Если я буду об этом думать, мне будет еще больнее.
Я открыла аптечный шкафчик, черт побери, как мне это надоело, таблетки от головной боли закончились!
Рецепта тоже нет. Что делать? Аптекарша в конце улицы ненормальная, и речи не может быть о том, чтобы попросить у нее что бы то ни было. К тому же она, похоже, ненавидит студентов-медиков. Однажды я слышала, как она с надрывом рассказывала, что один молодой человек приходил к ней две недели назад и купил пачку с шестьюдесятью презервативами. На следующий день он ее вернул, заявив, что один из презервативов порвался и он хочет, чтобы ему поменяли пачку. Рисковать он не хочет, и, если ему пачку не поменяют, он пожалуется, что аптекарша отпускает некачественный товар и обманывает клиентов. Пачку она, конечно, поменяла, но на следующей неделе другой молодой человек разыграл такую же сцену. А еще через неделю это случилось в третий раз. Это все дурацкие студенты-медики, только они могут так издеваться над аптекаршей. Презрение к ним очень древнее, существует со Средневековья, когда Филипп Красивый или один из его последователей решил, что с этого времени и вовеки веков королевские хирурги будут издеваться над аптекарями.
Я рассмеялась, представив себе дефиле студентов-медиков с пачкой, в которой лежат пятьдесят девять нетронутых презервативов, и с другим пакетиком, в котором хранится презерватив-который-порвался-и-который-мы-сохранили-чтобы-вы-нам-поверили. От смеха головная боль усилилась.
Перед глазами возникла упаковка таблеток от мигрени. Где я ее видела? Это было не так давно. Образ расширился, я увидела другие упаковки с таблетками.
Выдвижной ящик!
В выдвижном ящике Кармы лежат таблетки от мигрени.
Как во сне я надела джинсы, свитер, кеды, взяла сумку, вышла из дома, пошатываясь, пошла к парковке и вспомнила, что моя колымага все еще стоит возле больницы и что аккумулятор разряжен.
Мне захотелось расплакаться, но вместо этого у меня начался приступ тошноты – какое счастье, что я не попыталась ничего съесть.
Не раздумывая, я заметила целый ряд велотакси и отцепила одно из них, сама не знаю как. И вскарабкалась на него.
Велотакси заурчало.
Ясно: я окончательно свихнулась. От мигрени у меня не только начались галлюцинации, но мне стало казаться, что велотакси вибрирует как автомобиль, хотя двигалось оно потому, что я жала на педали. Я не знала, насколько безопасно ездить на велотакси в таком состоянии, но я отважно мчалась вперед, выделывая зигзаги на бульваре Мань. К счастью, была суббота, на улице ни души, и – я посмотрела на часы – двадцать минут девятого утра? Ах! Вот почему еще сумерки. Из-за бенгальских огней в моей левой зрительной половине и барабанов в правом виске я этого не заметила.
Слава богу, после бульвара нужно ехать все время прямо. Если прижаться к правой стороне, то пропустить вход в ГЦ-Север невозможно. Это нормально, что в феврале по выходным в Турмане никого нет: все уехали в Бреннс или в Мемер-ле-Бэн гулять по гальке на берегу океана.
Во дворе роддома тоже было пустынно. Я ехала слишком быстро, тормозить не получалось, я целилась в парковку велотакси, но врезалась в тротуар и оказалась на земле. Оглушенная, я поднялась и оставила велосипед валяться там, где он упал. На балконе палаты, на первом этаже роддома, стояла женщина в халате. Она смотрела на меня и невозмутимо курила.
Я вскарабкалась по ступеням 77-го отделения, порылась в сумке в поисках ключей, разумеется, не нашла их, потому что они затерялись в бардаке. Сквозь стеклянную дверь я увидела свет. В субботу? Я повернула ручку и вошла.
Свет горел в конторе Алины. И в зале ожидания, и в кабинете для консультаций было пусто, но ноутбук Кармы был открыт. Я вошла. На экране виднелась главная страница BioMedLine, научного поискового сайта. Я часто о нем слышала, но доступ стоил бешеных денег. Матильда Матис уже много раз предлагала мне на него подписаться, но у меня не было времени этим заниматься. Хотя он бы мне очень помог…
Я открыла выдвижной ящик. Память меня не обманула: я нашла в нем две упаковки таблеток от мигрени. Аллилуйя! Я вскрыла одну упаковку, положила две таблетки под язык, это много, но мигрень началась больше часа назад, и, если я хотела остановить боль, нужно было принять две таблетки. Я закрыла глаза и сосчитала до двадцати.
На счете восемь бенгальские огни стали затухать. На счете тринадцать или четырнадцать удары молотка стали тише. На счете семнадцать боль прошла.
