и должен был играть американца, так чтобы все было «по правде», и Балабанов уже съездил в Америку, где снял несколько сцен за четыре съемочных дня, а после этого Майкла Бина привезли в Россию.
«9 ноября самый успешный российский продюсер Сергей Сельянов („Брат“, „Брат-2“, „Сестры“, „Война“, „Бумер“, „Кукушка“) представлял в Москве среднеуспешного американского актера Майкла Бина („Терминатор-1“, „Чужие“, „Бездна“)», – писала отчет критик Ольга Шумяцкая. Она, как и все другие журналисты, бывшие на той пресс-конференции, вспоминала, как Сельянов сказал, что «бюджет фильма необозрим, как просторы Сибири», а пресс-релизом были обещаны «Бесконечная тайга. Редкие города с дымящими трубами заводов. Стойбища первобытных племен»: «Сельянов с Балабановым в игрушки не играют. Это люди с сильным и точным чувством кинематографической коммерческой успешности, замешанной на идеологии и точном расчете. „Американец“ не обходится без их фирменных лиц и примочек. В одной из главных ролей – балабановский талисман Виктор Сухоруков. В кадре – лицо Сергея Шнурова, за кадром – музыка группы „Ленинград“. Валерий Тодоровский впервые появляется на экране в качестве актера».
«„Американец“ станет одним из самых крупномасштабных российских проектов, – писала другой критик, Елена Слатина. – Участие мистера Бина необходимо проекту прежде всего потому, что главный герой – американец, а „правду жизни“ патриот Балабанов ценит превыше всего. Не последнюю роль в решении режиссера сыграли и соображения об успехе проката фильма. Участие иностранной звезды практически гарантирует фильму зарубежный прокат. А также, что немаловажно, значительно повышает цену продукта в глазах отечественных зрителей».
За сутки, проведенные в Москве, Бин дал несколько интервью. Корреспондент «Новых известий» всячески пытал его насчет антиамериканизма Балабанова и его политкорректности, тогда очень популярных тем для журналистов, но актер к таким вопросам оказался хорошо подготовлен: «Что касается англоговорящего сообщества в Америке, то ни один человек ничего не знает об Алексее Балабанове. Я и сам понятия не имел о нем до тех пор, пока не познакомился с ним лично. Поэтому говорить о какой-то реакции со стороны американской Америки на его фильмы просто не имеет смысла. Что касается фильмов Алексея Балабанова, то мне кажется, что в них есть правда, они правдивы, и это очень важно для меня. А когда ты говоришь правду, трудно оставаться политически корректным. Потому что правдой ты причиняешь людям боль, а это политически некорректно, если можно так сказать. Что же касается идеологии политкорректности в целом, то у меня к ней двойственное отношение. Когда я уезжал в Россию, в десятке хитов кинопроката стояли „Техасская резня бензопилой“, „Очень страшное кино-3“ и „Убить Билла“. Эти три самых популярных сегодня фильма в Америке не имеют никакого отношения к политкорректности. Так что американское кино не так лицемерно, как о нем думают».
Группа сразу отправилась в Норильск, провела там три съемочных дня, оставив по себе долгую память, – часть норильчан снялась в массовке на настоящем концерте Шнурова – и отправилась дальше в Иркутск, но там столь громко начавшиеся съемки пришлось прервать. Ибо «в Норильске Майкл Бин запил, запил конкретно – наливал водку в бутылку из-под „Аквы минерале“, немаленькую, и в машине прикладывался, – рассказывал Балабанов. – Поначалу это было почти незаметно, через два часа он уже просто не попадал в кадр». – «Это Россия на него так подействовала?» – спрашивал у Балабанова журналист. – «Это у него было с ранней юности. Он конкретно так бухал, до трех литров крепких напитков в день плюс наркомания. Но тогда об этом не знал никто. И я остановил картину, потому что так снимать было нельзя», – отвечал режиссер.
Для Сельянова, как продюсера, это был, конечно, удар. Но сегодня он об этом вспоминает скорей как о комическом эпизоде, хотя видно, что тема ему неприятна: «Огромные усилия были потрачены, чтобы этот проект запустить, в Нью-Йорке, в Норильске, в Иркутске. Но я даже не жалею, что фильм не состоялся, потому что он умудрился проект уничтожить. Осталось такое чувство, как будто человека позвал в гости, а он везде наплевал, нагадил, уже не хочется в этой комнате быть. И если бы удалось каким-то чудом фильм доснять с этим товарищем, у меня было бы к нему странное отношение.
Агентство должно было нас проинформировать, что у актера проблемы с алкоголем и наркотиками, а мы либо отказываемся, либо соглашаемся, и тогда агентство к нему приставляет тьюторов, которые ходят с ним буквально в туалет, чуть ли наручниками его приковывают. Но Россия-то в стороне от взрослого кинопроизводства, поэтому правил мы не знали, и нам ничего не сказали. А он обезумел совершенно. Но мне этого фильма не жалко. За эти девять съемочных дней, и особенно за два последних, ясно стало, что началась вампука какая-то, все не точно, мы видели, что артист в кадр не попадает, глаза никакие. Был бы актер российский, мы бы все заранее знали про него, так что или предусмотрели бы проблемы, или взяли бы другого, но тут просто закрыли фильм. Поскольку решить проблему замены американского артиста не удалось бы даже за месяц. К сожалению, нельзя было кому-то позвонить, пригласить на следующий день на площадку. Нужны переговоры с агентством, они должны найти артиста определенного уровня. На это требуется месяца три. Уходит натура. Мы несли большие убытки…
Потом суды шли долго, мы судились и с самим Бином, и с агентством, потом с юристами, которые на нашей стороне выступали, и этот процесс со своими юристами мы выиграли. Это было забавное приключение, для общего развития, на суды мы летали вместе с Балабановым, судиться в Америке интересно. Да, мы потеряли деньги, но это не стало травмой. Комическая история. Дурная».
Вкус к зрительскому кино
В 2004 году Сельянов рассказывает главному редактору журнала «Сеанс» Любови Аркус: «В прошлом году в Госкино я сказал, что в 2004-м произойдет качественное изменение в присутствии российских фильмов на российском рынке. В России – не в художественном отношении, а в смысле потребительской стоимости – за всю новую историю до прошлого года было 5–6 удачных фильмов. Я имею в виду те, которые собрали больше миллиона долларов, – такой простой критерий. Это – „Брат-2“, это – „Олигарх“, „Антикиллер“, „Бумер“. Стало очевидно уже в прошлом году, что будет иначе, выросло число кинотеатров, кинозалов. Потому что продюсеры, режиссеры, все остальные участники процесса научились и получили вкус к созданию зрительских фильмов. Научились, я чувствую, что научились. Возникла какая-то соревновательная среда, при которой это стало вопросом амбиций, престижа. Это даже отвлекаясь от денег, они не первые в этом списке. Сейчас практически всем хочется делать зрительские кассовые фильмы. И это правильно, потому что из
