не слушаю.
Так, надо взять себя в руки. Нужно хотя бы выяснить, что происходит. Почему мою девочку забирают в ментовку и обвиняют в причинении тяжело тяжких увечий? Ева почти всегда была рядом. Пьяная не приходила, в плохих компаниях не была замечена, хотя, признаться честно, этого боялся больше всего, когда она переехала ко мне. И не дралась совсем. Только…
— Не расскажешь, в чем дело? — вспоминаю, как однажды она пришла домой в слезах и с разбитыми костяшками.
Честно, сама не знаю. Есть подозрения, но я… Честно, я никого не избивала до полусмерти, Олеж! Эта дура сама нарвалась! Она оскорбляла меня и тебя, говорила, что я подстилка папика! Я всего лишь вмазала, чтобы не выделывалась больше! — она подбегает ко мне в одних колготках и свитере и прижимается ко мне. — Ты же веришь мне?
Еще немного, и в медовых глазах появятся слезы, настолько испуганно она смотрела на меня. Да, малышка, и меня очень сильно обеспокоила эта ситуация, однако ее взгляд говорил за себя.
Он говорил правду…
— Верю, — и целую ее в лоб. — Одевайся, я позвоню Эдгару.
Лейтенант не стал надевать наручники, да и малышка вела себя вполне послушно, хоть и оборачивалась назад каждые пять секунд. В голове мелькала мысль, что она вот-от вырвется и сбежит от представителя доблестной полиции, но все же этого не произошло.
«Ничего, разберемся», — думал про себя, садясь в машину, но в глубине души знал, что просто так в нашей стране никого не сажают. Остается только вспомнить, как нас с другом забирали за двести двадцать восьмую. Мы и сами не понимали, что произошло, пока не предъявили срок.
— Алло, — раздается сонно.
— Эдгар! — тут же рявкаю я. — Поднимайся, связывайся с адвокатом, у нас ЧП!
— Что, за растление несовершеннолетних посадили? А я предупреждал…
— Еву забрали по сто одиннадцатой, нужен срочно адвокат!
— Понял! — и кидает трубку. Отлично. Сейчас все решим.
Радуюсь, что в этот раз не загнал машину на подземную парковку, а оставил около подъезда. Ева сидит в ментовскую машину, я еду следом. Поезда много времени не занимает, но за это короткое время у меня проносится в голове все версии событий, от драки с каким-нибудь бывшим детдомовцем до самозащиты, которую выдали за эту гребаную статью. Надеюсь, Эдгар быстро найдет нужного человека. У него-то связи точно есть в этом плане.
Приезжаем через полчаса. К этому времени Эдгар вместе с адвокатом уже примчались в отделение.
— Подождите здесь, — говорит лейтенант и идет в сторону какой-то неприметной двери.
— Я Арнольд Викторович — адвокат, — подает голос мужчина рядом с Эдгаром. — Моя клиентка будет говорить только в моем присутствии.
— Хорошо. Пройдемте.
Эти трое исчезают за дверью, где, как оказалось, написано «Следователь Вавилов В.В».
— Мне нужно спрашивать, почему я в поздний час сижу в ментовке вместо того, чтобы трахать Карину? — Эдгар разрывает молчание между нами.
— Знаешь, мне самому интересно, что там произошло.
— Она рассказала?
— Не полностью.
— Тогда будем ждать. Если что, готовь деньги, под залог выпустим.
— Срать на деньги. Я не дам своей девочке провести и сутки в этом месте!
— Ну конечно же, — друг хлопает в ладоши. — Сами когда-то через это проходили. Надеюсь, у нее травку не обнаружили.
— Аминь.
Не знаю, сколько времени прошло: час два или целая ночь, прежде чем Ева вышла из кабинета вместе с адвокатом. Потрепанная, под глазами влажно, да и круги появились. Да, трудный день выдался сегодня.
— Ну что? — тут же обращаюсь к высокому светловолосому мужчине, которого прислал Эдгар в качестве защиты моей малышки.
— Готовьте полмиллиона рублей, Олег Дмитриевич. У нас большие проблемы, — спокойно говорит Арнольд Викторович. Ну и имечко.
— За что?
— Это залог, чтобы Ева не провела все время в тюрьме до начала слушанья.
Так, а вот это уже повеселее будет. Нет, мне не жалко денег, и бедностью не страдаю, но вот информация о начале слушанья меня настораживает.
— Подождете нас с Эдгаром в машине? — подхожу к своей малышке и заправляю темную прядь волос за ухо. — Мы сейчас все решим.
— Олеж, я ужасно боюсь, — говорит заплаканным голосом. Вот суки! До чего они довели мою девочку!
— Не бойся. Все будет хорошо, — целую ее в макушку и иду вслед за адвокатом.
Мы останавливаемся у другой двери, где мужчина берет квитанцию об оплате и направляемся на кассу, где оплачиваем залог. Счет «худеет» в цифрах, но все же деньги еще остаются.
— Что ждет Еву? — спрашиваю у Арнольда Викторовича.
— Тяжкое преступление, срок до восьми лет, — выдает мужчина
— Вы серьезно?
— А что вы хотели? У пострадавшей стороны зафиксированы множественные побои, сотрясение мозга, перелом носа с последующей операцией. Зубы сломаны в конце концов! Свидетели подтвердили.
Не могу поверить. Да, я не дурак, видел, как дралась Ева, но чтобы до такого состояния… Сама говорила, что не так сильно била у свою гадюку, что Еву успели одернуть.
— Я разговаривал с Евой, — продолжает адвокат. — Она утверждает, что всего этого не было, только кровотечение из носа. После этого она видела свою одногруппницу в полном порядке и никаких жалоб на протяжении двух месяцев не возникало.
— Тогда почему Еву забрали только сегодня?
— Вот и мне интересно, — устало вздыхает мужчина. — Тем не менее прокуратура куплена, свидетели и экспертиза, скорее всего, подкупные. Есть вариант договориться с судьей и смягчить обстоятельства.
— Как? — цепляюсь за надежду, как за соломинку.
— Если Ева пройдет свою экспертизу, врачей, психиатра, то могут дать условный. Доказать подкуп не составит труда, но и судья не дура, за нее, скорее всего, тоже возьмутся, если уже не взялись. Так что готовим деньги и связи, нас ждет долгая борьба.
Новости не самые радужные, а точнее вообще не радужные. Но мы добьемся своего. За нашими плечами акула уголовщины, за нами правда. Я не дам моей девочке пропасть, не дам возможности этим гадам засадить мою малышку за решетку.
