* * *
В начале шестого среды текущей недели полковник Андервуд, злостный бюрократ, въедливый ревизор и спрятанный под ними профессионал-конфликтолог Гриф в одном лице, глядя на то, как испаряются из офиса один за другим оперативники, откровенно злорадствовал. Ну наконец-то он их сцапает за цугундер! Разозлились на псевдопроверку и решили заступиться за алмазного своего начальника? Получайте все хором дисциплинарное взыскание. До трибунала не дойдет, понятное дело. Андервуд будет добреньким и постарается договориться со всеми, попутно выбив себе максимум гешефта в виде окончательной спайки коллектива (как и предполагалось изначально), полной управляемости оперативного отдела (иначе фигу вам вместо помощи, напишу разгромный рапорт и ход ему дам) и видимой к нему лояльности команды (ага, сквозь зубы и с желанием придушить ревизора в темном углу).
Гриф сам не очень-то понимал, зачем все это затеял. Он не должен был и половины жесткости в стресс-тестах Честеру выдавать, и тем более у него не стояло целью дискредитировать оперативный отдел Корпуса первопроходцев в полном составе. Он хотел лишь немного их позлить и вызвать микробунт. Но его самого порядком так зацепили и взбесили, что остановиться в дикой пляске ставок он уже не мог.
Андервуд набрал номер Вернера и, плотоядно ухмыляясь, наябедничал от души:
— Вернер! Доброго вечера. А вы знаете, где сейчас оперативный отдел Корпуса первопроходцев?
Загруженный текучкой, над экраном смарта в деловой проекции по плечи возник смурной и немногословный градоправитель и вместо приветствия переспросил:
— Где?
— В тридцать седьмом доке космопорта. Знаете, что они хотят сделать?
— Не ходите вокруг да около, — нахмурился Вернер. — Что-то подозреваете — говорите прямо.
— Ваши «дисциплинированные» первопроходцы не пришли ни к Аристарху, ни к вам, ни ко мне. Они устроили бунт, — сообщил Андервуд, едва ли не облизываясь. — Собираются-таки угнать шаттл и полететь на Седьмой, начальника своего искать. А я говорил.
— Не могу их в этом винить, — внезапно для Андервуда хмыкнул Вернер. Но, глядя на обескураженное лицо ревизора, построжел и поправился: — Вы правы. Беспредел. Сейчас пошлю туда группу спецреагирования.
— Как скоро? — Андервуд напрягся. Что-то в поведении и реакциях градоправителя ему категорически не нравилось. Вернер почти не удивлен… И так легко говорит про спецназ, будто они у него по скамейкам экипированные круглые сутки сидят.
Но неожиданный азарт захватил полковника с головой, и Андервуд отложил подозрения на потом, лишь уточнив:
— Если я буду там в течение пятнадцати минут, ваши парни меня подстрахуют?
— Да.
Ничего иного в текущий момент Андервуду больше и не надо было. Прихватив с собой вяло упиравшегося Марта, полковник порысил в космопорт.
Найдя вход в тридцать седьмой док, Андервуд приостановился. Безопасно ли будет совать нос в компании предателя-засланца к пятнадцати злым первопроходцам? С другой стороны, он великолепно знал такие внезапные помутнения рассудка у коллективов. Один сказал, другой подхватил, и вот уже все побежали, ведомые стадным инстинктом. Расчета в нем, как правило, нет, логики и фундамента тоже. Оружием ни в коем случае не грозить, у них его в пятнадцать раз больше, погромче прикрикнуть, припугнуть полномочиями, заставить заколебаться первого, второго, расколоть мнения… На горизонте с тяжелым гулом показались иссиня-черные тяжелые боевые флаеры. Вернер не подвел, подмога была в пути.
Ничтоже сумняшеся, Гриф плюнул на безопасность и поддался порыву. Ткнул карточкой допуска в кодовое поле цифрового замка. Дверь в док распахнулась, обнажая освещенное нутро, внутри которого поблескивали отполированной черно-белой броней фигуры первопроходцев. Спиной ко входу и лицом к группе оперативников стоял Берц. Андервуд его сразу узнал по характерному наклону головы, прическе и сцепленным впереди рукам: наверняка пальцами хрустит. Нервничает.
Гриф подтолкнул Марта вперед:
— Иди-иди. Тебя не пристрелят, и меня тоже по инерции пощадят.
— Но…
— Иди, я сказал.
Март, опустив голову, зашел внутрь. Андервуд, убедившись, что никто стажера на мушку не взял и, казалось, даже не заметил, проскользнул за ним, и дверь дока автоматически закрылась.
Берц обернулся.
— Март? А ты тут какими судьбами…
— Вы хорошо подумали? — осведомился ревизор, выступая из-за спины Марта и уповая на безупречную вышколенность оперативников. Не посмеют они вбитые на подкорку уставы и инструкции нарушить.
— О, и полковник с тобой! — обрадовался Берц, и Андервуд ощутил, как от этой мнимой радости у него все воображаемые перья стали дыбом. Бунтовщик его чутье на неприятности не подвел, коротко приказав: — Взять.
Слегка опешившего Андервуда незамеченные им у входа первопроходцы подхватили под руки и подвели к Берцу. Март нехотя поплелся за ним следом, спотыкаясь и не поднимая головы, словно понукаемый легкими тычками в спину, хотя никто его не подгонял. Их поставили за спину ударного отряда — великолепной пятерки во главе с Берцем — и окружили знакомым с полевого выхода кружком. Полковник, стараясь не совершать резких движений, украдкой оглянулся: нет, оружия на него никто не наставил, ни с боков, ни сзади. И то верно, одно дело — иномирную живность отстреливать, другое — целиться в человека. Работать вполне можно.
— Опрометчивое решение, — покачал головой ревизор, выглядывая для начала фигурку поизящнее. Ревизора нервировало, что все оперативники — в тяжелой экзоброне и в шлемах с затемненными щитками. Не видя лица человека, не понимая его реакции, Гриф мог ориентироваться только на позу и интонацию голоса. — Захватить док, взять заложника, угнать шаттл, чтобы побегать
