присмотром, – пояснил Громов, с трудом сдерживая улыбку. – Перед Олимпиадой тебе это необходимо, иначе ты…
– Подожди-и… – задумчиво протянула Таня, ещё раз прокручивая в голове последнюю фразу партнера, отказываясь поверить в только что посетившую её мысль. – Ты… сделал это специально?
– Мы выходим, – опомнился Евгений, подхватывая партнершу под локоть и выбегая вместе с ней из вагона.
– Это просто уму непостижимо, Громов! – сокрушалась Таня, направляясь к дому партнера.
Ночной Новый Арбат, облаченный в тысячи ярких огней, никак не смягчал настроение Алексеевой. Всё, что было вокруг, сейчас не играло никакой роли и отходило на второй план. От обуявшего гнева она даже перестала чувствовать холод.
– Таня, я уже всё объяснил! Ты была не в состоянии идти на пресс-конференции! – отрицал до последнего Евгений. Ситуация с призовыми получилась не очень красивой, но Громов понимал, что таким способом сберег и без того изрядно расшатанные на тот момент нервы партнерши и обеспечил поводом пожить у него ещё какое-то время. И не так важно, что это стоило им огромных денег.
Евгений решил дойти до продуктового магазина, чтобы максимально оттянуть момент прихода домой. Громов не мог вспомнить, когда его в последний раз пугала мысль остаться наедине с привлекательной девушкой. Однако Татьяна сейчас была готова рвать и метать. И именно это забавляло и пугало одновременно.
– Куда ты свернул? – резко остановилась она. – Идём домой!
Громов почти смеялся. Он развернулся, быстро подошел к партнерше и взял за руку, желая увести за собой в магазин. Где-то в глубине души он рассчитывал, что покупки способны её отвлечь.
– Руки ледяные, – с недовольством констатировал Женя, дотронувшись до ладони Тани, а затем вытащил из карманов куртки кожаные перчатки. – Надевай.
Алексеева демонстративно убрала руки в карманы пальто, а затем прошла мимо Евгения.
– Тебе сколько лет? Тринадцать? – громко крикнул ей вслед он.
– И вообще, с каких это пор Его Величество Громов ходит по продуктовым магазинам? – с театральным недовольством ворчала Татьяна, толкая тележку, которую поручил ей партнер. – Ах, да! Его Величество лишилось призовых и теперь будет вынуждено готовить себе еду самостоятельно, как простые смертные, а не буржуйствовать каждый день, заказывая её из ресторанов!
– Ещё не факт, что нас лишат всех призовых, – попытался оправдаться он, нарочито задумчиво читая состав йогурта в надежде растянуть пребывание в магазине ещё на некоторое время. – И почему самостоятельно? У меня есть ты.
– Вы нарываетесь на очень серьезный скандал, Евгений! – строго произнесла Таня, на мгновение поймав себя на мысли о том, что буквально месяц назад она ни за что не поверила бы, что сможет подобным образом общаться со своим именитым партнером.
– Дружеский, я надеюсь? – не сдержался надавить на больную для них двоих мозоль Громов, положив в тележку пакет с замороженной овощной смесью.
– А что, были варианты? – невинно приподняла брови Таня, поймав на себе хмурый взгляд Евгения.
– Нужно ещё зайти в отдел с посудой, – неожиданно произнес он, сворачивая влево, вынуждая Алексееву развернуть тележку и последовать за ним. – Купим тебе, наконец, кружку.
– Да, очень пригодится нам в скором времени, – раздраженно закивала Татьяна, рассматривая посуду, представленную на стеллаже. – Будем стоять с ней в метро и просить милостыню.
– Ты будешь держать кружку и греметь мелочью, а я рядом крутить четверной аксель, – почти засмеялся он, представляя эту картину.
– Вот и нашли занятие после окончания карьеры.
– Не рановато ли ты задумываешься об окончании карьеры? – серьезно спросил Громов, наблюдая за тем, как Таня берет в руки одну из кружек.
Его такие мысли за последние два года посещали часто, но каждый раз пугали как в первый, заставляя ужаснуться тому, насколько весь его мир с самого детства зависел от фигурного катания. И уход из этого мира, строящегося вокруг льда, ужасал, потому что вне этого мира у Евгения нет ничего и никого. Но Тане всего двадцать три, и после нынешнего сезона, который упрочит её имя на мировой арене фигурного катания, будет глупо уходить. Громов понимал, что если завершит карьеру после этого сезона, как и планировал, то Татьяна останется без партнера. Второй раз. И он не знал, что будет хуже – лишить мира прекрасной партнерши, оставив Таню за бортом фигурного катания, или видеть её в руках другого мужчины, который станет ей новым партнером.
– Я задумалась об этом сразу после того, как Стас ушел, – призналась Алексеева, аккуратно убрав кружку в небольшую картонную коробочку, а затем положила её в тележку. – Но…
Она посмотрела на Евгения, тепло улыбаясь. Несколько секунд он непонимающе смотрел на неё, а затем до него дошло.
– Но позвонили из Федерации? – предположил Громов, пытаясь сдержать улыбку, но его потеплевшие глаза говорили всё. Его по-хорошему удивляло то, что всё сложилось для них двоих именно таким образом.
– Да, – отчего-то смутилась Татьяна, опуская глаза, и нежно улыбнулась, забывая об испытываемой ранее злости. – Предложили встать в пару с каким-то там Громовым…
* * *
– Ещё парочка таких поздних ужинов и я не смогу прыгнуть даже ойлер, – попыталась пошутить Таня, сидя напротив Громова за столом на кухне.
– Ну, ты ведь уже нашла себе покровителя в Федерации, так что это не станет большой проблемой, – холодно ответил он, не поднимая глаз.
Напряжение, царившее между партнерами несколько последних дней, неожиданно исчезло во время похода за продуктами. И так же неожиданно вернулось благодаря одной фразе Евгения.
– На что ты намекаешь? – разозлилась Таня, отложив вилку на стол, и пристально посмотрела на партнера, вынуждая поднять взгляд.
– Я не ожидал от тебя подобного, – поднял голову Громов, едва сдерживаясь, чтобы не высказаться ещё грубее по поводу произошедшего.
– И я не ожидала, что мне доведется быть в паре с человеком, которому светила тюрьма, – задела в ответ Таня, наблюдая, как Евгений перестал жевать после услышанного.
Несколько секунд между партнерами стояла давящая тишина. Алексеева смотрела на Женю требовательно, вынуждая рассказать об этом, а Громов находился в слабой разновидности шока, не зная, как отвертеться от разговора и от болезненных воспоминаний, которые он непременно вызовет.
– Мельников… – Евгений перевел взгляд на холодильник, стоящий за спиной Тани, боясь встречаться с ней
