- Не говори.
Он скорее почувствовал, чем услышал ее смех.
- Ты не знаешь, что это, - ответила она.
- Знаю.
- Ты знаешь, что я влюблена в тебя? - спросила она.
- Oui. Но не говори этого.
- Почему?
- Потому что я не могу заполучить тебя. Не могу удержать. Ты не моя.
- Тогда я не люблю тебя, - сказала она, проводя кончиками пальцев по старому и выцветшему шраму на его груди. - Я не люблю тебя всем сердцем и каждым дюймом своего тела. Я не люблю тебя сейчас и всегда.
- Я тоже никогда не полюблю тебя, - ответил Кингсли, закрывая глаза.
- Не знаю, как твой священник, но мой священник говорит, что лгать грешно, - сказала Джульетта, глядя на него сверху вниз. Он положил руку ей на щеку. – Дьявол-убийца и Отец Лжи. Когда мы лжем, мы подобны дьяволу, убивающему правду.
- Господь отпустит нам грехи, - ответил Кингсли. - Он знает, что наша ложь - не убийство.
- Тогда что?
- Самозащита.
Глава 24
Север штата Нью-Йорк
Они долго целовались, Элли и Кайри. Просто поцелуи, нежные и сонные. Элли забыла, каким приятным, чувственным может быть простой поцелуй. Она не была создана для целомудрия. Она нуждалась в еще одном теле в ее постели. Она нуждалась в прикосновениях и в том, чтобы прикасались к ней. И она нуждалась в этой девочке, в этой прекрасной хрупкой маленькой девочке в своих руках, как нуждалась в воздухе, воде и пище.
- Хочешь, чтобы я прикоснулась к тебе? - спросила Кайри между поцелуями. - Я имею в виду, как ты прикасалась ко мне?
Элли покачала головой. Она не могла смириться с мыслью о том, что кто-то, кроме нее самой, будет касаться ее так интимно. - Нет, ты не обязана. Сегодня я уже испытала оргазм.
- Ты мастурбировала? - задала Кайри откровенный вопрос.
- Во сне, - ответила Элли. - Я проснулась от оргазма.
- Ты сказала, что видела сон о той ночи, когда забеременела. Ты точно знаешь, когда это произошло?
- Да, - ответила она без колебаний. - Я помню тот день, когда Сорен уехал в Рим. Я помню тот день, когда пошла к врачу из-за почечной инфекции. Две недели я сидела на антибиотиках. Когда мне стало лучше, мы с Кингсли занялись сексом. На следующую ночь у нас был только анальный секс. От анального не забеременеешь. На следующее утро он уехал на несколько дней. Я помню... - Она остановилась, закрыла глаза... Она снова чувствовала Кингсли внутри себя, видела его под собой. И она скучала по этому. По нему. Она скучала по нему.
- Мне очень жаль. Мы не обязаны говорить об этом, если не хочешь.
- Мы можем говорить об этом. Но ты - монахиня, а я - нераскаявшаяся шлюха. Вероятно, тебе будет гораздо труднее услышать об этом, чем мне - говорить.
- Нет... - Кайри замолчала. - Скажем так, я не сформировала свое мнение насчет абортов, как это сделала Католическая церковь. Не могу представить, что этот выбор когда-либо будет легким. Но могу представить, что иногда это единственный выбор, который у тебя есть.
- Это был правильный выбор, - ответила Элли. - Но нет, я бы не назвала это легким.
- Почему ты сделала его?
- Когда мне было семнадцать, у меня с Богом был долгий разговор. Я сказала ему, что никогда не попрошу Сорена оставить священство, если Бог позволит нам с Ним быть вместе. Что-то случилось той ночью, и какие бы детские мечты я ни видела о том, чтобы выйти за него замуж и нарожать ему детей, они сгорели дотла. Теперь у меня новые мечты. Детей в них нет. Это эгоистично?
- Детей нет и в моих мечтах. Как я могу судить тебя, не осуждая себя?
- Даже если бы я хотела иметь детей, не думаю, что моя жизнь... была такой, в которую следует приводить ребенка. - Она потерла лоб и усмехнулась. - Ты знаешь, что такое вечер пятницы в доме Кингсли?
- Не знаю? Ночь игр?
