— Извращенец! — заявила Женя, но тут же села обратно и полюбопытствовала:
— И такое есть?
— Ещё бы! Распространённое наказание для неверных супругов и коварных соблазнителей чужих жён.
— Шутишь?
— Ни капли. Я предельно серьёзен.
— Так они же вроде добровольно, по убеждениям…
— Кто добровольно, а кто и принудительно. Искупает свою вину.
Евгения призадумалась. Она снова узнавала джамранское общество с неведомой стороны. И это узнавание обещало стать захватывающим. Если…
— Видишь ли, Рокен, — сказала она, решительно сбрасывая его руку, так удобно пристроившуюся у неё на бедре. — Я не хочу участвовать в этом вашем шоу извращенцев. Счастливо оставаться!
И покидая отсек, услышала вслед насмешливое:
— Всегда рад помочь!..
Ко всему прочему, Женьку не оставляли предчувствия. Посему она всё же решила спуститься в транспортный и разведать, что там да как.
«Или поиграть в шпиона-телепата».
Завернула в коридор ведущий к лифту, а из-за сумрачного угла к ней метнулась зловещая тень. Сердце забилось как пойманный заяц…
— Уф… — сердито выдохнула она, едва тень обрисовалась на свету. — Шердан! Горазд народ пугать.
— У-у, привидение, — подал голос Зверь, тайком подглядывающий за всеми и вся. Так он развлекался.
— Тревожно мне что-то, — прошелестел балахон.
— Тебе? — удивилась Женя. — В случае чего просто отключишь модулятор.
— Ты не осознаёшь всей серьёзности мероприятия, — взвился Шердан и проплыл под потолком. Евгении пришлось задрать голову.
— И никто не знает, как аукнется ваша аномалия обоим континуумам.
— Вам-то чего переживать? Вы в батискафе.
— Снова не понимаешь. Квазиграницы подверглись возмущению поля. Туманность Ардиума экранировала импульсы аномалии в кольца Алаторна — наш проводник этой части космоса. Несколько батискафов потеряли энергию, на время… Это чревато для нас — потерять энергию. Без неё мы не сможем существовать в квазиконтинууме. А что если всё повторится? И продолжит повторяться с высокой периодичностью?
— А не рано ли вы запаниковали? Вдруг, этот вихрь прорвёт в вашем мешке дыру, вытащит дмерхов из болота, и вы заживёте свободно, как люди, в этой вселенной….
— Или вывернет пятьсот раз наизнанку весь квазиконтинуум и нас вместе с ним, — мрачно предрёк Шердан. — А потом сплющит.
— Но ведь тигримская аномалия на него не влияет. Так почему эта?
— Тигримская далеко от дмерховских проводников. Она возникла естественным образом, расположена в удачном месте, и её завихрения частично поглощает шкура Тигра. А эта появилась искусственно. Вернее, её создали, да ещё в такой экстраординарной зоне… Два сумасброда, возомнившие себя великими учёными и не думающие о последствиях.
— Ну-у, я бы так не сказала, о Фиримине…
— А теперь они пытаются всё исправить….
— Так пытаются же.
— В том-то и дело! У дмерхов есть поговорка. Попробуешь исправить содеянное — увязнешь ещё глубже…
— Так, Шердан, я не поняла. А зачем ты ввязался в эту авантюру? Почему не доложил начальству? И выложил заговорщикам местонахождение дисс-камертона, как на блюдечке… Не вижу логики.
— Я здесь, чтобы всё контролировать и не допустить преждевременных эксцессов. К тому же… Если у них получится, сможем, наконец, уснуть спокойно.
— Хм… А вы спите?
— Разумеется! По очереди… И не забывай, у дмерхов холодная война с дэвхарами. Всё что направлено против них, мы поощряем.
— Хорошенькие дела, — пробормотала Женя.
— Ничего хорошего, — прошуршал дмерх и уплыл за угол.
«Чего-то он темнит. Как всегда», — подумала Женька и спустилась-таки в транспортный отсек, где подготовка оборудования по укрощению аномалии двигалась полным ходом. И чхали Егор с Фиримином на сон и сновидения.
— Вредно не спать, — заметила Евгения, разглядывая вогнутые металлические щиты и решётки, расставленные по периметру ангара.
— В следующей жизни выспимся, — подмигнул Фиримину Егор, а тот не понял иронии и простодушно сознался:
— Мы на джамранских легальных стимуляторах.
«Ах, да! Шакренское снотворное, джамранское антиснотворное…».
