Для пользующихся языком вообще-то безразлично, к какому строю он принадлежит. Для них, в принципе, не играет роли оценка состояния языка, путей и исторически сложившихся внутренних законов развития, генетически заданных происхождением, условиями и событиями жизни этноса. Привычные и очень устойчивые, в ближайшей перспективе явно неизменные их свойства, как, например, русская флективность, английский аналитизм, китайская агглютинация, предстают врождёнными, даже независимыми от судьбоносных поворотов национальной жизни, не говоря уже о преходящих вкусах и сиюминутных настроениях общества, тем более что они мирно сосуществуют.
В русском флективном языке встречаются – и с каждым днём всё больше – случаи аналитизма, например неизменяемые имена. Не так давно учителя упоминали лишь неизменяемые части речи, например наречие, как-то не замечая степеней сравнения, и воздерживались от термина «неизменяемость». Да и лингвисты не проявляли к этому явлению особого внимания, ему посвящались лишь отдельные замечания в статьях и небольшое количество кандидатских диссертаций (например, см.: Бондаревский Д.В. Категория неизменяемых прилагательных в современном русском языке. Ростов-на-Дону, 2000). Лексикографы довольно широко применяли пометы неизм. при отдельных существительных (кенгуру, колибри, какаду), а также харчо, караоке или прилагательных хаки, реглан, коми, суоми, хинди и нотных терминах форте, ленто, виваче, ларго. Но сейчас количество неизменяемых слов растёт так стремительно, что возникают опасения за сохранность флективности.
Это стимулирует поток иноязычных заимствований, которые не склоняются либо по невозможности без физической переделки приспособить их к русской грамматике, либо по вечному русскому почтению ко всему иностранному как неприкосновенному, которое обычно сопровождается риторическим противоборством.
Сегодня все привыкли к несклонению слов, фонетическая форма которых не позволяет уверенно отнести их к морфологическому роду: виски, дежавю, жалюзи, кунг-фу и кун-фу, кич и китч, лесби, лобби, медиа, ноу-хау, прет-а-порте, профи и проффи, савуар-фер, ралли). К ним примыкают постоянно растущее, в основном гальванизируемое англо-американскими образцами, число слов; которые можно было бы склонять: кароте и каротэ, караоке, порно, резюме, мачо, офшор и оффшор, кантри, кейс-стади, кэш (ср.: нал), кэш-энд-керри, лей-офф, онлайн, паблисити, прайвеси, просперити, секьюрити, селебрити, СПА, тролли, шоу, ньюс, лайк (впрочем, слышатся и формы лайкс и даже лайки, лайков), байт, бит (вспомним сто ватт, двести грамм и ваттов, граммов), имидж, ребрендинг (и много других слов с суффиксом – инг: банкинг, кастинг, провайдинг, промоутинг, спичрайтинг, трейдинг и пр.), экшн, челлендж, абстракт, драйв (РГ. 2013. 22 июля; образуется даже прилагательное: «Драйвовые чтения поэтессы Дианы Арбениной»), спрей, саундтрек (заменивший звуковую дорожку), сэндвидж или сандвидж, сэндвич, сандвич, вытеснившие русское же, пусть немецкого происхождения, бутерброд (молодёжь заказывает в кафе, не склоняя: «Сэндвич, два»!)
Н.П. Колесников в своём примечательном «Словаре несклоняемых слов» (Тбилиси, 1978) указал, кроме многочисленных имён на – о/-е, в частности уже такие, как авеню, алоэ, ассорти, багги, боржоми, буриме, генацвале, граффити, гуру, дацзыбао, денди, дерби, жюри, зулу, иваси, интервью, каноэ, карате, кимоно, кули, кураре, кюре, леди, лобби, пенальти, пони, ралли, попурри, рандеву, рефери, салями, сафари, фойе, хаджи, чахохбили, хаши.
Как и многие страны, мы сейчас ориентированы на США. Обрусевшие делать макияж, взятое у французов и в своё время заменившее русские румяниться и сурмить брови, или полученный от немцев и ими сегодня почти забытый бутерброд безжалостно вытесняются неловкими мейкап и сэндвич. Трудно перечислить все подобные замены: саундтрек и саундпродьюсер (звуковая дорожка, звукооператор), саммит (встреча в верхах), коттоновый (хлопчатобумажный), липстик (губная помада) и др.
