– Слишком многое, чтобы ответить быстро, мой Царь, – усмехнулся бесцветно старик. – А на долгий ответ не хватит ни твоей, ни моей жизни.
– И снова ты прав, – мрачно пробормотал Дэефет. – Тем более что твоей жизни осталось много меньше, чем тебе думается.
– Ты ли отмеряешь жизни созданиям Господним, пастух‹$FПо Библии, в юности Давид занимался пастушеством. В книгах мари слово «Дэфетум» означает не имя собственное, а звание, переводящееся как «вождь» или «опекун». Таким образом, до сих пор точно неизвестно, как именно звали преемника Царя Саула.›? – Пророк посмотрел Дэефету в глаза. Тот вздрогнул и тоже уставился на Нафана.
– Поостерегись, старик, – с угрозой в голосе сказал он. – Поостерегись. Иначе я прикажу казнить тебя немедленно.
– Моя жизнь принадлежит не тебе, – спокойно ответил пророк. – Господь заберет ее, когда посчитает нужным.
– Я повелеваю именем Га-Шема, – заметил Дэефет.
– Ты сказал. Га-Шем повелевает через тебя, но не наоборот. Дэефет замолчал, глядя на пророка. Тот улыбался, и в улыбке этой не было ни капли страха.
– Значит, ты любишь людей?
– Как и все, что создал Отец наш. Дэефет хлопнул в ладоши. Еще не стих отзвук хлопка, а дверь залы приоткрылась и двое левитов ввели Ноэму. Девушка с любопытством озиралась по сторонам. Она пока не догадывалась, зачем ее призвали во дворец. Ноэму вывели на середину залы. Увидев Дэефета, она упала на колени. Левиты остановились на шаг позади нее.
– Ты знаешь эту девушку, пророк? – спросил негромко и вроде бы даже равнодушно Дэефет.
– Знаю. Это – Ноэма, служанка Вирсавии, жены Урии Хеттея. Она немая.
– Да? – Дэефет усмехнулся. – Вчера ночью она разговаривала с Авиафаром в Скинье. И, насколько я могу судить, очень неплохо разговаривала. Во всяком случае, первосвященник ее понял. Верно, Авиафар? Тот кивнул, и улыбка на его губах стала и вовсе уж ядовитой. Теперь наконец Нафан понял, зачем его пригласили во дворец. Значит, Ноэма донесла на него? Что же, он ожидал чего-нибудь подобного. Когда все проходит гладко – остается страх. Страх неизвестности. Неизвестно, откуда ждать ответного удара. Теперь же все ясно. Ноэма подняла голову. Она слышала, что разговор шел о ней, но по-прежнему полагала, что ее призвали служить госпоже.
– Знаешь, сколько эта девушка получила за то, что донесла на тебя, пророк? – ровно, без всяких эмоций спросил Дэефет.
– Откуда мне знать? За донос платят смертные, но не Господь.
– Сколько ты заплатил ей, Авиафар? – не поворачивая головы, поинтересовался Дэефет.
– Я заплатил… мнээээ… двести сиклей, – ответил первосвященник. Ноэма подняла голову и не без удивления взглянула на первосвященника. Дэефет посмотрел на пророка, усмехнулся, приказал ожидающим за спиной Ноэмы левитам:
– Казните ее. Теперь у Вирсавии будет довольно слуг. Левиты мгновенно подступили к Ноэме и схватили девушку за плечи, подняли. Служанка оглянулась на них. На лице ее застыла растерянность. Первосвященник же обещал, что ее допустят к госпоже. Она же пришла вчера к Скинье ради этого. Она донесла на царского пророка именно потому, что хотела заслужить расположение Царя! Девушка замычала что-то, протянула руки к первосвященнику.
– Уведите ее, – не глядя на служанку, взмахнул рукой Авиафар. Ноэма забилась в сильных руках левитов, рванулась, но ее удержали. С треском разорвалась и поползла с плеча одежда, открывая округлую грудь. Авиафар мельком посмотрел на нее, облизнул украдкой губы. Если бы он сейчас не стоял рядом с Царем, то подал бы знак приберечь девушку до вечера. Ему – вознаграждение за усердное служение Господу, ей – пара лишних часов жизни. Теперь же к его появлению Ноэма будет мертва. Жаль, но такова воля Га-Шема. Ноэма закричала. Это был страшный полукрик-полувой. Дэефет даже не повернулся в ее сторону. Авиафар тоже. И только Нафан проводил девушку долгим взглядом. Сейчас он лишний раз убедился в том, что раввуни был прав.
– Что скажешь теперь, пророк? Эту служанку ты любишь тоже? – спросил Дэефет, улыбаясь.
– Ноэма не лучше и не хуже других, – ответил Нафан мрачно. – Нет вины ее в том, что она не знает других путей добиваться любви.
– Ты не ответил, – громко воскликнул Дэефет. Он спустился с трона и подошел к пророку. Остановился в полушаге, заглянул тому в лицо.
– Я люблю ее, как и всякое другое Божье создание.
– Но не как Ноэму!
– Я не юноша, чтобы любить молодых девушек, – без тени улыбки ответил Нафан.
– Я имел в виду не это.