Какое чудо эти таблетки. Спасибо, «WOPharma»!
На счете двадцать я открыла глаза. Поле зрения было по-прежнему обрезанным, но я успокаивала себя тем, что через полчаса смогу вернуться домой, не рискуя попасть под колеса автомобилей.
Я сидела за письменным столом, напротив раскрытого ноутбука Кармы. Я даже не помнила, как там оказалась. Чтобы набраться терпения и справиться с оцепенением, которое должно было возникнуть совсем скоро, я в строке поиска на BioMedLine ввела «восстановительная хирургия женских половых органов». Сайт на несколько секунд задумался, затем показал мне десяток ссылок в хронологическом порядке, начиная с самой новой. Разумеется, все ссылки были мне знакомы. С тех пор, как я загрузила последнюю статью (до сих пор ее не прочитала), ничего нового не появилось.
Я начала набирать «мега…», но остановилась. В тот единственный раз, когда я это делала, поисковик не нашел ничего, кроме статьи на сербском языке, а когда я ошиблась и ввела то же самое слово не в медицинском поисковике, то оказалась один на один с сотнями порнографических сайтов.
Я подумала, что пора возвращаться домой, наконец-то смогу поработать с файлами Матильды, но в тот момент, когда я собиралась уйти, на пороге возникла женщина в ночной рубашке и халате.
– Доктор Карма здесь? – устало спросила она.
– Не знаю. Он должен был к вам зайти? Вы из роддома?
– Нет.
Она выглядела совершенно растерянной. Она молча вошла, прошла мимо меня и села на один из стульев для пациентов:
– Я его подожду. Он придет.
При мысли о том, что я уйду, оставив эту женщину одну в кабинете, мне стало неловко. Я закрыла за собой дверь и повернулась к пациентке:
– Я могу вам чем-нибудь помочь?
Она растерянно посмотрела на меня, ее рот странно скривился, и она пробормотала:
– Не знаю. Возможно. Обычно я говорю с доктором Кармой. Он меня хорошо знает.
– Если бы вы объяснили, я бы…
– Меня изнасиловали.
Она произнесла это шепотом, стыдливо опустила голову и скрестила руки на груди, как будто защищаясь от холода. Я подождала несколько секунд, затем мои рефлексы взяли вверх, и я спросила:
– Когда это произошло?
– Вчера вечером.
– Кто это сделал?
– Мой муж. Он – чудовище.
– Вас уже осмотрели?
– Нет.
– Желательно это сделать. Думаю, доктор Карма вам говорил.
– Да, он сказал, но я не хочу. Я больше не хочу, чтобы ко мне прикасался мужчина, – сказала она, подняв глаза, чтобы проследить за моей реакцией.
– А если… если вас осмотрит женщина?
Она подняла голову:
– Женщина… врач?
– Да.
Она указала подбородком на меня:
– Вы?
– Если хотите, я.
Она пожала плечами:
– А зачем?
– Если вы хотите предъявить иск, провериться на инфекции, которые он мог вам передать…
– Мне это безразлично. Я больше не хочу жить, – сказала она тоном усталой и отчаявшейся женщины.
У меня в глазах больше не сверкали бенгальские огни, но в голове зажегся сигнал тревоги. Эта женщина в опасности. Откуда она пришла? Должно быть, ее положили в одну из палат роддома.
– Вы хотите выдвинуть обвинение против вашего обидчика?
– Зачем?
Что значит «зачем»?
– Чтобы помешать ему повторить свой поступок, – сказала я, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие. – Чтобы наказать его за то, что он сделал.
– У меня нет доказательств… Его слово против моего.
Я прикусила губу. Общаться с изнасилованными женщинами я не умела, я не представляла, что они пережили, я всегда думала, что со мной такое точно не случится.
Мигрень прошла, но стали проявляться побочные эффекты таблеток, и прежде всего сонливость. Если я хочу сделать для этой женщины хоть что-нибудь, нужно поторопиться. Через полчаса уже ничто не помешает мне свернуться калачиком в кресле и заснуть.
– Простите, что задаю вам вопросы, но… он пользовался презервативом?
Она плотно закрыла глаза и заломила руки:
– Зачем вы заставляете меня переживать все заново?
– Мне очень жаль, я не хотела вас мучить…
Она раздраженно рассмеялась и встала:
– Все так говорят! Кто сказал, что вы другая? Я прекрасно знаю, что нужно сделать, чтобы положить конец всем этим страданиям!
Несмотря на окутавший меня туман, я запаниковала. Если я ее отпущу, она уединится в темном углу, может быть в подвале, привяжет пояс от халата к трубе, затянет вокруг шеи петлю, соскользнет на пол, очень мягко, чтобы не было больно, воздуха станет не хватать, она потеряет сознание и…
