переходный период».
Алексея Балабанова тогда тоже спросили, что он думает по поводу новой ситуации, и он высказался бодро и безответственно: «Продюсер и режиссер сейчас вполне могут сами находить деньги. Сельянов так давно делает, я ему помогаю, и постепенно мои фильмы окупаются. „СТВ“ стало жить лучше и, в основном, за счет старых картин: „Брат“ до сих пор продается и приносит прибыль. Сельянов прав: надо делать хорошее кино, а потом оно само себя защитит». Балабанов излагал теорию, которая, увы, уже не подтверждалась практикой.
К 2004 году в обществе уже складывается мнение, что хорошее кино денег не приносит, а приносит – жанровое, т. е. массовое, снятое для невзыскательной публики. Настоящее искусство не может окупаться. Продюсер Игорь Каленов тогда объяснял: «Дело в том, что есть кинорынок и есть киноискусство. Ситуация нормализуется тогда, когда в жанровое кино начнут поступать серьезные частные инвестиции, а кино авторское будет существовать на средства государства и меценатов».
Сельянов никогда не считал нужным отказываться от помощи государства, и его отношение к потере Госкино весьма определенно: «Эта реформа – катастрофа в какой-то мере. Не конец света, конечно, но потери огромные. Главное, смысла никто не понимает… Потом, конечно, привыкнем, будем жить дальше. Если исключить потерю господдержки на этот год, то дальше все должно восстановиться, как было. Возможно, с определенными нюансами. Например, уже сейчас стало больше бумаг и отношения с Минкультом превратились в какую-то совершенно безрадостную бумажную возню. На объемы финансирования, я думаю, реформа не повлияет. Хотя кинорынок начинает приобретать черты рентабельности, все равно значительную часть проблем продюсеры решают именно с помощью господдержки, она позволяет компенсировать недостаточность сегодняшнего рынка».
В прогнозах Сельянов оказался прав. Перейдя на должность заместителя руководителя Федерального агентства по культуре и кинематографии, Александр Голутва по-прежнему занимался кинематографом, и поддержка продолжала сохраняться в тех же примерно пределах. Другое дело, что ситуация менялась быстрее, чем предполагали, агентство продержалось недолго, в 2008 году его тоже ликвидировали; однако, Голутва задержался в Министерстве культуры в ранге первого заместителя министра, курирующего вопросы кино, до 2010 года. Но до этого времени мы дойдем позже, а пока вернемся к ситуации 2005 года.
Первый крупнобюджетный фильм
Весной 2005 года, после Каннского кинорынка, на котором состоялась презентация нового проекта «СТВ» и Сергея Бодрова-старшего «Монгол», Сергей Сельянов дает интервью журналу «Итоги». В преамбуле интервью кинокритик Диляра Тасбулатова особо отмечает: «Все говорят об особом нюхе Сельянова, позволяющем ему безошибочно выбирать из массы предлагаемых сценариев то, что впоследствии будет востребовано. Сейчас на студии «СТВ» в работе десять амбициозных проектов, среди которых „Монгол“ Бодрова, „Перегон“ Рогожкина, продолжение „Бумера“ и „Мама, не горюй“. Только что вышли давно ожидаемые „Жмурки“ культового режиссера Алексея Балабанова – наш ответ Тарантино».
Сельянов тогда так формулирует свое кредо: «У нас нет стремления снимать чистый мейнстрим. Скорее – качественное кино, которое имеет большой зрительский потенциал. В общем, работаем на грани, если угодно, арт-кино и жанрового кино. Делать чистую коммерцию – хотя она часто и отвечает ожиданиям зрителей – мне неинтересно. Сорвать банк на штампах, пусть даже замечательных, проверенных временем и работающих, – как это делают в Голливуде – мне претит. Для меня кино – не только и не столько бизнес. Ибо чистый бизнес не дает возможности совершать прорывы, без которых искусства не существует». Спустя два года, после того как «Монгол» выйдет на экраны, получит приличный успех у зрителя, номинацию на «Оскар» в категории лучший фильм на иностранном языке (выдвинут от Казахстана), премию «Ника» в главных категориях, критик Андрей Плахов так оценит положение этого фильма в линейке студии СТВ: «„Монгол“ и „Груз 200“ сделаны одним и тем же продюсером Сергеем Сельяновым и являют собой две вехи его стратегии. Первая – качественное коммерческое кино в хорошем смысле слова. Вторая – острые художественные высказывания, подобные балабановским».
Опыт «Монгола» для Сельянова был по многим причинам все же исключительным. Во-первых, до этого «СТВ» не имела дела с такими бюджетами: «Это был первый крупнобюджетный фильм тогда для нас. А это особое дело по сравнению с производством обычного фильма. Как сказал тогда Бодров, это как пересесть не из „Запорожца“ на „Мерседес“, а из автомобиля в истребитель, совсем разные виды деятельности. Большое приключение. Съемки длились два года, снимали не в России, не в Европе, где все более или менее понятно, а в Китае, команда была интернациональной, там были казахи, киргизы-каскадеры, кстати, отличные, немцы, американцы».
Собственно, идея «Монгола» – действительно амбициозного проекта, полностью принадлежит Сергею Бодрову-старшему, который до того снял по просьбе казахских продюсеров фильм «Кочевник», получил некоторый опыт съемок массовых военных сцен в условиях азиатской степи, и ему хотелось в этой экзотике еще пожить. Сельянов рассказал: «Бодров с Казахстаном был связан очень сильно, он там дебютировал как режиссер, снял несколько картин. Его попросили спасти фильм „Кочевник“, на который пригласили продюсером Милоша Формана, а он позвал в качестве режиссера своего знакомого чешского режиссера Ивана Пассера. Тот, как выяснилось, приехал в Казахстан заработать, бюджет был очень большой, 43 млн долларов, но деньги, когда их тратят произвольно, имеют обыкновение быстро кончаться, экономить Пассер не хотел и уехал. Тогда казахи позвали Бодрова. На оставшиеся небольшие уже деньги он эту картину и снял. Проект был рассчитан на мировой прокат, такой пиар страны, но с этим не вышло, а внутри Казахстана фильм был принят хорошо».
Бодров, давно тесно связанный уже со студией «СТВ», естественно, с новым проектом обратился к Сельянову: «Мы в каком-то кафе встретились, – вспоминает Сельянов, – и Бодров говорит: есть идея сделать фильм про Чингисхана, сначала про то, как он рос, – от маленького мальчика до хана всех монголов, а потом, может быть, снять и продолжение. Я сразу на этот проект согласился еще и потому, что это реально международный фильм по дистрибьюции, что было важно и в прагматическом смысле. Понятно было, что сколько бы фильм ни собрал на российском рынке, это в очень незначительной степени решит вопрос возврата инвестиций. Кстати, я в самом начале сказал, сколько он соберет в России, и угадал с абсолютной точностью».
Через «Монгола» Сельянов попытается выйти на международный рынок, не столько фестивальный, сколько прокатный. Живущий в США с 1992 года Сергей Бодров кажется идеальной фигурой для такого прорыва: «У Бодрова были личные отношения с Бобом Берни, который стоял во главе дистрибьютерской компании „Picturehouse“, которая специализировалась по выпуску сложных, неочевидных фильмов, работая под крупной американской кинокомпанией „New Line Cinema“. Боб тогда был звездой американского проката, он с успехом прокатал те фильмы, от которых все отказывались, те же „Страсти Христовы“ – его считали
