их когтей по коре, да еще весь дом как будто подрагивать начинал. Внутрь пробирались лишь некоторые, всю стаю эвкалорис не вместил бы. Остальные просто провожали своего хозяина.
Потом обычно входил Глашатай в сопровождении пяти-шести сейкау, которым было дозволено остаться рядом с ним. Слуги тут же начинали суетиться, накрывали на стол, старались угодить. Иногда Саргон принимал от них еду, иногда сразу уходил в свои покои, но на людей он никогда не обращал внимания, и его визит был праздником лишь для одной стороны.
Сегодня все пошло не так с самого начала. Лорена, игравшая с Нинки на третьем уровне, услышала гулкий стук внизу – похоже, щит на двери убрали небрежно, просто отшвырнули в сторону, и он с грохотом ударился о стену. Слуги тут же забегали, замельтешили, как это было когда-то при вторжении джесина. Но тогда все произошло неожиданно, а тут сначала привычно заскрежетала когтями по дереву стая, вернулся Глашатай, что пошло не так?
Заинтригованная этим, Лорена поспешила спуститься вниз, да так и замерла на лестнице, пораженная. К моменту, когда она достигла второго уровня, Глашатай как раз туда добрался, но дальше продвинуться не смог.
Он был ранен – и ранен чудовищно. Лорена уже видела стрелы, торчащие из его тела, однако пока не могла толком разобрать, сколько их там. Его одежда была насквозь пропитана кровью, на полу вокруг него уже успела натечь багровая лужа, в которую он и повалился – упал на одно колено. Его шатало, как пьяного, а кровавые разводы на стенах указывали, что он и на ногах-то стоять не мог. Он скинул маску где-то внизу, ему явно было тяжело дышать, и Лорена прекрасно видела алые полосы, расчертившие нижнюю часть его лица – кровь струилась изо рта, носа и почему-то ушей.
Это было жутко, но куда более страшным зрелищем оказалось бездействие слуг. Они, в иное время чуть ли не боготворившие своего хозяина, теперь держались от него подальше и только пялились испуганно, как стадо сигилов. Когда им нужна была его благосклонность, они ему буквально сапоги вылизывали. Когда ему понадобилась помощь, они и руки не подали.
– Вы что стоите? – опомнилась Лорена. – Отнесите же его на кровать, ему нельзя сейчас ходить, ему нужно лечь!
Они услышали ее, это точно. Повернулись и посмотрели, как на полную дуру. Они – на нее, сказавшую им единственную допустимую правду сейчас!
– Что уставились? Он умрет здесь!
– Нам нельзя касаться хозяина… – наконец решилась ответить одна из служанок. – Без его позволения – вообще… А если у него кровь идет – даже с его позволением нельзя, только с разрешения верховной жрицы, иначе будем мы навеки прокляты Брерис…
– Что? Что за очередной сектантский бред? Он умирает!
– Таков закон Брерис! – высокомерно объявила Мешхе, которая, конечно же, тоже прибежала поглазеть на истекающего кровью господина. И расстроенной она не выглядела. – Глашатай, пострадавший в бою, лишь сам себя спасти может, только сам должен свои раны исцелить! А если не сможет и отдаст душу Брерис, так тому и быть!
Хотелось снова заявить, что они бредят. Указать, что это глупо, жестоко, попросту дико. Разве они звери, пожирающие своих раненых? Они же люди! Глашатай пострадал слишком серьезно, сам он уже не справится…
Когда Лорена хотела в очередной раз возмутиться и упрекнуть слуг, в памяти зазвучал голос Далы, убеждавшей ее, что все в культе не случайно. Если что-то объясняют волей Брерис, это нужно сообществу. Но какая польза в том, чтобы лишать помощи лучших воинов?
Здесь нельзя думать о морали, важна выгода… И Лорена, к своему ужасу, эту выгоду увидела. Раны Глашатаев разрешено обрабатывать только им самим, чтобы они постоянно оставались готовы к бою. Если Глашатай в сознании и может двигаться, восстановится он быстро. Если же ему не хватает сил, значит, рана очень тяжела, она даже при лучшем раскладе выведет его из строя на много дней – а то и вовсе оставит калекой. Зачем это поселению? Брерис не угодны слабые!
Поэтому слугам всю жизнь внушали, что ослабшего, окровавленного Глашатая ни в коем случае нельзя касаться, или будут они навеки прокляты очень доброй богиней. А значит, Глашатаю Теней сегодня предстояло умереть. Лорена вообще не представляла, как он добрался сюда с такими травмами. Но в том, что сам он не справится, сомневаться не приходилось. Он потерял слишком много крови, в миг, когда он вырвет из тела стрелы, поток усилится – и он тут же потеряет сознание. Ну а потом погибнет, все, природу не обманешь. Вполне закономерный финал.
Который Лорена почему-то не могла допустить.
Она, которой полагалось больше всех радоваться, никак не могла принять это. Вот ее враг, он корчится на коленях от боли, а скоро его не станет. Идеальный вариант. Брерис как будто исполнила мечты пленницы, хотя никто ее об этом не просил.
А Лорена вместо благодарности подошла ближе, остановилась в шаге от истекающего кровью Глашатая, не зная, что делать дальше. Сколько же здесь слуг… В основном женщины, но молодые и крепкие, им легко хватит сил дотащить его до постели! Если они захотят – а они не захотят. Значит, все зависело только от нее.
Лорена хотела сократить расстояние между ними, наклониться, подать руку, но кто-то перехватил ее за локоть и резко дернул назад, заставляя отступить. Обернувшись, пленница увидела перед собой красное от злости лицо Мешхе.
– Коснешься его – и будешь проклята! – прошипела служанка.
– Можно подумать, что до этого меня судьба прям берегла! Отвали!
Но Мешхе лишь крепче сжала ее руку.
– Не позволю! Всех нас под проклятье подведешь!
– Нет у вас такого правила! Ты не понимаешь, что сейчас – последний шанс ему помочь?! Все уже зашло слишком далеко, еще чуть-чуть – и он точно не выживет!
– Да он и так не выживет, – небрежно бросила Мешхе. – Кровь трудно отмывается, пусть лучше умрет здесь, чтобы еще и третий зал драить не пришлось!
Если бы кто-то другой рассказал ей о таком разговоре, Лорена подумала бы, что это месть со стороны служанки. Долгожданная расправа над своим мучителем той, кого вынудили унижаться. Однако Мешхе была искренней всегда – она с удовольствием целовала ботинки господина и с таким же легким сердцем признала его, живого, мертвецом. В существовании этой женщины все было очень просто и понятно, тайных замыслов она не вынашивала.
– Если не отпустишь, я тебе челюсть сломаю, – предупредила Лорена.
– Чего ты напрягаешься, горная воровка? У нас будет новый Глашатай!
Конечно, будет. Во время своих наблюдений Лорена заметила, что каждый из Глашатаев то и дело наведывался в школу, проводил занятия с небольшой группой учеников. Они готовили себе замену – как раз на такой случай.
