Шел я не слишком долго, да и уйти далеко не успел - снова почувствовал, что меня догоняют. На сей раз не конкретная погоня за мной, просто несколько человек, не обладающих Силой, все конные, едут следом по тракту. Вряд ли егеря - до имперской границы я, судя по всему, еще не добрался. Награда за меня, конечно, и тут в силе, но вряд ли моя рожа всем знакома, да и вообще, надоело прятаться. Я остановился и стал ждать.
Ждать пришлось недолго - минут через пятнадцать из-за поворота показались шестеро всадников. На солдатню не похожи, но все с оружием. Хотя здесь по дорогам лучше без оружия не шастать... Рука непроизвольно потянулась к рукояти пистолета под тельником. Нет. Не стоит. А за меч хвататься - тем более. Закон большой дороги - встретив превосходящие силы, держись наготове, но мирно. Тогда, может, обойдется без драки, тем паче, вид у меня очень непрезентабельный. Что у такого отнимешь?
Тем временем всадник во главе отряда - судя по всему, основной, в сером дорожном плаще, с длинным мечом у седла, на роскошном коне, покрытом расшитой малиновой попоной - подъехал почти вплотную и остановился, разглядывая меня с явным интересом. Колоритный мужик. Из-под красной с золотом, отороченной мехом шапки на плечи спадают черные, основательно тронутые сединой волосы, короткая сивая борода топорщится, рожа хищная, горбоносая. Похоже, из какой-то тутошней знати. Наконец он соизволил ко мне обратиться - голос пропитой, но все же властный:
- Скажи-ка мне путник, кто ты такой? По одежде - оборванец, но разгуливаешь с оружием.
Так, придется нести ахинею в стиле рыцарских романов:
- Да, рыцарь, по одежде я оборванец. Но иногда моей помощи просили и короли. Может, будут просить и впредь.
Моя краткая речуга произвела на него впечатление:
- Судя по разговору, ты не простолюдин. Почему же гуляешь ты один и в таком виде? И чью руку ты держишь - герцога? Или императора?
Так, начинается выяснение политических симпатий - типа, "Ты за большевиков али за коммунистов?" За Интернационал, чтоб тебя... В таких случаях надо быть на третьей стороне, которую остальные боятся и уважают.
- Ты ошибся. Я не принадлежу к сословиям и не служу никому, кроме великого Ордена Чародеев. Я бежал из варварского плена, рыцарь.
Предводитель сосредоточенно нахмурился. Сдается мне, особым интеллектом он не блещет...
- Ты Чародей? А чем ты можешь свои слова подтвердить?
Ну, столь несложную рольку уж до конца как-нибудь доиграю... Я горько усмехнулся:
- Смутные, видно, настали времена - от меня, Чародея, требуют доказательства своих слов. Ладно, смотри, - от меня хотят фокусов? Ладно, будут им фокусы.
Я проделал первое, что в голову взбрело - выстроил перед собой знак Меча и отшиб с дерева ветку, а пока она падала, успел поджечь ее в воздухе ярко-оранжевым пламенем. Простенько и эффектно. Само собой, все мои действия сопровождались дикой мимикой. закончив, я скрестил на груди руки и гордо выпрямился. Попятились все, кроме передового - тому, видать, гордость не позволила, но в лице он переменился основательно.
- Да, я вижу, ты в самом деле Чародей...Ты что - ранен? - будто только что заметил... Я отмахнулся:
- Так, пустяки. Пришлось по дороге разделаться с оборотнем.
- Тебе, наверно, есть о чем порассказать.
- Дорога - не место для таких рассказов, рыцарь.
Некоторое время он переваривал эту информацию, потом осторожно предложил:
- Если так, Чародей, почему бы тебе не поехать с нами?
Ну, на липовое гостеприимство меня не очень купишь... Если я в Ториане, то мои экс-коллеги периодически сюда забредают. Очень неприятно может получиться, если с кем-то из них нос к носу столкнусь.
- Это зависит от того, кто вы и куда держите путь.
Вожак горделиво выпрямился:
- Мое имя - Витольд-а-Смиг, барон. Это мой оруженосец, Арс, - он кивнул на прыщавого паренька лет семнадцати. - И путь со своими людьми мы держим в Столицу Империи, чтобы исполнить вассальную клятву. Там меня ждет моя дружина. Времена, ты сам сказал, смутные, надо выбираться из этого гнезда изменников, которое зовется герцогством Торианским.
Все ясно с этим бароном. А прикрытие, надо сказать, неплохое - ехать в компании проимперски настроенного феодала на помощь короне...
- Хорошо, барон, - величественно обронил я. - Поеду с вами. Мое имя - Марко Книжник,- в таких случаях лучше не утруждать себя, изобретая что-то новое и оригинальное.
Барон хохотнул, показав желтоватые клыки:
- Мне ты не кажешься книжным человеком.
