…
Тишина.
…
Даже казалось, диктор позабыл все слова. Я же, держа отрезанную голову как можно выше, устремил свой взгляд прямо на плавающие в воздухе камеры.
– Нравится!? Так смотрите!
Смотрите и будьте прокляты, если вы любите кровь, если вам, выродкам, по нраву видеть смерть! Не знаю… почему Император и его люди не могут уничтожить вас. Если они не видят логово зла, или не хотят увидеть… Тогда я стану тем, кто сможет! Сравняет вас всех с землёй!
– Мне нужен Чемпион! – Я ткнул великолепным лезвием, на котором не осталось даже капель крови в далёкий объектив. – Я убил претендента и забираю его победы себе! Дайте мне чемпиона!
Во второй раз громко и чётко выкрикнув своё требование, я отшвырнул и голову поверженного противника, а затем и меч далеко в сторону. Снял собственный шлем, вдохнул полной грудью разогретый ионизированный воздух, а потом только развернулся и пошёл к ближайшему спуску вниз.
* * *
Под ареной был ещё один армейский сборочный комплекс, намного новее того, в котором мне довелось побывать перед своим первым поединком. Я грустно ухмыльнулся.
– Примерочная…
После того как техник и тоже пленник «Колизея» закончил свою работу, я вышел из комплекса. Довольно пожилой, он подошёл ко мне и одобрительно хлопнул по плечу. В этот момент в техническую комнату под ареной вошла охрана для сопровождения завершивших очередной бой гладиаторов. Сегодня я был один.
Против обыкновения, они слегка запоздали. Обычно охрана появлялась здесь еще до завершения боя.
Техник быстро откатился в сторону и вообще сделал вид, что ковыряется в щитке с предохранителями. Я слегка удивился происходящему, но вида особо не подал.
Каково же было моё удивление, когда после боя охрана не повела меня обратно в камеры заключения. Напротив, мы направились по одной из трёх стальных лестниц, ведущих наверх, но в противоположную от места, в котором держали пленных. Шли не долго. Поднялись наверх по лестничному маршу, прошли по узкому, два раза сворачивающему коридору, миновали несколько технических помещений, просочились через тяжёлую бронированную дверь и оказались в довольно просторном и даже с шиком обставленном холле.
– Стой здесь.
Меня одёрнули и остановили. Шикарная возможность осмотреться, чем я и воспользовался.
Помещение было обито парчовым бархатом и имело пяток входов-выходов. Куда они вели, закрытые шикарными створками, было не очень понятно. Вдоль стен здесь стояло множество статуй белого мрамора, каждая из них изображала кого-то из античных героев, на стенах висели цветные картины побоищ, разворачивающихся на полях сражений прошлого. Один из охранников остался со мной, второй зашёл в широкие, не в пример остальным дорого выглядящие створки двери. Старинные, не автоматические, абсолютно отличающиеся от всего, что я видел доселе. Видимо, я оказался рядом с апартаментами Горакса. Впервые за долгое время я не боялся будущего и спокойно ждал грядущих событий. Такие вопросы: как и зачем меня привели на встречу с хозяином арены, отошли в сторону. В тот момент, казалось, я был готов ко всему… Как жестоко я ошибся.
* * *
Когда охранник вернулся, меня ввели в полутёмную комнату и усадили на тяжёлый металлический стул под яркой лампой. Сковали за спиной руки, цепью прикрепив их к жёсткой спинке. Таким же способом к ножкам снизу приковали за щиколотки и мои ноги. Потом охрана удалилась, а я увидел прямо перед собой человека, скрывающегося в тени. Он сидел в кресле напротив и прекрасно видел меня в свете лампы под потолком. Затем он встал и шагнул вперёд, приблизившись, но всё ещё оставаясь за пятачком освещённого пространства. Он заговорил, а я не поверил своим собственным ушам.
– Хороший бой, Максимус Регул-Крайм! Ты отлично справился и дал мне хорошую возможность заработать, поставив на тебя.
Меньше всего я ожидал встретить здесь именно этого человека. Не то чтобы возможность подобной встречи исключалась мной полностью, однако не в «Колизее». Только не тут! Я медленно поднял голову. Сколько лет прошло, он изменился, и сильно, – но голос… Голос остался совершенно прежним.
– Здравствуй, отец!
– Ты повзрослел, сын!
Как? Как он попал сюда?.. Ответ мог быть только один…
– Не знал, что ты стал преступником…
Винсент Регул развёл руками:
– Увы! В нашей несовершенной империи остаться честным человеком и зарабатывать при этом действительно большие деньги очень сложно.
Даже он! Неужели и мой отец виноват в том, что погибли мои друзья, а я оказался в плену.
– И ты продался синдикату? Это низко!..
