— Да обычный олень! Глыба льда! Видно, с какой-то планеты выбросило...
— Глупый народ. — Воин огорченно покачал головой. — Оленя целую тушу выбросили! Такой хороший мясо!
— Господин капитан!.. — Зинчук наклонился к Мищенко и выразительно перевел взгляд на Бугаева.
Мищенко кивнул и сам тоже пересел чуть ближе к начальнику.
— Господин полковник, там нестыковка идет... Если «Джаггер» снимет защитное поле — его тут же в щепки разнесет, видите, какой «снег» на орбите? А если не снимет, мы в приемный шлюз не проникнем... Вариант один — за ним увязаться, в кильватере, и где-нибудь подальше, в безопасном месте, состыковаться. Только он без пушки не полетит. Приказ у него... Так пилоты между собой говорили...
— Дрянь дело, — задумчиво констатировал Бугаев. — А Иванов почему молчит?
— А он репку тянет-потянет, — сержант развел руками. — Не может пока вытянуть... Уже и стреляли, и что только не делали... Мажут снайперы банановые...
— Прицельно стрелять, наверное, буря мешает... — предположил капитан.
— Сколько у нас осталось? — Полковник нахмурился.
— Четыре минуты, — мгновенно ответил Мищенко. — А до чего?
— СТУРНы к бою! Ученым — плазмолопаты! Экстренная посадка! Раздать страховочные ремни!
— Есть! — бодро ответил капитан. — Зинчук, в кабину!
— Пилоты могут не подчиниться... — Сержант почесал затылок.
— Я же тебе сказал — в кабину! — рявкнул Мищенко. — Держать пилотов под прицелом!
— А-а! — Сержант восхищенно вздохнул. — Вы так быстро соображаете! До меня-то только дошло...
— Я исполняю быстро, — неожиданно признался капитан. — Голова у нас на всех одна... в полковничьих погонах...
Зинчук попытался представить себе голову в погонах, но предаваться столь сложным фантазиям не было времени, и он оставил затею до лучших времен.
Ровно через полминуты весь исследовательский отряд и остатки «дебоширов» снова были на вершине бункера-холма. Над долиной курганов бушевал свирепый ураган, и людям пришлось пристегнуться к черному стволу ремнями. Завывания ветра перекрывали все звуки, а грохот поднятых в воздух камней и комьев земли сливался со стуком плазмолопат и выстрелами СТУРНов в единую барабанную дробь. Из-за сильнейшей магнитной бури радиосвязь не работала, и воинам приходилось обмениваться жестами.
«Быстрее!» — при помощи отмашки торопил подчиненных Бугаев.
«Минута осталась, не больше!» — Мищенко показал сначала один палец — почему-то средний, — а затем резанул себя ребром ладони под нижней челюстью.
«Успеем!» — заверил его полковник, по-простому махнув рукой от плеча.
Сверху и с тыла на работников налетели сразу два новых шквала. Теперь они были не пыльными, а насыщенными тяжелой, разогнавшейся до приличной скорости влагой.
«Смоет!» — бросая лопату, прожестикулировал Калашников, словно бы стряхнув с пояса и ширинки невидимую пыль.
«Работать!» — Бугаев, с трудом преодолевая сопротивление урагана, пнул майора в ляжку.
Тот быстро поднял инструмент, но успел копнуть только пару раз, и его действительно смыло. Влажная от усиливающегося ливня почва уплыла у него из-под ног, и майор съехал по склону холма куда-то вниз. Страховочный ремень он, конечно, застегнул небрежно, как в его понимании и полагалось начальству, и тот остался одиноко болтаться на столбе.
Гигантская волна была уже рядом. Вой ветра перекрыл более мощный звук — гул ревущего океана, но вода еще не накрыла героев-землекопов. Сами они определяли это по отсутствию всесокрушающего удара. Вода лилась со всех сторон, но пока это был только предваряющий волну ливень, бьющий с силой приличного пожарного гидранта.
«На борт!» — указывая большим пальцем вверх, приказал Бугаев.
«А майор?» — постучал одним пальцем себя по плечу Мищенко.
«А... — Бугаев выругался неприличным жестом. — Все на борт! Я сам!»
«Дустназаров, достать майора», — самовольно просемафорил Зинчук, подкрепляя приказ крепким подзатыльником.
Хлеборез умудрился отдать честь и ловко съехал на пятой точке в хлябающую серую тьму, которая начиналась уже в метре от вершины холма.
Бугаев с тоской взглянул на АБОТ, из последних сил удерживающий высоту, и ему показалось, что сквозь потоки воды и грязи он видит бледное лицо пилота, которому отчаянно хотелось взлететь, но к его затылку снова нежно прижался ствол сержантского СТУРНа. Зинчук, вопреки собственному утверждению, быстро учился думать самостоятельно.