– Тогда поясни, мой Царь. Твои мысли слишком глубоки для меня.
– Любишь ли ты ее как человека?
– Человек – такое же Божье создание, как и блоха.
– Ты издеваешься надо мной? – Лицо Дэефета потемнело от гнева.
– Я отвечаю на твои вопросы, Царь Иегудейский, – ровно произнес Нафан. – Не более.
– Тебя оценили в двести сиклей, пророк, – рявкнул Дэефет, снимая с пояса кошель и швыряя Авиафару. Первосвященник поймал его и быстро спрятал за пояс. – Дешевле, чем жертвенного агнца.
– Старики и не стоят дороже, – ответил Нафан. – На них слишком много грехов.
– Значит, ты не страшишься смерти?
– Разве смерть – чудовище, чтобы страшиться ее?
– Не лги мне, старик! Все боятся смерти. – Дэефет схватил Нафана за подбородок, вздернул голову, стараясь разглядеть, что же таится в старческих голубых глазах. Какие мысли витают сейчас в них.
– Я слишком стар, чтобы бояться смерти, – возразил пророк. – И разве пастух Эльханан‹$FВ стихе 10, глава 21, 2-я книга Царств победителем Голиафа назван сын Ягаре-Оргима пастух Эльханан из Вифлеема. Возможно, это и есть истинное имя Давида.› боялся смерти, когда вышел драться с Голиафом?
– Со мной был Га-Шем, – воскликнул Дэефет.
– Господь бережет и меня, – ответил Нафан. Дэефет отвернулся, прошел к трону, сел, подумал секунду, затем сказал:
– Зачем ты приходил вчера ночью к Вирсавии, старик? Скажи мне правду, и, может быть, я сохраню тебе жизнь.
– Не ты дал мне жизнь, не тебе и хранить ее, пастух, – заметил равнодушно Нафан.
– Зачем ты приходил к Вирсавии? – повторил тот. – Отвечай, я приказываю! Нафан подумал, что вместо ответа с гораздо большим удовольствием плюнул бы Дэефету в лицо, но… он не мог этого сделать. Не потому, что боялся. Но потому, что обязательно должен был дождаться прихода раввуни.
– Я слышал, как ты вчера приказал привести Вирсавию в свои покои, и хотел убедиться в том, что твой выбор – выбор Га-Шема. Дэефет несколько секунд смотрел на него, затем резко хлопнул в ладоши.
– Приведи Вирсавию, – приказал он явившемуся на зов стражнику. – И побыстрее.
– Да, мой Царь.
– Если ты соврал мне, пророк, – тяжело предупредил Нафана Дэефет, – я прикажу убить тебя. Сейчас же. Медленно и страшно. Тогда и увидим, боишься ли ты смерти. Через минуту в залу вошла Вирсавия. На лице ее Нафан заметил выражение легкой встревоженности. Он улыбнулся, стараясь подбодрить женщину. Старик не мог защитить ее. Роль Вирсавии уже была предопределена, и не им, но он мог поддержать, дать хотя бы каплю уверенности и смелости.
– Приблизься, – повелительно воскликнул Дэефет. – Зачем этот человек приходил к тебе вчера? – Он указал на Нафана. – Отвечай быстро и правдиво, если хочешь сохранить свою жизнь. Вирсавия мельком взглянула на пророка, затем пожала плечом.
– Я не могу ответить, мой Царь, – произнесла она.
– Почему? – прищурился Дэефет. – Не потому ли, что боишься солгать своему господину?
– Нет. Просто я и сама не знаю, зачем он приходил. Твой пророк говорил со мной половину стражи, а затем ушел, так и не объяснив причин своего позднего визита. – Женщина остановилась у трона.
– Он пророчил тебе?
– Нет, мой Царь. – Вирсавия вспыхнула. Она выглядела искренне возмущенной, и Нафан невольно восхитился выдержкой и самообладанием женщины. – Это запрещено Законом! Твой пророк всего лишь расспрашивал меня о муже, о том, верю ли я в твое предназначение, о том, сколько раз в день я молюсь Га-Шему и как часто посещаю Скинью завета. Ничего более. Я не усмотрела в его словах ничего предосудительного, о чем стоило бы сообщить левитам.
– Они лгут тебе, мой Царь, – запальчиво воскликнул молчавший до сих пор первосвященник. – Эти двое, несомненно, состоят в заговоре с твоими врагами! Прикажи казнить их и оросить их кровью жертвенник! Не позволь Га-Шему отвернуться от тебя!
– Я разговариваю не с тобой, первосвященник! – негромко, но грозно произнес Дэефет. – И не тебе судить о помыслах Га-Шема. Приблизься еще, – приказал он женщине. – Так, чтобы я хорошо видел твои глаза. – Вирсавия сделала несколько шагов. – Еще ближе! Еще! – Не сходя с трона, он наклонился вперед и несколько секунд не мигая смотрел в глаза женщины. Нафан отметил, как безвольно опустились руки Вирсавии. Как легкая дрожь пробежала по ее телу. – Скажи мне, – мягко и вкрадчиво спросил Вирсавию Дэефет. – О чем говорил с тобой пророк?
