миссии. Поскольку в авиации у Пэм был позывной «Пэмбо», а Джордж Замка долгое время был известен как «Дзамбо», мы все подбираем прозвища, созвучные «Рэмбо»[294]. «Уилс» становятся «Флэмбо» в знак уважения к его навыкам по разжиганию костров, оператор роботизированного манипулятора Стефани отмечена как «Робо». Дэн Тани из-за своего японского происхождения теперь называется «Боити». Паоло стал «Итальянским жеребцом»[295], а я превращаюсь в «Лонгбо»[296] из уважения к моему росту и длине конечностей. Мне нравится мой новый псевдоним, он звучит мифически и даже лучше, чем «Слишком высокий» (Too Tall). Я не собираюсь рисковать, чтобы они сами предложили выбрать, какой мне нравится больше. Ведущего руководителя нашего полета Дерека Хассманна иногда называют «Бо Дерек»[297], но из уважения – очень редко и за глаза.
«Рэмбонавты» немедленно начинают тренировочные «заныривания» в бассейне. Полномасштабный подводный макет Международной космической станции постоянно обновляется, чтобы соответствовать текущей конфигурации комплекса, вплоть до каждого маркированного поручня, электрического и гидравлического соединение, гайки и болта. Многочасовые тренировки по выполнению задач и маневров, которые мы будем осуществлять в космосе, позволят нашим мышцам запомнить требуемые движения и запрограммируют мозги на достижения успеха при внекорабельной деятельности и решении неожиданных проблем, которые неизбежно возникнут.
Подготовка к выходу в открытый космос – это весело, хотя и нелегко. Нам приходится работать со сложными механическими интерфейсами, орудуя громоздкими инструментами, решая тяжелые задачи в весьма враждебной среде. Манипулировать пальцами утомительно, все равно что пытаться делать хирургическую операцию на головном мозге в бейсбольной перчатке.
Например, значительной силы и концентрации требует работа с космической дрелью, оснащенной пистолетной рукояткой Pistol Grip Tool (PGT на языке NASA). Это в самом деле действительно сложное устройство типа электроинструмента фирмы DeWALT[298]. Удерживать рукоять в перчатках скафандра, находящегося под давлением – все равно, что постоянно сжимать в ладони теннисный мяч. Надо крепко держать PGT и сопротивляться силам, отталкивающим руку в перчатке; в противном случае рискуешь оторваться от станции и улететь. Выполнять действия в бассейне даже сложнее, чем в космосе, поскольку сопротивление воды препятствует всем движениям. Но со временем скафандр становится почти второй кожей. Он подобен некоему механизму, расширяющему возможности моего тела, и я в самом деле не думаю об всех этих неудобствах или ограничениях подвижности.
В бассейне я чувствую себя, буквально, как рыба в воде, и каждый сеанс для меня как игра. Прекрасно провожу время с дайверами, специалистами по скафандрам и медиками, которые делают наши тренировки безопасными и запоминающимися. Более того, работать с Уилсом весело. Это будет его первый полет и первый выход в открытый космос, и он вне себя от волнения, с головной погружается во все проблемы и задает бесконечные вопросы. К миссии нас готовит троица, образованная инструкторами по внекорабельной деятельности Диной Контелла и Эллисон Болингер, которые будут контролировать выход из Центра управления, вместе с экспертом по скафандрам Сарой Казукевич. Дина – неистощимый источник энергии и творческого решения проблем; во время работ по реконструкции трагедии «Колумбии» и при подготовке к нынешней миссии между нами возникла крепкая дружба, почти «слияние разумов».
Поскольку Дина – главная в группе, мы окрестили эту троицу «девами»[299], а они безжалостной издеваются над нами, сравнивая меня и Уилса со старыми персонажами «Веселых мелодий»[300] бульдогом Спайком и терьером Честером. В старых мультфильмах Спайк – жесткий, грубый уличный бродяга, а Честер – его энергичный, увлеченный последователь, который хочет быть во всем похожим на Спайка. В нашем мире Честер превращается в Тайка, что, очевидно, лучше рифмуется, вследствие чего мы с Уилсом зарабатываем новые прозвища Тайк и Спайк.
Во время одной из тренировок в бассейне мы отрабатываем действия в открытом космосе на случай нештатной ситуации. Для решения одной из задач мы должны попасть ногами в фиксатор стоп («якорь»), не пользуясь при этом поручнями (так называемый «вход при помощи только одной привязи), что гораздо сложнее, чем обычно. «Девы» беспощадны, смеются и провоцируют Тайка.
«Пусть Спайк сделает это первым; следи за ним и делай точно так же, как он. У этого красавчика длинные мощные руки». Мы слышим уже знакомые звуки хохота «дев», который переносится в бассейн по линиям связи.
«Как так: Скотту достаются самые крутые прозвища, – жалуется Уилс в микрофон шлема. – А я, почему-то, получаю самые дурацкие?»
«Тебе нужен новый позывной, Тайк?» – говорит Дина, не пропуская ни секунды. – Мы будем звать тебя капкейком. Как это? Бифкейк и капкейк[301]!»
На этот раз дайверы-безопасники, окружающие нас в бассейне, бросаются в стороны, содрогаясь от смеха, который мы ощущаем по гирляндам пузырей, выходящих через их регуляторы давления.
Но мы с радостью включаемся в игру. Поход на байдарках, а также десятки часов в тренировочном бассейне и работа на тренажерах создали прочную связь между Уилсом и мной, а также остальной частью нашего экипажа и команды инструкторов. Я все еще пытаюсь осознать, что мне нужно делать, чтобы быть более целеустремленным наставником. Каждый раз, когда мы выходим через воздушный шлюз в космический вакуум, наши жизни находятся друг у друга в руках, и мы должны доверять друг другу.
Я уверенно подхожу к внекорабельной деятельности и хочу знать, как передать это чувство коллегам-новичкам. Думаю, что годы альпинизма и скалолазания развили во мне сильное, врожденное ощущение комфорта при выходе в открытый космос: здесь между вертикальным миром альпинизма и невесомым миром внекорабельной деятельности прослеживаются параллели. В обоих случаях вы все время находитесь на привязи и перемещаетесь по сложным структурам. И то, и другое требует одинаковой силы и выносливости, а также сильного чувства ситуационной осведомленности[302] по отношению к помощнику на другом конце троса и к условиям вокруг.
Конечно, обладая редким энтузиазмом и умением схватывать все на лету, Уилс быстро осваивается и вскоре ползает по подводным макетам как ветеран внекорабельной деятельности. Со мной в открытый космос выйдет также Дэн Тани, а страховать наш выход будет Паоло Несполи. Пегги Уитсон, командир МКС, и российский космонавт Юрий Маленченко выполнят выходы в космос уже после нашего отбытия. Мы усердно тренируемся, и по мере приближения даты запуска в октябре 2007 года я уверен, что мы подготовлены настолько, насколько возможно.
Хотя это будет мой второй визит на Международную космическую станцию, огромный комплекс значительно изменился с момента первого посещения на STS-100. МКС – самая большая и самая сложная из всех конструкций, построенных до сего момента в космосе. Она в несколько раз больше, чем американский «Скайлэб» или русский «Мир». Комплекс длиной