Я скромно улыбнулся, потом соведомился:
- Ты ж не думаешь, что я за вами пешком побегу.
- Эй,- рявкнул тот,- коня Чародею! И перевяжите ему рану!
Ну, играть так играть. С рукой вряд ли будет хуже, чем есть.
- Не время заниматься ранами, барон,- бросил я, забираясь в седло коренастого степняка шоколадной масти. Не аргамак, но скотинка выносливая.
- Хорошо,- согласился барон.- Поехали. Мне не терпится услышать твою историю. Живее, бездельники! Непогода надвигается! - заорал он своим. - Надо успеть в трактир до дождя! - и мы понеслись по дороге, как будто за нами Монахи гнались.
В трактир до дождя мы все равно не успели, когда мы подлетели во весь опор к длинному приземистому одноэтажному строению, поливало уже вовсю. Тип в холщовой куртке, встретивший нас у ворот, всем своим видом в корне разрушал представление о толщине и жизнерадостности трактирщиков. Брань и перечисление его родословной до двенадцатого колена с упоминанием самых омерзительных подробностей он встретил спокойно, а потом мрачно сообщил, что едят и ночуют здесь только за деньги и назвал цену - такую, что у меня глаза на лоб полезли. А хозяин, с каменной физиономией переждав еще один залп брани, заявил, что если мы хотим поставить лошадей на конюшню, придется заплатить и за это. На долгие препирательства не было ни времени, ни желания, так что в конце концов мы спрятались от дождя внутри. Конюшня была отделена от общего зала только тонкой стенкой, но кроме наших, там расположились только два шелудивых одра, меланхолично жующих сено.
А в зале можно было топор вешать - чадили трубки, чадили масляные лампы, чадил камин - а окна тут, похоже, и не проектировались. Народ - в основном потрепанные и потертые ветераны больших дорог, но я разглядел в уголке пятерых в форменных синих плащах герцогской гвардии, они резались в кости и что-то пили - явно за счет заведения, круглые каски с синими плюмажами лежали там же, на столе. На наше появление особого внимания никто не обратил. Барон, свысока повернувшись к трактирщику, громогласно осведомился:
- В твоем сарае найдется место, где благородные люди могут поесть и отдохнуть подальше от всякого сброда?
Сброд к таким заявлениям оказался привычен, так что гул разговоров несколько притих, а хозяин заверил, что да, такое место у него есть, если благородный господин пожалует ему еще некоторую сумму. Похоже, барон со своей командой недавно провернул удачное дельце на большой дороге, так что обошлось без скандала.
- Не хочешь ли разделить с нами трапезу, Чародей? Со мной и с моим оруженосцем?
Нечего и говорить, что я почти сразу согласился.
Нас проводили в какой-то закуток, где было чуть потише, и приволокли ужин, состоящий из полусырого мяса, пресных лепешек, кремневого сыра и дрянного вина в огромном количестве. Я, правда, давно уже перестал обращать внимание на качество пищи, а тут еще поголодал сутки с хвостиком. При этом я еще ухитрялся трепать языком - поведал барону и оруженосцу свою историю, имеющую такое же отношение к подлинной, как газетная передовица к реальности.
А когда все было выпито, рассказано и съедено, мне прозрачно намекнули, что барон собирается отдохнуть и предложили поискать ночлег в общем зале. Ну, такое отношение для меня не новость - хоть нашего брата, Чародея, и боятся, но считается, что для благородного общества мы несколько рылом не вышли. Когда в нас есть нужда, все эти бароны и прочая аристократия вытягиваются перед нами по струнке, но пока гром не грянул... Статус рядового бойца Ордена - чуть повыше рядового дружинника и чуть пониже задрипанного титулоносца из свиты какого-нибудь карликового герцога. Само собой, к Магистрам и прочей чародейской аристократии это не относится, но они как-то нечасто на постоялых дворах ночуют. Да и я не особо по этому поводу переживал - здешние аристократы, как правило, не самые приятные в общении люди.
В общем зале ничего не изменилось, разве что воняло еще гаже. Мне живенько расчистили место у огня - баронские дружинники уже раззвонили на весь трактир, что я Чародей. Естественно, ко мне тут же пристали с просьбой рассказать о себе, сопроводив это объемистой чашей вина. Я, само собой, рассказал ту же сказочку, что и барону, только слегка приукрасив ее, а потом объявил, что с меня хватит, я ранен и хочу спать, отошел в угол, приткнулся на лавку и завернулся в одолженный у барона расшитый галуном плащ. От благодарных слушателей мне досталась относительно чистая тряпица - перевязать руку, кружка вина и полупрогоревшая трубка с пригоршней табаку. Больше ко мне никто не приставал: во-первых, мало ли чего от этих Чародеев ждать можно, во-вторых, на постоялом дворе это не принято.