«Растут сынки... — Бугаев с гордостью вздохнул. — Надо будет его в школу прапорщиков определить, пока не спился. Такой талантливый сержант!»
На вершине холма остались лишь Мищенко и Бугаев. Время шло, волна была уже в каких-то ста метрах, а ни майор, ни хлеборез так и не возвращались. Капитан осторожно потянул за страховочный ремень Дустназарова, и тот дернулся в ответ. Мищенко тут же ухватился за трос обеими руками. Спустя секунду к нему присоединился и Бугаев. На то, чтобы вытащить наверх два грязных шевелящихся комка, офицерам потребовалось еще две секунды.
«Пшли!» — капитан пинками подогнал потерпевших к люку АБОТа.
«Залезай!» — приказал ему Бугаев, когда капитан попытался пропустить командира вперед.
Мищенко послушно впрыгнул в приемный отсек челнока и проворно развернулся, чтобы помочь полковнику, но в это мгновение АБОТ наконец-то накрыла волна...
Глава 33
— Ну а плеваться-то зачем?
Матвей услышал этот вопрос сквозь шум прилившей к голове крови и громкий стук сердца.
— Так я же не видел, где ты тут приземлилась...
— Теперь не оттирается!
Судя по голосу, возмущалась... Даша! Мотя, все еще не веря в такое счастье, осторожно приоткрыл один глаз и скосил его вправо, на звук голосов.
— Красота-а, — блаженно протянул мастер.
Он сидел на заросшем сочной травой пригорке и лениво щурился от лучей яркого летнего солнца. Матвей открыл второй глаз и бодро вскочил на четвереньки.
— Тебе понравилась эта позиция? — с издевкой спросил Шуберт. — Вообще-то у людей принято ходить на двух конечностях.
— Мы в... раю? — Дежурный огляделся.
Покрытая высокой травой равнина простиралась во все стороны до горизонта. Казалось, что вокруг нет ничего, кроме травы, голубого неба и золотистого солнышка.
— Нет, там деревья должны расти, — возразила Даша, — с яблоками... Яблони...
— Ра-асцветали... — пропел Борисов, прикусывая длинную травинку, — полные кефали... Мы, друзья мои, там, где и полагается оказаться праведникам, исполнившим свой гражданский и военный долг с честью и до конца.
— Жалко... — Матвей вздохнул. — Я только жить начал...
— Мы в раю местного значения, — продолжил Борисов, не обращая внимания на его реплику. — Знаете, как древние мусульмане готовили камикадзе? Запускали их на денек-другой в гарем посреди оазиса, а потом говорили: пожертвуешь собой — попадешь в рай, то есть в такой же гарем, только на небесах. И эти ребята шли на дело без посторонних сомнений... Наши гостеприимные х-х-хозяева пошли дальше. Они устроили тут настоящий рай, в котором еще до гибели можно облюбовать местечко и встретить кончину на уже забитом участочке.
— Камикадзе? — с сомнением переспросил Матвей. — Какое-то странное имя... для мусульманина.
— Ну, в древности много чего странного было...
— Я не хочу! — Даша округлила глаза. — Нет, дело не в вашем обществе, просто мне еще рано... в кончину!
— Всем рано, — согласился Борисов. — Но теперь мы где-то совсем уж в центре станции-планеты, и в какой стороне расположен ангар с моими корабликами, я не подскажу...
— Слушай, а откуда ты все это узнал? — встрепенулся Мотя.
— Я же разведчик! — Шуберт многозначительно подмигнул.
— Какой-то жаркий рай, — капризно заметила Даша. — И водоемов никаких нет...
— Да, попить бы... — Матвей сглотнул.
— Ну, пошли искать. — Мастер встал и потянулся. — Делать-то больше нечего.
— Ставлю сотню, Борисов, что ты знаешь, куда идти. — Мотя подозрительно прищурился.
— Отвечаю и ставлю две, — встрепенулась Даша. — Откроемся?
Борисов молча покачал головой и зашагал куда-то на юг. Или на север. Солнце стояло в зените, и стороны света могли быть сориентированы как угодно.
— Нет, Шуберт, ты скажи, откуда у тебя такие глубокие познания в устройстве инопланетной техники? — догоняя мастера, уцепился Матвей. — Может, ты сам пришелец? Или у тебя связь с Корпорацией имеется, и они тебе какие-то подсказки дают?
— Связь у меня только аудиовизуальная, — отмахнулся Борисов, — с вами.
— Гиперволны сюда не проникают, — подсказала напарнику Дарья. — А по радио на это сто лет уйдет...
— Но ты же видишь, как он ухмыляется!
— А он всегда ухмыляется. — Девушка пожала плечами. — Он же у нас высшая каста — корпоративный разведчик!
— Шуберт, имей совесть!
— Мотя, не унижайся, пусть молчит... Весь из себя загадочный... А ты правда хотел меня спасти?
