Не позволю ей страдать еще больше, чем раньше…
Глава 28. Маленькая развратница
Какая же ты красивая. Милая в своей простоте. Необычная в своем характере. И все такая же маленькая, как дите…
— С днем рождения, Олежа! — Ева разбегается от входа в мастерскую и чуть не сносит меня с места. Хорошо, что я далеко от мольберта стоял, а то попрощались бы с еще одним наброском. — Мой старпер! Сколько тебе уже? Тридцать три?
— Тридцать три — возраст Христа. Тебя это смущает?
— Ни фига не смущает, все равно тебя люблю!
И окутывает меня ароматом спелой вишни, ставший мне таким привычным и родным, своими мягкими ладонями, своими губами, дарующими легкие прикосновения.
Очередной день рождения. Забыл бы о нем к чертовой матери за всеми этими хождениями в отделение, с экспертизами и дачей показаний. Но ладно, не будем о грустном, не сегодня. Хотя если бы ночью не напомнил Эдгар своим поздравлением.
«Желаю затрахать свою девчонку до самой старости».
Лучшего пожелания друг придумать не мог. Это не сарказм — чистая правда. Вот когда сам влюбится, что лучше тратить жизнь на одну женщину, а не на всех, поймет, что я чувствую к Еве. Хотя в отношениях с Яной не встал на мое место, не факт, что это произойдет сейчас.
Дни текли своим чередом. Сессия у моей малышки давно закончилась, наступил новый семестр, а я все готовлюсь к очередной выставке. Иногда пишу портреты на заказ, даже для иностранных клиентов. Вообще в последнее время из дома не выхожу.
Да и она тоже.
На каникулах Ева частенько сидела со мной в мастерской. То книги читала, то в планшете что-то искала, то зубрила лекции на пересдачу. Хотела побыть со мной подольше и проследить, чтобы «всякие Анжелы» не появлялись на ее законном месте. Даже диван пришлось новый купить, чтобы больше не возникало дурных воспоминаний. А я и не сопротивлялся, его давно пора было выкинуть.
— Ну, что ты тут нарисовал? — спрашивает любопытно, обойдя меня.
— Ева!
— Ну ладно, ладно. Написал. Так сойдет?
— Сойдет, — отвечаю через пару секунд. — А теперь посмотри внимательно, что здесь.
Глава 28
И она смотрит на штрихи, сделанные карандашом на бумаге, на плавные линии. Точнее одну жирную, от которой идет растушевка. Она не закончена, фон надо добавить, но это уже вторичное дело.
— Ой, — касается своих губ пальцами. — Это мои, что ли?
— Твои, — улыбаюсь и обнимаю свою растерявшуюся девочку сзади. — Знаешь, как я люблю тебя?
— Как?
— Вот так, — целую кожу за ушком, — и так, — чуть ниже. — Но больше всего вот так.
Ева сама разворачивается в кольце моих рук. Мы утопаем в сладком поцелуе, пропитанным шоколадом и вишней. Пропитанным ее запахом, ее вкусом. И нашей любовью, которая с каждым днем расцветает, крепнет и укореняется в сердце.
В тот день, когда мы расстались с Яной, я не думал, что все изменится настолько сильно. Не думал, что смогу стать счастливым. Как никогда ранее. Не представлял, что когда-нибудь решусь на то, чтобы приютить у себя детдомовскую девчонку и когда-нибудь увлекусь ею.
Не думал, что через месяцы буду обнимать ее, целовать ласковые губы и шептать каждую секунду «люблю». И это не просто слова. Это нечто большее, сказанное от самого сердца. Вытащенное из глубины души, где существует только самое чистое и светлое. Честное. Без лжи и обмана.
— И я тебя люблю, — шепчет, отстранившись от моих губ. — Скажи, о чем ты мечтаешь?
— Раньше я хотел завести семью, жениться на одной женщине.
— А сейчас?
— Сейчас я хочу тебя.
Мы сливаемся в поцелуе. Она держится за мои плечи так неуверенно, но так сильно, словно боится упасть. Не переживай — я обязательно тебя подстрахую. Поймаю, если будешь падать. Удержу твое хрупкое тельце в своих руках.
Вот мой подарок на день рождения, вот мое счастье, моя погибель. Моя любовь.
Внезапно раздается звонок в дверь. Не вовремя-то как! Хотя сам виноват — застрял во времени. Обед уже.
Уже знаю, кто пожаловал. Кроме Эдгара больше никто не может заявиться без приглашения.
— Ну что, со старением, друг!
Еще один! Они все сегодня решили напомнить о возрасте? И так он напоминал о себе за все дни наших отношений с Евой, а тут дополнительно решили соль на рану насыпать. Или это рок судьбы такой?
— И тебе не хворать!
— Как поживает наша бой-баба? — он любопытно смотрит на Еву.
— Эдгар! — выкрикиваем одновременно с моей девочкой.
— Ладно-ладно. Куда подарок ставить?
— Торт? — Ева удивленно смотрит на коробку с «Птичьим молоком». Ее любимым. Ощущение, что день рождения вовсе не у меня. — Олег что, маленький, что ли?
— Ну не большой же! Кстати, там еще свечки лежат.
Эдгар, как всегда в своем репертуаре. Хорошо, что на этот раз шлюх не привел. Не знаю, как бы моя девочка отреагировала бы на такой «подарок».
— А я салатов наготовила! — восклицает Ева. — Пошли, мальчики, — и потопала на кухню. В этот раз спасибо, что надела халат поверх пижамы и не виляла своей аппетитной попкой.
Но мы пошли не на кухню, где вовсю хозяйничала моя малышка, а в мастерскую. Хотел спросить о выборе картин на продажу, однако разговор зашел о другом:
— Ты правильно сделал, что забрал ее себе, — добавляет друг.
— Разве? Ты же сам был против?
— Ты бы видел себя со стороны! Даже с Яной не был таким влюбленным дураком! Да и Ева добрее стала.
Откуда он это взял, если они общались совсем ничего, я так и не понял. Но и выяснять не стал, потом как-нибудь. Хотя в какой-то степени Эдгар прав, рад, что это заметил не только я.
— Что дальше делать будешь?
— За картины сяду, наверное. Нужно их для выставки
