наверное, отцу тоже пришлось нелегко, но мы не хотели показывать друг перед другом слабость. Сколько же мучительных выборов на его счету, о которых я даже не знаю?
Мне редко удавалось побыть одному, обычно заседания плавно перетекали сразу в ужин. Я чувствовал себя, скорее, не королём, а измученным крестьянином, который пытается собрать в стадо разбежавшихся свиней.
Я облокотился на каменные перила, свежий ветерок приятно трепал волосы. В мраке прохладной ночи светились далёкие колонны Минноба. Столица спала, и над её тёмными очертаниями серебрилась россыпь звёзд. Сколько же раз отец стоял здесь, размышляя, как совладать с требованиями двора, хотя его тревоги отличались от моих.
Добралась ли она?
Всё ли в порядке?..
А вдруг она всё-таки была права?
Может, это и тревожило меня? В её словах сомневалась едва ли не вся Марабелла, включая Бодена и командиров. Признаться, осматривая город с Калантой и Ульриксом, я не заметил и намёка на огромное войско, и в Санктуме об этом не упоминали даже вскользь.
Однако полутысячный отряд, что привёл Лию в город, я хорошо помню. Такое число воинов сбило меня с толку, но, возможно, это была вся их хвалёная армия.
А подати? Наместники роптали, но всё равно раскошеливались… Из страха или в предвкушении награды? Им всем, как и Комизару, вечно хотелось кусочек послаще. До чего жадно запылали их глаза при виде трофеев с убитых дальбрекских солдат.
Да и та склянка с непонятной жидкостью… Одним взрывом вывела из строя громадный мост. Чересчур для нищих дикарей. Возможно, и правда случайность, как уверил Хейг. Всё возможно. Но у меня нет доказательств одному: что случилось немыслимое, и бедная варварская страна собрала войско, готовое смять всех соседей вместе взятых. После приказа усилить границы совет и так усомнился в моем душевном здоровье.
Дверь кабинета скрипнула, и на стол со звоном опустился поднос. Свен лучше всех меня понимал. Сколько же головной боли я доставлял ему первые годы! Бывало, пну под коленку и давай бежать, но он подхватывал меня на плечо и швырял в корыто с водой.
«Я воспитываю короля, а не балбеса! Бить того, кто от тебя и мокрого места не оставит — последняя дурость!».
Окунали меня часто. Свен был на порядок терпеливее меня.
Я всматривался в семь едва различимых голубых куполов храма. Глухой стук. Бумаги на столе. Свен каждый вечер приносил мне распорядок на завтра.
— День будет трудный, — начал он.
Как и всегда. Не новость. Скорее, стук молотка, объявляющего о незыблемости моей жизни
— Красиво, правда? — Свен опёрся на перила рядом.
— Да. Красиво.
— Но?
— Нет, Свен.
Не время изливать душу и распинаться о туманных тревогах.
— Боюсь, тебе придётся выкроить время на ещё одну встречу.
— Перенеси на завтра. Уже поздно…
— Мэррик выяснил то, что ты просил. Скоро заглянет..
Мэррик ещё не вошёл, а я уже знал, что услышу. «Это правда, Рейф. До последнего слова». Тем не менее во мне ещё теплилась надежда, что какой-то морриганский безумец просто решил обмануть всех шутки ради.
Раскланявшись, Мэррик с удивлением отметил возраст документа и протянул мне свиток в потёртом кожаном чехле. Затем достал из сумки лист бумаги, исписанный изящным почерком. Перевод от опытного книжника.
— Могу я поинтересоваться, откуда этот документ? — Он отхлебнул из предложенного Свеном стакана.
— Украден из морриганской библиотеки. Он подлинный?
— Такие древности ещё не попадали мне в руки, — кивнул он. — Ему по меньшей мере несколько тысяч лет. В архивах есть пара текстов схожей манеры письма, дату написания которых мы знаем, но у этого бумага и чернила, безусловно, из другой эпохи. Чудо, что свиток так хорошо сохранился.
Что же в нём? Правду ли говорила Лия?
Я начал читать вслух. С каждой строчкой голос Лии всё сильнее заглушал мой собственный. Я снова увидел глаза, полные тревоги. Ощутил, как она с надеждой сжимает мою руку. Вспомнил, как от её слов загомонили на площади кланы. Это был тот же перевод, до последней буквы. На последних строфах в рту вдруг так пересохло, что Свен налил мне вина.
Дракон свою месть замыслит,
Он предстанет во многих личинах,
На тех, кто в нужде, нашлет морок,
соберет нечестивцев,
Могущественный, как бог, поражений не знающий,
Безжалостный в суде своем,
Непреклонный в законе своем,
Похититель мечты,
Сокрушитель надежды.
Но придет та, что будет сильнее,
Обретя свою силу через страданье,
Та, что будет сначала слаба и гонима,
Отмеченная когтем и лозой винограда,
Та, чье имя дано было в тайне,
Та, кого нарекут Джезелия.
— Редкое имя, — заметил Мэррик. — Если не ошибаюсь, так зовут принцессу?
Я удивлённо посмотрел на него.
— Брачный контракт, — пояснил он. — Я его читал. А ты, судя по всему, нет?
— Нет, — шепнул я. Подписал и выкинул из головы, как и её записку. — Мне говорили, это пророчество — бред сумасшедшей.
Он задумчиво вытянул губы.
— Возможно. Текст необычный, полон загадок. Сумасшедшая его писала или нет — не скажешь, но удивляет, как точно всё изложено. И, судя по заметкам, книгу обнаружили, когда принцесса была немногим старше десяти. В ранних летописях кочевников есть схожее предание, и почти дословное: что из зерна интриг взойдёт надежда. Я всегда считал, оно о Бреке, но, видимо, нет.
Его твёрдый взгляд говорил сам за себя: Мэррик верил пророчеству.
По телу пробежала нервная дрожь. Я чувствовал себя так, будто на меня во весь опор мчит обезумевшая лошадь.
— На следующей странице есть ещё.
Я сдвинул верхний лист и увидел последние строфы.
Преданная своим родом,
Избитая и презираемая,
Она изобличит нечестивых,
Хотя многолик Дракон
И сила его не знает границ.
Ожидание будет долгим,
Но велика надежда
На ту, что Джезелией зовется,
Чья жизнь будет отдана в жертву
За надежду на спасение ваших.
Будет отдана в жертву?
Про это Лия ничего не говорила.
Неужели знала с самого начала?
Меня охватила ярость, а за ней — ужас.
«Это правда, Рейф. До последнего слова».
Вскочив, я прошёлся по кабинету, вернулся за стол, превозмогая стук крови в висках. Преданная своим родом? Избитая и презираемая? Чья жизнь будет отдана в жертву?!
Да чтоб тебя, Лия!
Я схватил распорядок на завтра и швырнул в стену. Бумаги разлетелись в стороны.
— Ваше величество… — Мэррик вскочил со стула. Я протиснулся мимо:
— Свен! Чтобы с утра генерал Дрейгер был в моём кабинете!
— Боюсь, он сейчас…
— Наплевать! Сюда его!
— Как прикажете, — улыбнулся Свен.
Глава сорок четвёртая
Каден
Помню, как мать брала меня с собой на рынок. Всем