- Ночь оргий, - ответила она. - Он устраивает безумные вечеринки по пятницам, и все богатые красивые люди Манхэттена съезжаются и кончают. Там повсюду обнаженные женщины трахаются с мужчинами, на каждом предмете мебели. Кроме рояля. Рояль под запретом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
- Почему не рояль? Кингсли большой любитель музыки?
- Рояль подарок Сорену от Кингсли. - Кингсли купил рояль еще до того, как они с Сореном воссоединились. Подарок? Больше похоже на алтарь.
- Что насчет Кингсли?
Элли тяжело вздохнула и закрыла глаза.
- Кингсли... единственный узел, который я не могу развязать. Кингсли хочет детей. Всегда хотел. Я отобрала у него этот шанс.
- У него будут другие шансы.
- Именно это я себе и говорю. Надеюсь, я права.
- Это не твоя работа - рожать ребенка каждому мужчине, который его хочет, - сказала Кайри. - Если бы Бог хотел, чтобы женщины только и делали, что рожали детей, Он бы не призывал так много людей в религиозные ордена.
- Кингсли особенный, - ответила Элли. - И он никогда бы не захотел, чтобы у меня был ребенок против моей воли. Но я также знаю, что он жалел, что я этого не хотела. Это то, что все еще причиняет боль, зная, что он страдает.
- Когда ты поняла, что беременна?
- За несколько дней до возвращения Сорена из Рима. Он защищал диссертацию в Иезуитском университете. Докторская номер два.
- Две докторские? Безумие. Должно быть, он очень умный.
- Он самый умный человек из всех, кого я знаю. И такой зануда, - ответила с улыбкой Элли. - Но он же иезуит. Докторские для иезуитов - все равно что кошачья мята. У них стояк на академические степени, как у мальчика-подростка с первым Плейбоем.
- Боже, мой двоюродный дедушка - иезуит.
- Прости, - сказала Элли и поморщилась. - Сколько у него докторских?
- Три. Это, вероятно, то же самое количество стояков, которое у него было с тех пор, как он стал иезуитом.
Элли рассмеялась.
- Значит, не сексуальный, соблюдающий клятву иезуит?
- Сухой, как пыль, и почти такой же сексуальный, - ответила Кайри.
- Сорен сексуален, - сказала Элли. - Ты никогда в жизни не видела более красивого мужчины. Светлые волосы. Темнее, чем у тебя, но все равно очень светлые. Красивый. Сильный нос и волевой подбородок. Серые глаза цвета пасмурного утра. И он высокий - шесть футов и четыре дюйма. Высокий и сильный. Я обычно сидела у него на спине, пока он отжимался по утрам. Пятьсот раз без меня. Или сто со мной.
- Ух ты, очень сильный.
- Однажды мы провели ночь у Кингсли, и тот взял на себя роль дополнительного груза. Он стоял босиком на спине Сорена. Сорен смог отжаться пятьдесят раз, но это очень впечатляюще. Кингсли ростом шесть футов, и весом почти сто девяносто фунтов.
- Боже мой. Я вешу девяносто пять фунтов. Он ровно в два раза больше меня.
Элли печально вздохнула.
- Я жила в этом эротическом раю. Если Сорен был занят, всегда оставался Кингсли. Если и Сорен и Кингсли были одновременно свободны, я была с ними обоими в одной кровати. Всю ночь напролет.
- Звучит идеально. Кроме мужчин. Смени их на красивых женщин, и это будет моим тайным Раем.
- Думаю, это было настолько близко к совершенству, насколько вообще возможно в этой жизни.
Кайри перекатилась на бок и привстала. Она оперлась на правую руку и посмотрела на Элли. Ее сорочка спала с плеча и Элли пришлось подавить желание прикоснуться к ее коже.
- Тогда почему... почему если все было так сексуально и идеально, почему ты сказала, что у тебя был "не в порядке" секс?
- Что?
- Ты знаешь. - Кайри пожала плечами. - После того, как мы закончили заниматься нашим сексом... - Она покраснела, пока говорила. - После того, как мы закончили, ты сказала, что все в порядке, даже если было "не в порядке". Сказала, что у тебя уже был "не в порядке" секс. Для меня это не кажется Раем.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
- Почему тебя это так волнует?
Кайри сверкнула на нее обиженными глазами.
- Потому что это ты, и я переживаю за тебя. Неужели ты думаешь, я оказалась бы в твоей постели, если бы не переживала за тебя?
