Однажды мимо поселения проплывал принц Эрик. Долетевшая до его слуха мелодия заставила загореться молодое сердце, и принц пристал к берегу. Лишь только взгляды Эрика и Жемчужины пересеклись, как вспыхнула между ними любовь, настоящая, горячая. Эрик, не раздумывая, предложил любимой отправиться с ним, стать его женой, предложил бросить к её ногам все земли и богатства.
Жемчужина хотела согласиться и не смогла. Тихо молвила, что рада бы уйти с ним хоть на край света, но не может оставить свою родину, не может покинуть отца. Она часть этих земель, а в чужих жить не сможет, как не сможет вольная птица петь в чужом месте, даже в золоченной клетке.
Принцу ничего не оставалось, как согласиться. Он поклялся, что лишь наведается в отцовские владения и сразу же вернётся. В знак любви вручил колечко с белой жемчужиной, а Жемчужина отдала свою лютню. Принц поклялся, что когда вернётся, воспоет о любви к девушке так, как никто.
Год пролетел, нет от милого друга ни слуха, ни весточки. Реже стали жители деревеньки слышать песни своей Жемчужины, реже стала девушка выходить из дома. Чаще её стали одолевать тяжёлые сомнения. Однажды Жемчужина поняла, что не вернётся её принц за ней. Её обуяла такая тоска, что девушка, не выдержав, выскочила из дома и побежала к утёсу, не желая жить без своего Эрика.
Но появившиеся боги загородили ей путь, не пустили совершить глупость, и, отругав девушку, посоветовали ей: не терять надежду, верить в любовь…»
— Не унывать и никогда не сдаваться, — невесело перебила Света. А Боги-то не изменились.
— Ты знаешь эту историю? — удивилась Алия.
— Нет. Прошу, продолжай.
Алия с непониманием оглядела царевну, да и парни не удержались от подозрительных взглядов, но никто ничего не стал спрашивать. Даже Стив, что удивительно. Хотя по нему было видно, что-то так и желает сказать. Но, кажется, дослушать историю ему хотелось сильнее, что сделать бы было проблематично после того, как они снова бы сцепились.
Алия продолжила:
«Вернулась Жемчужина домой, с надеждой стала ждать своего любимого.
Старосте надоело смотреть, как любимая дочка тратит свою жизнь на непонятное ожидание и решил поговорить с девушкой. Но все его уговоры оказались бесплодны. Тогда он рассердился и пригрозил, что отдаст дочь первому, кто попросит её руки. Жемчужина, когда отец вышел, взмолилась, прося у богов помощи. Появился Герцог Лето и протянул ей серебряную лютню и дал совет, как поступить.
Девушка вернулась к отцу и сказала, что согласна выйти замуж, но лишь за того, кто сможет переиграть её на любом инструменте. Старосте пришлось согласиться.
Целый год шло соревнование, каждый желал назвать Жемчужину своей, каждый показывал своё умение. Каких только талантливых парней не было, но никто не смог сравниться с Жемчужиной, играющей своей любовью.
Когда вошёл принц, она его сразу узнала. Была готова броситься к нему на шею, но правила есть правила. Если она оставит Эрика без испытания, то другие женихи могут возмутиться, и тогда случится беда. Сердце у нее сжималось от страха, ведь её противниками были те, кто учился играть чуть ли не всю жизнь, а любимый лишь второй год держал лютню в руках. Принц прошептал одними губами: „Верь мне!“, и она поверила.
Они играли два дня, ни один не уступал другому в мастерстве, каждый рассказывал с помощью музыки о своей жизни в разлуке, каждый с любовью смотрел своей половинке в глаза, и, казалось, этому не будет конца, но Жемчужина, заслушавшись, вдруг сфальшивила. Радостно вскрикнула и, отложив лютню, бросилась в объятия любимого. Никогда ещё поражение не было таким сладостным.
Потом была свадьба, на которой присутствовали все претенденты на руку девушки. Им так понравилось соревноваться, что они решили никуда не уходить, а остаться в деревеньке. И все поклялись поддерживать и помогать друг другу. А принца Эрика и его жену Жемчужину выбрали своими правителями. Каждый из ста пяти лютнистов сделал одну ступеньку вокруг холма, на котором выстроили прекрасный белоснежный дворец. Сами построили себе дома вокруг дворца. Так возник город, который назвали Светоградом.
Серебряная лютня передавалась из поколения в поколение в семье правителей, лишь прямой потомок Жемчужины мог играть на ней, в руках любого другого она не издавала ни звука.
„Вот такая история, моя жемчужинка“, — так заканчивал папа свою историю».
Несколько мгновений молчали. «Моя жемчужинка», — повторила про себя Света, стараясь откинуть мелькнувшую догадку. Всё-таки двести лет прошло после завоевания Святограда империей Войдан, и весь род правителей давно уничтожен. И чего ей без конца в голову приходят дурацкие идеи?! Фантазировать нужно меньше!
— Алия, а где лютня сейчас? — всё же любопытство оказалось сильнее.
— Никто не знает. Она исчезла, когда дворец захватили войданцы.
— Исчезла, говоришь? — привычное предвкушение стало подниматься в душе. Видимо, в какой бы ситуации Света не была, тайна никогда не оставит её равнодушной.
Хотела расспросить подругу подробнее, но влез этот пират.
— Пойдем уже, что ли? Иль до ночи будем здесь сидеть? — спросил недовольно Сердцеед.
Она огляделась. На город опускались сумерки, алые закатные лучи солнца разукрашивали белый город в розовый. Пожалуй, и правда, пора отправляться в таверну, пока места там ещё есть.
* * *
По уютной богатой таверне разносилась сквозь тихие разговоры немногих посетителей печальная мелодия, впиваясь прямо в сердце и навевая грустные воспоминания. Думать и решать ничего не хотелось. У Светы осталось одно желание: где-нибудь спрятаться, остаться в одиночестве и просто, уткнувшись в подушку, завыть. Завыть от тоски о родных, о братьях, от воспоминаний о Рыже и Снежке, мысли о которых всё это время гнала прочь от себя, но, видимо, в этой битве начала проигрывать.
Даже то, что Стиву удалось узнать о том, где будет встреча, не помогало. Панлист — это графский титул. Принадлежал первому советнику наместника города. Граф Панлист через два дня, именно в день известной встречи, собирался устроить грандиозный (по отзывам осведомителей пирата) бал в честь двухсотлетней годовщины присоединения города к империи. Наверняка, под шумок и состоится тайная встреча. Ведь не на бал же приглашали работорговца. Рожей не вышел!
Остался лишь один вопрос: как же им самим на бал попасть?
— Да заткните этого бардиста! От его музыки легче сдохнуть! — от удара кулаком по деревянному столу, сопроводившего злые слова Стива, Света вздрогнула и с недоумением подняла взгляд от красного лёгкого вина, плеснувшегося в бокале, на пирата.
