– Черт возьми! – воскликнул Горский. – Я не представлял себе всей ценности этой штуки! На ней древнейший египетский символ Пути Осириса! Странно… Божок-то явно восточный.
– Что это значит, Путь Осириса? – спросил Сиур. Его интересовало мнение Горского – насколько тот осведомлен в подобных тонкостях.
– Книга Тота. Знаешь о ней?
– Слышал…
– Так вот. В ней присутствуют три таких пути: путь Осириса[35], путь Изиды[36] и путь Гора. Последний – путь Духа. А первый – путь открытия Сущности Знающего, путь истины и тайн. Я когда-то увлекался древними символами, идеями, которые они выражают. Неплохо разбираюсь.
Горский взял божка в руки и показал Сиуру и Лиде египетское изображение.
– Видите? Этот символ называется Солнце Осириса. Нижнее поле, покрытое зеленой эмалью и россыпью разноцветных камешков, – цветущий луг. Золотой диск – это солнце. Вот скачет прекрасный всадник на белом коне. Даритель жизни. У него в руках знамя Любви. Это идея принятия полноты жизни, наслаждения ее дарами. Отрицание аскезы[37].
– Поэтично, – заметил Сиур. Изображение на этой фигурке было совсем другое, чем на фигурке из сундука. – Откуда у тебя божок?
Горский после минутного колебания спросил:
– Можем мы с Лидой рассчитывать на твою помощь?
– Безусловно. У меня есть проблемы, которые очень похожи на ваши. Нам не стоит что-либо скрывать друг от друга.
– Согласен. Я жил в обители некоторое время, ты знаешь. Там и получил «Будду». Мне вручил его Старец Пахомий.
– Ты был знаком с ним раньше?
– В глаза не видел. Впервые встретил в монастыре. К нему там куча паломников ходила. Он болезни всякие лечить умел, порчу снимать. Ну, все такое… Почему он именно мне божка отдал, я так и не понял.
– Спросил бы!
– Я спрашивал, – вздохнул Горский. – Только он мне ничего не сказал. Смотрел в пустоту и молился. Мне кажется, он меня по медальону признал. Вот этому, – он вытащил из-под рясы золотую подвеску и показал Сиуру. – Ты же сам говорил, что медальон не простой.
– Нельзя ли еще раз поговорить со Старцем?
– Нельзя. Умер он.
– Сам умер или помогли?
– Кажется, сам. Не знаю. – Горский задумался. – Да кому он нужен? Божий одуванчик.
– Жаль…
– Не то слово!
– Вы обо мне совсем забыли? Или на время? – возмутилась Лида. – Можно я платье примерю? Очень хочется!
– Еще чуть-чуть потерпите, – ответил Сиур. – У меня для вас сюрпризы не кончились.
Он достал из комода фигурку, развернул мягкую ткань.
– Ну, как?
Лида и Горский уставились на две стоящие рядом статуэтки, двух прищуривших глазки божков-близнецов, перед которыми цвел вечный лотос, цветок забвения. Божки застыли в немом созерцании, великие в своем невозмутимом покое…
– Это мое! – вдруг заявила Лида и взяла в руку фигурку «из сундука». – Когда-то в давнем-давнем сне мне было обещано, что, когда я проснусь, божок должен найти меня. Вот он и нашел. – Она засмеялась. – Может, это и есть тот подарок, о котором говорила Царица Змей?
«И барышня туда же! – подумал Сиур, вспоминая болтовню Ивана. – Они тут все с приветом!»
– Кто, позвольте? Какая царица?
– Я сама не поняла до конца. Мне бабушка Марфа подарок на свадьбу сделала, а какой, не сказала. Все перепуталось… Однажды далекая женщина в далеком городе дала нам выпить что-то… Как удушливо пахли лилии!.. – Лида повернулась к Горскому. – Ты помнишь?..
…Танцующая девушка положила руки на бедра, что образует вместе с головой извечный треугольник. Положение ног напоминает квадрат. Девушка украшена гирляндой цветов и укрыта вуалью. Гирлянда представляет собой круг. Это напоминает о непреложной истине: Творца всегда можно обнаружить в его творениях…
Тебе следовало научиться безмолвию, повернуться к миру спиной и свершать свой собственный путь через пустыню. Одиночество может казаться невыносимым, а путь безнадежным. Но он ведет к вершинам, на которые поднимаются только орлы.
Покорение хаоса и достижение гармонии – есть Ритм Жизни. Дух есть Любовь, а Любовь есть Ритм Жизни, который берет начало в Духе. Это Круг Вечности, замкнутый в себе…
Горский увидел себя в давно забытом доме, в странной одежде, похожей на ту, что показывал приезжий. Рядом, прижавшись к нему, стояла женщина в платье из парчи и бархата, с глазами, как прозрачные озера… Он попал в неприятности, не смог спасти себя и женщину. Его преследовали, потому что он знал…
– Послушай, – обратился Горский к Сиуру. – Кажется, я кое-что вспомнил. Понимай как хочешь, но мы вернулись. Мы с Лидой вернулись и нашли друг друга. По медальону и «Будде». Вещи, которые ты нам показывал, – наши: одежда, в которой мы тогда были одеты.
