вначале ходили всем курсом, потому что всего на курсе нас было пять человек. Все-таки Белый Лотос выучивал в основном лекарей, а не заклинательниц.
И Мин, вспомнив, сообщил мне, что сегодня после обеда вместо занятий по фехтованию мы будем делать фонарики в столовой, чтобы запустить их в обрыва вечером — в клане Фэн была традиция запускать фонарики на удачу в седьмой день нового года. Этому я безмерно обрадовалась — все-таки пару часов сна после бессонной ночи было недостаточно, иделать фонарики сидя вместо того, чтобы прыгать с мечом по полигону, для меня сейчас было гораздо предпочтительнее. Главное, не уснуть за работой.
Однако делать из проволоки кольца, а потом рисовать картинки, символизирующие то, что тебе хочется получить, на тонкой рисовой бумаге и затем наклеивать на ее проволочный каркас оказалось настолько увлекательно, что спать мне совершенно расхотелось. И Мин нарисовал важного, распушившего перья петуха — понятно, лис все о курочке мечтает, только вот непонятно, почему жарить отказывается; Ю Шин — бамбуковый лес. Неужели хочет похудеть и стать стройным, как бамбук? Хотя бамбук символизирует и стойкость духа, и самосовершенствование… не вытерпев, я спросила напрямую и услышала, что ему хочется съесть вареного в стебле бамбука риса, который прекрасно готовит его бабушка и по которому он ужасно соскучился, и подавила улыбку.
Я же нарисовала пышную розу, символ первых чувств и надежды. Небеса, когда вы получите мой фонарик, сделайте так, чтобы то, о чем я начала пока смутно, с опаской мечтать, сбылось — или помогите отказаться от мечты без сожалений…
Вечером, в синих сумерках, мы вышли на высокий утес к северу от стены, где была свободная от деревьев, продуваемая всеми ветрами площадка, и замерли, ожидая команды наставника. И Мин ввинтился в толпу адептов и миг спустя вернулся с огарком свечи, на котором трепетал теплый, крошечный огонек. Оказалось, зажечь фитиль внутри фонарика, не подожгя сам фонарик, довольно сложно, и мы втроем столпились вокруг белых конусов — Ю Шин держал фонарь, И Мин держал мой рукав, а я, как человек с самыми тонкими руками, поджигала свечкой фитиль в фонаре. Так мы зажгли первый фонарь — И Мина, второй — Ю Шина, и когда уже очередь дошла до моего, И Мин вдруг, бросив взгляд мне за спину, пальцами затушил свечной фитилек!
— Ох, случайно ветром задуло, вот незадача, — фальшиво посетовал он и, необъяснимым образом хватая одной рукой сразу два фонаря, а второй — плечо Ю Шина, поволок их в сторону, подальше от меня. Уже начиная что-то понимать, я обернулась — и встретилась глазами с Фэн Хаем, державшим в одной руке свечку, а в другой свой фонарь.
— Айлин, — негромко произнес он, — красивый фонарь. Красивый смысл.
Я опустила глаза, чувствуя, что краснею — это мои друзья подумали, что я нарисовала розу, потому что в этом году хочу попробовать пирожные со съедобными лепестками розы, а он все понял правильно. На его фонаре были нарисованы рыбки — две рыбки, символ счастья. Счастья быть в паре с кем-то. Поспешно отведя глаза, я взяла из его рук свечку и зажгла фитиль его фонаря, чуть не спалив само изделие, а потом и своего.
— Выпускай! — разнесся над утесом трубный крик наставника, и в темное небо одновременно взмыли сотни сверкающих фонариков, поднимающихся все выше и превращающихся в сверкающие теплые точки. Я в восторге замерла и почувствовала, как кто-то берет меня за руку и осторожно сжимает. Шисюн?
Повернув к нему голову, я обнаружила, что он смотрит на меня серьезно, без улыбки.
— Пойдем прогуляемся, — предложил он, и я, помедлив, кивнула. Перед уходом я все же кинула взгляд назад — посмотреть, где там мои друзья? — и случайно наткнулась на напряженный взгляд главы клана, направленный прямо на нас. Он стоял в центре утеса, на возвышении, и почему-то выглядел очень одиноким. Интересно, запускал ли он фонарик? И что он загадал?
Тут Фэн Хай потянул меня за руку, и, обернувшись к нему, я следом за ним вступила под темные кроны деревьев. На этот раз шисюн учел прошлые ошибки и для разговора завел меня в чащу, подальше от дорожки, по которой мог кто-то пройти. Если бы не молчаливый колокольчик на моем поясе, в данный момент оправдывающий свое название, я бы решила, что Фэн Хай — это не Фэн Хай, а какой-то яо, решивший уволочь меня в лес и хорошенько поужинать — настолько глубоко в чащу он меня завел.
Тут Фэн Хай остановился и обернулся ко мне. Лунный свет упал на его лицо, рисуя причудливые узоры тенями листьев, и отчего-то мое сердце забилось чаще. Все еще не отпуская моей ладошки, он взял и вторую мою руку в свою, широкую и теплую, и произнес, глядя мне в глаза:
— Айлин, я хочу сказать тебе о чем-то, только не пугайся, хорошо?
Конечно, мне тут же стало страшно, и я судорожно кивнула.
Помолчав, Фэн Хай продолжил:
— Вчера, в наряде невесты, ты была так прекрасна, что мое сердце на миг остановилось, а когда забилось снова, я понял, что хочу, чтобы ты была моей, только моей, и хочу прожить эту жизнь с тобой. Я не хочу, чтобы ты гонялась с мечом за нежитью и подвергала свою жизнь опасности, а хочу, чтобы ты ждала меня дома, как другие женщины клана воздуха, и шила, например…
— Я не умею шить, — слабо отозвалась я.
— Не важно, — отмахнулся Фэн Хай. — Главное, чтобы ты была дома, в безопасности, и мне было бы, к кому возвращаться. Ты согласишься стать моей женой?
Наверное, я потеряла дар речи — потому что я могла ожидать чего угодно: признания в симпатии, может, даже любви… Но сразу предложение? Видя, что я уже собираюсь что-то возразить, Фэн Хай продолжил, не давая мне вставить и слова:
— Не думай, что я говорю так под влиянием момента. Я хорошо все обдумал — и чем больше думал, тем больше понимал, что какие бы ни были доводы за и против, мне все равно. Я люблю тебя и не хочу от тебя отказываться.
— Фэн Хай, — слабо произнесла я, от смятения называя его прямо по имени, — подожди…Ты же знаешь про ваш порошок? Небесное