Отец чуть наклонился и тихо произнёс:
– Вот об этом мы с тобой поговорим подробнее.
Затем он залез во внутренний карман своего кафтана и выудил наружу странного вида цилиндрический прибор. Взглянул на узкий экран и повернул один из краёв цилиндра. Экран прибора загорелся сначала ярко-красным, а потом плавно сменился на зелёный свет. Отец удовлетворённо положил прибор назад, потом взял в стороне кресло и, пододвинув его, уселся, напротив.
– Вот сейчас можем вести беседу без опасения, что будем услышаны посторонними…
Я не дал ему закончить:
– Ненавижу!..
Винсент потрясённо умолк, а меня несло…
– Ненавижу! – повторял и повторял я, почти срываясь на крик. – Ненавижу! То, что ты натворил здесь!.. Как ты мог, отец? Как докатился до такого!?!? Ненавижу тебя! Твою кровавую Арену! Как ты только посмел устроить такое? Ты законченное ничтожество!!! Проклинаю тебя, Горакс, проклинаю твой гадючий псевдоним! И тебя настоящего!! Лучше убей! Убей меня, или я загрызу тебя, не знаю, как, но уничтожу!!
– Успокойся, Макс! – Винсент попробовал образумить меня, но в тот момент это было невозможно. Осознание того, что мой родитель является хозяином всего этого кровавого ужаса, рвалось наружу. Я не мог остановиться. Черное бешенство ослепляло, как только я представлял, что это он заставлял своего сына сражаться на арене и терять своих друзей! Он же должен был знать, кто содержится в рабских камерах… Не мог не знать! Обязан! Все эти мысли сводили с ума…
Я чувствовал, что по-настоящему обезумел. Не слышал слов, которые он говорил. Никак не мог поверить – не хотел верить! Я рычал и дёргался, прикованный на стуле. В какой-то момент упал вместе с ним, но продолжал кричать и извиваться, здорово раскорябал щёку о жёсткую напольную решётку. Мне было больно, так как никогда до этого… Я думал, что эта боль, в конце концов, прикончит меня. Она, как пружина, ворочалась в животе и вот-вот готова была пронзить внутренности…
Поток воды ударил сверху. Я захлебнулся в очередном выкрике и закашлялся. Потом кто-то сильный дёрнул меня вверх, и вместе с тяжеленным стулом вернул в вертикальное положение. Новый поток воды обрушился на мою голову.
Наконец – я услышал то, что отец пытался донести до меня:
– Я не Горакс! Максимус Регул-Крайм, приди в себя и немедленно соберись!
Таким тоном отец говорил со мной в далеком детстве, когда был чем-то очень недоволен, и я невольно заткнулся и стал слушать. Конечно, я ему не поверил, вот только боль, безнравственно выкручивающая мои кишки, вдруг спала.
– Можешь называть меня Винс. Винс Гул-ло! Времени прошло достаточно, и я понимаю, что не являюсь в достаточной мере твоим отцом уже долгое время.
Теперь я мог слушать и спокойно дышать. Только теперь я вспомнил свои уроки в тесном подвальчике и смог почувствовать, что сидящий передо мной человек не лжет.
* * *
Отдышавшись, я еле прокаркал в ответ, так как во время короткой вспышки умудрился сорвать голос.
– Ну конечно, ты оказался здесь случайно… Или нет! Узнал, что я в плену, и сразу прилетел, чтобы освободить… Забавно! Давно не верю в подобные сказки!
Но Винсент возмутился.
– Вот болван! – выразительно произнес он. – Надо же было произвести на свет упрямого идиота! Ещё раз для особо одарённых говорю – я не Го-ракс!
Последняя фраза получилась по слогам.
– Рассказывай больше…
Отец сжал кулаки – в этот момент я подумал, что заработаю по морде, возможно, это мне даже бы помогло. Но Регул вдруг решительно успокоился. Развернулся. Выразительно пнул один из двух вытянутых и глубоких алюминиевых горшков, валявшихся на полу, и только тогда успокоился окончательно. Горшок же получил вмятину и с грохотом откатился куда-то в темноту. Кажется, в нём раньше была вода.
– Подделка, типичная подделка, – пробормотал Винсент, потом вспомнил что-то, уселся в своё кресло и вновь вперился в меня взглядом. В этот раз я думал, что точно получу по морде… Но и сейчас опасность обошла стороной. Что ж, и ладно! Кулаки у моего родителя были крепкие, со сбитыми костяшками, а судя по тому, как он легко поднял меня с пола, далеко уже не малыша, от сильного тумака со стороны отца я вполне мог и отключиться. Что ж, не впервой…
Я заинтересованно следил за ним взглядом. Так врежет или не врежет?