Массмедиа укореняют эту моду до потери такта и вкуса: хедлайнер (хедлайнер фестиваля – это, как ясно из текста, звезда певческого смотра); «Михалков идёт на питчинг» (то есть на очную защиту творческого проекта с целью получения поддержки (РГ. 2013. 9 авг.)); воркаут («Воркаут во дворе» – заголовок статьи о домовой спортивной площадке (РГ – Неделя. 2013. 14 нояб.)): топ событий («В топе событий недели авария в метро в Нью-Йорке», – диктор имел в виду «главное событие недели» (НТВ. 2013. 1 дек.)); «команда купила игрока топ-уровня» (ВМ. 2012. № 38); «Крейзи-мамочки всё время ищут лучшие школы для своих детей» (РГ. 2013. 5 авг.) – непонятно, то ли это биномин, то ли крейзи «сумасшедшая» – несклоняемое прилагательное, и дефис не нужен).
Освоенность понятий шорт-лист, лонг-лист такова, что позволяет произносить их с одним ударением и написать, что у фильма Ф. Бондарчука «Сталинград» «шансы попасть в лонг-, а то и в шорт-лист есть» (РГ. 2013. 12 окт.). Забавен заголовок «Попали в стоп-лист» (о должниках, которым запрещён выезд из России (РГ. 2014. 23 янв.). Радио и телевидение в последнее время «раскручивают» инжениринг в значении «инженерное дело, изобретательство», звучит даже инжениринговое (вместо инженерное) образование, специализация.
Появилось и широко внедряется американское название удешевлённого авиаполёта: «Премьер-министр Дмитрий Медведев призывает развивать систему дешёвых авиаперевозок за счёт компаний-лоукостеров» («Летайте лоукостерами» (РГ. 2013. 18 сент.)). «Компания “Аэрофлот” представила новый российский лоукостер “Добролёт”» (РГ. 2013. 11 окт.). «Лоукост – это не дешевизна, а неудобства со скидкой. Не станут же говорить, что хотят принести неудобства населению. А тут волшебное слово – лоукост, аж слюна потекла» (Компания. 2013. № 36. 23 сент.). Разумное замечание, ведь чужое слово всегда мягче родного: секвестировать огорчает меньше, чем отчуждать, отнимать, сокращать, грабить. В то же время казалось бы общепринятое слово паркинг в официальных полицейских бумагах именуется парковкой.
Переизбыток иностранных наименований при наличии равноценных русских вызывает попытки как-то их различать, чтобы оба счесть нормой. Так, терпимость и её иноязычная соперница толерантность разводятся семантически (верующий-де, не становясь терпимым, обязан быть толерантен к атеистам, чтобы избежать кровопролития) и даже помещаются обе в нормативные словари.
Показательно, что насмешливо-чудесные ужастик, страшилка стали заменяться калькой с английского horror – «фильм ужаса»: «Не случайно в голливудских хоррорах в основном присутствует офисный планктон» (РГ. 2012. 15 нояб.). Сложнее заменить слово триллер («Критики прочат победу фантастическому триллеру “Гравитация”» (РГ. 2014. 17 янв.). Русские конкуренты явно проигрывают, потому что лень думать и напрягаться, отыскивая подходящее русское слово, и приспосабливать его к иноземным новинкам. В отличие от общепринятых мышь, мышка, вряд ли приемлемы мыло, емеля для обозначения имейла с портала госуслуг несмотря на старание журналистов: «Получи ответ по мылу» (РГ. 2014. 10 окт.).
Многообещающий пример. Подражая американцам, парк «Сокольники» предоставляет тюбинги всем, зарегистрировавшимся на фестиваль «Battle Сани». Из тюбингов надо сделать сани для перформанса – спуска с 200-метровой «The Горки». Приглашение с обещанием призов озаглавлено «Заезд боевых тазов» (РГ – Неделя. 2014. 23 февр.).
Для нашего времени и настроения характерна по языку и пафосу заметка «И умножить на iPad» (РГ. 2013. 3 сент.): «Гаджеты потеснили буквари и тетради; в ранцах у первоклассников теперь планшетники и читалки. На iPad можно открывать интересные сайты, искать любую информацию в Интернете… Новый образовательный стандарт приучает малышей легче и интересней учиться. Планшетник открывает доступ к тысячам образовательных программ, помогает запомнить алфавит, познакомиться с животными и растениями, научиться считать, писать, рисовать. В планшетник можно скачать учебники… Гаджет можно купить за не очень большие деньги, например, устройство Wexler TAB 7b 8GB на операционной системе Android стоит всего 2600 рублей».