— Интересно, — сказала Женя, обходя очередную решётку и разглядывая кристаллы в ячейках. — И как вы собираетесь передать звук в вакууме… Я, конечно, не полагаюсь только на теоретическую физику и вполне допускаю, что с нынешними технологиями, но… По всем параметрам это невозможно.
«Ой!»
— Это так, — кивнул Егор, на время отрываясь от приборов. — Однако не во всех вариантах стоит рассчитывать на классическую физику. А что касается передачи звука в вакууме… Такие исследование проводились на Земле, ещё в двадцать первом веке, но не нашли должного применения. Испытания так и не вышли за пределы лаборатории и тем более не достигли космических масштабов.
— А шакрены такими вопросами не задавались, — подключился к обсуждению Фиримин. — Не до того было.
— Зато джамрану… — Хрусталёв улыбнулся. — Впереди галактики всей. Недавно мы на БЗИКе возобновили эксперименты, на основе «эффекта асаро».
— Эффект асаро?
— Превращение звуковой волны в энергию. Энергия проходит сквозь вакуум за счёт алмазов-накопителей, где и аккумулируется, и физически ударяет по объекту. Но мы рванули гораздо дальше! И научились передавать саму звуковую волну.
— Не преувеличивай, — скромно добавил Фиримин. — Всего лишь модифицировали эффект асаро, применив пьезоэлектрический эффект, точнее пьезоэлектрические свойства кристаллов. В нашем случае — это кварц.
— Это он? — Женька дотронулась до ближайшей решётки. И почему-то с грустью вспомнилась семейная пирамидка. Тоже кварц.
— Да.
— А почему кварц?
— У кварца наиболее подходящая структура… Для того, что мы задумали, — пояснил Егор и вернулся к работе. Когда Женя вошла, иженер возился с яйцевидной пупырчатой штуковиной. А Фиримин с воодушевлением принялся объяснять Евгении, что и как будет происходить.
— … Для этого мы и собрали риктонитовый щит с кристаллами и кварцевую решётку. Звук, создаваемый определённо настроенным камертоном, реагирующим на аномалию, как бы совершит прыжок через вакуум, разделяющий щит и решётку из пьезоэлектрических кристаллов. Таким образом, они сгенерируют электрическое поле и внутри аномалии, сжимаясь и растягиваясь под действием звуковых волн. В итоге, электрическое поле изменится в соответствии с настройками камертона.
— Бррр, — тряхнула головой Женя. — Но в целом я поняла. И каков механизм?
— Когда звуковая волна достигнет кристаллов щита, электрическое поле, связанное с ним и проходящее через вакуум, изменится и деформирует кристаллы кварцевой решётки, порождая в них резонансные звуковые колебания необходимой тональности, регулируя полярность ионов.
— А для верности, — вмешался Егор, — мы снабдили щит алмазными отражателями. Синтезировали из кристаллов асаро, ещё на борту Рэпсида…
— И никто об этом не догадывался?
— Конечно нет. Но тогда мы не знали, куда собираемся их употребить.
— Когда только всё успели?
— Мы вплотную работали над проектом больше фазы. И шакренско-джамранские технологии нам в помощь.
— А скажите-ка мне, — Женя отошла за щит, типа изучая, и незаметно разжевала две телепатические таблетки. — Как вы собираетесь доставить эти кристаллические громадины прямо в аномалию. Катером отбуксируете? И все вместе сгинете…
— Не прямо в аномалию, а к внешней воронке вихря, — ответил Фиримин. — Сначала настроим, вызовем эффект, а потом запустим.
— С помощью модифицированного ускорителя на основе линдрийского миди-кипа, — Егор постучал по «яйцу» и небрежно добавил. — Моя идея. Ускорители не надо возвращать, если что. Координаты установим заранее, опять же, с помощью устройства кипа.
«Как иногда полезно подбирать в космосе младенцев!»
— Такую огромную штуку? — Женька прошлась вдоль рядов щитов и решёток, постепенно утрясая мысленный сумбур в голове. — Как я понимаю, это только части.
Таблетки подействовали, вызвав сперва умственную неразбериху и шквал чужих эмоций.
— Верно, — кивнул Фиримин. — Целиком они не поместились бы ни в одном ангаре. Мы отбуксируем их в сложенном состоянии вместе с камертоном к входу в аномалию, а там развернём и расположим в нужной последовательности, используя дистанционное кип-управление.
— И останется только ждать, — мечтательно промолвил Егор.
— В сон клонит… — Женя притворно зевнула и свернула разговор. — Пойду я…
Теперь она знала наверняка, что задумали заговорщики, отчего испугалась до гатраков с чёртиками.
— Спокойной ночи, — машинально откликнулся Егор, и они с Фиримином занялись вторым «яйцом».
