Хотя Себастиано был слаб, как маленький ребенок и едва ли мог принять сидячее положение без помощи, он настоял на том, чтобы я оставила его одного на время, пока он будет писать. Что в данном случае означало, что мне пришлось бы подождать внизу, пока он закончит.
От всех этих карабканий по лестнице туда-сюда я безнадежно вспотела и растрепалась. Мои зубы казались грязными, волосы жирными и свисали паклями, а под мышками появились пятна пота, большие и мокрые как карьерное озеро.
Единственной светлой полосой на горизонте было то, что в конце следующей недели я могла снова вернуться домой. Я предотвратила плохое событие и тем самым заработала обратный билет.
Вздохнув, я одолжила у монны Фаустины еще и гребень, мыло и миску для умывания, а затем следующие пятнадцать минут я пыталась, по крайней мере, привести в порядок лицо и волосы настолько, чтобы снова могла почувствовать себя человеком.
Только потом я поняла, что забыла проверить гребень, перед тем как использовать на наличие вшей. Теперь мне оставалось надеяться только на то, что их там не было. Это опасение было довольно обоснованным. Так как я знала, что в это время людей регулярно атаковали вши. Дела Матильды по продаже средств от вшей шли блестяще.
Я снова разложила вещи для ухода монны Фаустины на место в шкаф в коморке.
Она все еще храпела и совершенно не замечала моего присутствия. Это полностью меня устраивало, так как она не могла нервировать нас некоторое время.
Я как раз хотела снова подняться наверх, когда во входную дверь постучали.
Мой пульс сразу увеличился до ста восьмидесяти. Осторожно я выглянула в маленькое окно рядом с дверью, но через грубые оконные стекла смогла разглядеть только контур человеческой фигуры в переулке, но не определила, кому она принадлежала.
— Кто-нибудь дома? — крикнули снаружи.
Я сразу узнала голос. Это была Мариэтта!
Я поспешила к двери и открыла ее.
— Анна, бедный ребенок! — поприветствовала меня Мариэтта. Она убрала паранджу и посмотрела на меня вниз, с высоты своего роста метр восемьдесят, так заботливо, что я почувствовала себя как ребенок в детском саду.
Как и при наших ранних встречах, она выглядела идеально: кудри тщательно собраны в прическу, приличный макияж, а также непревзойденная свежая элегантность. Я сразу заметила, как мои пятна пота увеличиваются.
Я попыталась заглянуть за ее плечо.
— Где Хосе?
— Он, к сожалению, еще не вернулся, — сказала Мариэтта с раскаянием. — С ним никогда не знаешь, как долго продлится его путешествие на материк.
Ага, так значит он в официальной поездке. Но он еще должен был сказать? Я путешествую во времени?
То, что Мариэтта не знала ничего об этом и, следовательно, не принадлежала к посвященным, я находила, по необъяснимым причинам, утешительным. Что, однако, все еще не объясняло, как она могла быть старой, хорошей подругой
Себастиано. А также, насколько хорошей была их дружба.
— Домовладельцев нет дома? — спросила она, когда входила. При этом она держала большую корзину с ручкой, которую так грациозно несла в руке, как будто речь шла о самой крутой сумке от Kelly.
— Она спит. — Объяснила я ,глядя на комнату монны Фаустины, двери которой все еще были открыты.
— Ты уверена? — Мариэтта сморщила лоб. — Она глухая?
—Нет, наоборот.
— Тогда ее сон должен быть очень глубоким,- сказала Мариэтта. — Где же
Себастиано?
— Наверху, на чердаке. — Я шла впереди и при этом испытывала моральное удовлетворение, что Мариэтте не так легко было подниматься по лестнице как мне.
Иногда есть и свои плюсы, быть не таким уж и высоким.
Наверху она поставила коробку и поспешила к месту расположения Себастиано.
— Мой дорогой! Я слышала, у тебя температура! Как ужасно!
— Ах, у меня нет слов, — пробормотал он. — Здорово, что ты здесь. Если бы не ты!
— Не говори так. Для чего же друзья? А теперь, дай мне осмотреть тебя, чтобы понять, смогу ли я чем-нибудь помочь тебе!
Вероятно, она могла, так как определенно играла в более высшей лиге, чем я в оказании первой помощи. Без особой суеты она размотала повязку и осмотрела его рану, затем достала из корзины тигель с мазью и нанесла зеленотоватую кашицу на повреждение, чтобы затем искусно и быстро перевязало. При этом ей не составляло никаких проблем передвигать Себастиано, что намного упростило наложение повязки.
Затем она подала мне маленький холщевый мешок.
— Внутри надежное лекарство от температуры. Залей его горячей водой, это должно облегчить его страдания.
Еще одно очко в ее пользу, так как приобретенное мною с таким трудом жаропонижающее средство, к сожалению, было выпито кем-то другим.
Я делала все, что она мне поручила, так как в моих же интересах было, чтобы
Себастиано снова выздоровел. Поэтому я вскипятила воду, опорожнила ночной горшок и затем принесла чан с холодной водой наверх, чтобы Мариэтта смогла сделать компресс на голову.
— Это верное средство от температуры, — объясняла она, пока показывала мне, как размещать компрессы. Я внимательно следила, хотя у меня руки чесались оттащить ее от кровати, так как мне не нравилось, как она клала руку на бедро
Себастиано во время всей процедуры.
Между тем я давно объяснила себе, почему я у меня случались эти строптивые припадки, как только Мариэтта появлялась рядом с Себастиано, я начинала ревновать. Такого еще не происходило со мной раньше.
Из этого можно было сделать только один вывод: Я втюрилась в Себастиано.
"Ты спятила", сказала я внутри себя испуганным голосом. "Ты не можешь влюбляться в такого парня, который туда-сюда прыгает во времени и постоянно впутывается в поединки с ножами."
Но уже ничего не могла с этим поделать, я уже влюбилась. И вполне безнадежно и полностью.
— Отвали, — пробормотала я.
— Что, — спросила Мариэтта.
— Ничего, — я обессилено опустилась на дощатый пол рядом с ней. Себастиано снова заснул. Его дыхание было тяжелым и глубоким.
—Ты знаешь его уже давно? — хотела я знать.
— С четырех лет. — Мариэтта засмеялась. — Он был еще мальчиком. Но невероятно быстрый боец. Он спас мне жизнь, ты знаешь?
— Правда? — спросила я, сбитая с толку.
Она кивнула.
— В то время дом, в котором я жила, принадлежал не только мне, но и моей тете. Я жила у нее, так как мои родители давно умерли. Моя тетя заботилась обо мне.
Наверное, она с сожалением хотела сказать, что научилась у своей тети всему, что должна знать успешная куртизанка. Мое предположение подтвердилось следующими словами Мариэтты.
