тянуло к тем женщинам, которые нуждались в его помощи. Все его партнёрши без исключения были эмоционально нестабильны или чересчур требовательны. И все, как одна, бросали его, как только он оказывался настолько выжат, что ему уже нечего было им предложить.
Спустя несколько сеансов он объявил, что отныне будет искать одобрения и подтверждения собственной значимости в себе, а не ждать этого от партнёров.
Как это обычно бывает, едва он начал больше ценить себя и заботиться о своих потребностях, ему позвонила мать. Она была в очередной эмоциональной яме и страдала от депрессии с примесью тревоги и беспросветного пессимизма. Джим мгновенно проникся к ней сочувствием, разделил её боль, увидел мир её глазами. «Я совершенно потерял голову и позабыл о себе. Всё, о чём я мог думать, это как помочь маме». Он предложил помочь ей найти психотерапевта или психиатра, назначить первый визит, оплачивать сессии или, по крайней мере, купить подписку на медитации, чтобы успокоить разум. Но она, как всегда, отвергла его предложение. «Это не поможет. Слишком поздно пытаться что-то изменить», – ответила она. Джим не раз слышал от неё подобные заявления. Казалось бы, давно пора к ним привыкнуть. Однако он снова почувствовал себя беспомощным, бесполезным и бесконечно далёким от духовного исцеления и развития. В отчаянии он написал мне: «Если бы я только мог не придавать этому значения».
ВЫ РОДИЛИСЬ СПАСАТЕЛЕМ ИЛИ СТАЛИ ИМ?
Режим спасателя обычно формируется в детстве, как это и произошло с Джимом. Чаще всего он возникает у тех людей, чьи родители (или один из них) не могли заботиться о своих детях надлежащим образом в связи с чрезмерной занятостью, зависимостью или физическим/психическим заболеванием. Как мы уже выяснили, отсутствие родительской заботы активирует подсознательные режимы выживания. Одни люди при этом начинают сами заботиться о себе, а другие берут под своё крыло младших сестёр и братьев, вызывая гордость или, по меньшей мере, молчаливое одобрение родителей. Маленькие спасатели стремятся сберечь семью и берут на себя роль и функции родителей. Они делают это из сопереживания, любви и доброты. Если вы узнаёте себя в этом описании, то, вероятно, в детстве вы были чувствительны и внимательны к окружающим. Вы жалели раненых животных, плакали при виде чужих страданий и когда на вас повышали голос. Зато, когда вам удавалось обрадовать кого-то и вызвать улыбку, вы чувствовали себя нужными и значимыми.
Возможно, родители упрекали вас в излишней чувствительности и эмоциональности. Вам говорили перестать драматизировать, собраться и быть стойким. Сперва вы не понимали, почему не все люди так внимательны и заботливы, как вы. Но постоянная критика заставила вас увериться в том, что это с вами что-то не так. Вы начали скрывать свои чувства и мысли, перестали просить помощи и поддержки. Ваша уверенность в себе пошатнулась, а потребность в чужом одобрении возросла. Поскольку у вас всегда получалось угождать, вы решили быть неизменно послушным и полезным, чтобы заслужить внимание со стороны значимых взрослых и, если повезёт, хотя бы немного любви.
Когда вы стали взрослым, ваше подсознание продолжило существовать в режиме спасателя. Дело в том, что этот режим больше, чем другие, помогает преуспеть в жизни. Он делает человека незаменимым сотрудником, отзывчивым другом, заботливым и внимательным партнёром. Такие люди обычно вызывают всеобщее одобрение и редко навлекают на себя критику или осуждение, поскольку все знают их исключительно с хорошей стороны.
Ответьте на несколько вопросов о вашем детстве. Сколько получилось утвердительных ответов?
– Взрослые хвалили вас, проявляли любовь и заботу, только когда вы вели себя хорошо?
– Вы чувствовали себя ответственным за позитивную атмосферу дома?
– Вы несли ответственность за то, чтобы дома было чисто, в холодильнике была еда, ваши сёстры и братья были накормлены и одеты, а их уроки сделаны?
– Вы часто думали о том, как помочь родителям справиться с трудностями?
– Вы часто чувствовали себя недостаточно хорошим, хотя всегда старались угодить окружающим?
– Вы скрывали свои проблемы, потому что не хотели никого беспокоить?
– Если вы выражали разочарование, грусть или тревогу, вас отчитывали или наказывали игнором и холодностью?
Возможно, лишь часть этих вопросов описывает ваши детские годы. Но давайте начистоту: спасателями не рождаются – ими становятся. Вы наверняка согласитесь с тем, что стремление быть полезным едва ли возникнет у того, кто с детства был окружён заботой и любовью. Отсутствие стабильности, внимания и безусловного принятия – это верный способ убедить ребёнка в том, что он имеет право на существование, только если приносит окружающим пользу.
Тем не менее вы можете задаться вопросом: «Что, собственно, плохого в стремлении быть полезным и заботливым? Разве не этому нас всех учат?». Да, разумеется, доброта и сострадание – это добродетели, которые следует в себе воспитывать. Однако в режиме спасателя наше подсознание использует эти добродетели, чтобы нас не отвергли и не бросили. Как и с другими режимами выживания, это приводит к потере себя. В конце концов, как понять – действительно ли вы «добрый, бескорыстный человек» или ведёте себя так в целях самозащиты?
Как бывший спасатель, я знаю, как сложно подавить в себе желание взять на себя заботу о чужих потребностях. Роль миротворца досталась мне ещё до моего рождения. Вскоре после появления на свет моей старшей сестры брак родителей начал трещать по швам. Не знаю, какой логикой они руководствовались, решив, что рождение второго ребёнка, желательно мальчика, сможет всё исправить. Однако, к счастью для них, родился я. И, дабы окончательно развеять сомнения в моём предназначении, они дали мне необычное имя Фридеман, которое, как вы уже знаете, переводится «человек мира». Таким образом, мне с самой колыбели было поручено следить за тем, чтобы между членами нашей семьи царил мир. Разумеется, я не мог управлять переменчивым настроением моих родителей и сестры, поэтому конфликты всё же случались довольно часто. Однако, сколько я себя помню, едва начинался спор, мама говорила, что я должен вмешаться и разрешить его, как дипломат на Среднем Востоке, который пытается не допустить начала войны.
Стоит ли удивляться тому, что необходимость снова и снова спасать брак моих родителей расшатывала мою и без того нестабильную психику. Меня бросало в холодный пот при одной мысли о том, что они разведутся. Тогда мне пришлось бы жить с моим отцом, которого я временами боялся (ведь сестра точно осталась бы с мамой). В то же время я отчасти гордился собой, когда после изнурительной шестичасовой поездки по Чёрному лесу мне наконец удавалось остудить пылающую ярость отца, так что по приезде он даже извинялся перед мамой.