«В таком случае как это все попало в сундук в лесном подземелье?» – хотел спросить Сиур, но задал совершенно другой вопрос.
– Когда и где это было?
– Флоренция времен братьев Медичи…
Лида молча слушала. В ее сердце снова закрался страх.
– Давайте проверим, – предложила она. – На моей фигурке должен быть символ Колеса Судьбы. Посмотрите.
Изображение в тайнике божка «из сундука» действительно оказалось тем, что сказала Лида.
– Безмолвный Сфинкс[38], вознесенный над Колесом Судьбы, говорит о том, что нами управляет невидимое. Мы не способны вспомнить все, чтобы стать свободными, – пояснил Сергей. – Это точно! По крайней мере в отношении меня. Я не могу вспомнить, какой интерес представляю для тех, от кого мы с Лидой сбежали.
– Надо покурить, – вздохнул Сиур…
Когда мужчины вышли на крыльцо, Горский сказал:
– Я хочу поговорить с тобой. Только чтоб Лида не знала. Не хочу пугать ее. Дело в том… – замялся он. – Не знаю, как ты это расценишь… Ладно, слушай и думай потом, что хочешь! Я не могу вообразить, каким образом мы попали сюда из Флоренции… Мы бежали в панике, в безумной спешке…
– От кого?
Сергей потер виски. Это и не давало ему покоя. Если бы он знал!
– Как тебе сказать… В общем, его называли Черным Духом. Больше я ничего о нем не знаю. Он опасен – вот все, что известно…
Сиур долго молчал, курил. Горский не добавил ни слова к сказанному. Да ему и нечего было добавить.
– Почему за вами охотились там?
– Кажется, я что-то такое помнил, какой-то секрет… Но, черт возьми, я ни тогда не знал, о чем идет речь, ни сейчас в толк не возьму! Я думал, пытался сообразить… Ничего не вышло!
– Черный Дух, по-моему, вас уже нашел, – усмехнулся Сиур.
– Это не смешно! – возмутился Горский. – Я понимаю, что говорю странные вещи, но…
– А я не шучу. Корнилин, Алена и Богдан погибли не случайно.
– Богдан?.. Ты знаешь Богдана?
При упоминании о Богдане Сергею сразу вспомнилась драма, разыгравшаяся в лесном доме…
Сиур рассказал ему о человеке, который предположительно убил Алену, о гибели ее поклонника, о более ранних событиях в Москве, обо всем, что знал сам. Они теперь близкие друг другу люди, и речь идет о жизни и смерти…
К ночи опять пошел снег. Таисия Матвеевна и Элина не заметили, как пролетел день.
Элина слушала историю своей жизни, как чужую повесть, в которой неизвестные герои встречались, любили, мечтали и расставались… Эта жизнь уже не имела к ней отношения. И не потому, что Элина все забыла. Прошлое осталось в прошлом. Безрассудные порывы юности, надежды, запах яблок в садах, Алеша, его поцелуи… Она оплакала первую любовь, непонятную и робкую, желая освободиться от невыносимых воспоминаний. Прикидываясь немой, она спасла себя от неизбежных вопросов, на которые не было ответов…
Теперь у нее новая судьба, и она ничего из прежнего не хочет брать с собой. Так она решила. Единственное, что ее волновало – браслет. Как он попал к ней?
Таисия Матвеевна недоумевала: после ее бесконечного рассказа Элина задала вопрос о браслете! И это все, что ее интересует?
– Браслет всегда был с тобой, с самого рождения. В детском доме, когда я брала тебя, мне сказали, что эта вещица твоя. Браслетик был то ли надет на тебя, то ли завернут в пеленки. Точно не помню… Много времени прошло, а я не считала это важным.
– Браслет помог бы мне понять, кто я такая, – с тоской произнесла Элина. – А теперь он пропал. Его у меня украли… когда я лежала мертвая на берегу…
– Ты…
– Да, – подтвердила девушка, поймав на лету мысль приемной матери. – Я лежала там мертвая. Захлебнулась в водяной пене. И тогда кто-то черный вышел из леса и снял с моей руки браслет.
Пожилая женщина не нашлась что сказать. Элина так необычно смотрит на нее, так странно говорит…
– Пойдемте к бабе Наде. Я хочу поговорить с гостями.
Таисия Матвеевна не осмелилась перечить. Она вдруг почувствовала, что побаивается своей дочери…
В доме бабы Нади еще никто не спал.
Сиур колол дрова в сарае – физическая нагрузка отвлекала его от назойливых мыслей.
