Он почувствовал, как пальцы Абхе сомкнулись на его подбородке. Она развернула его к себе. В знакомых черных глазах стояла решимость и непреклонность. Пусть девушке было страшно, но она была уверена в словах, что собиралась произнести.
— Еще чего! Ты никогда ни на кого беды не навлекал, слышишь?! И парочка тушек равновесия не разрушат. Запомни это!
Сомнения отступили. Он ощутил, как ее уверенность и поддержка передаются ему. Шанкар привлек Абхе к себе и нежно поцеловал. Она ответила. Чуть более страстно. Как всегда.
— Мне надо поговорить с Хэном, — сказал он.
— Думаешь, эта напыщенная обезьяна тебе чем-то поможет?
— А есть выбор?
Абхе не ответила. Только тихо вздохнула.
— Быть может, стоит рассказать ему о демоне...
— Пф, — девушка презрительно фыркнула и закатила глаза, — этот сухой стручок ни за что тебе не поверит. Кроме своего светлоликого Шанди, он знать никого не хочет.
— Да уж, — буркнул Шанкар, — ладно, сначала убедимся, что опасность и вправду есть, а потом... — он замялся на пару мгновений и, не найдя подходящих слов и пребывая в легком смятении, перевел тему. — Побудешь рядом с ним? — попросил охотник, имея в виду Карана.
— Глаз не спущу.
— Спасибо.
Она хмыкнула:
— Да было бы за что.
Охотник поднялся с циновки.
— Шанкар...
— Да? — развернулся он.
Лицо Абхе было серьезным:
— Пообещай мне. Пообещай, что мы не останемся здесь, если...
— Если тебе или Карану будет угрожать опасность, мы уйдем, — закончил за нее охотник, — клянусь.
Девушка кивнула, удовлетворенная ответом. Шанкар ободряюще улыбнулся и вышел из дома.
***
Выйдя наружу, он увидел Ли. Тот сидел возле входа в землянку и задумчиво потирал мясистое лицо. Заприметив Шанкара, тут же вскочил и отряхнулся. На тонких устах заиграла глуповатая улыбка. Будто и не было ничего.
— Ху-ши! — радостно поприветствовал охотника он и поклонился.
Шанкар ответил тем же.
— Доброго утра, Ли. Как твой сын?
— Хорошо, Ху-ши, хорошо! Я напоить его сладкий мед и он... он... спать вся ночь аки мышь.
Охотник вспомнил, как Каран стонал и ворочался вплоть до утра. Вспомнил, насколько бледен и испуган был сын Ли накануне. Шанкар удивленно вскинул брови.
— А что насчет Башэ?
— Э? — переспросил Ли.
— Башэ, — повторил охотник, — Ксу говорил вчера о нем.
Тот лишь недоуменно пожал плечами и заулыбался еще шире.
— Он не сказал, кто на них напал? Как выглядело это... этот зверь?
И снова Ли покачал головой, а улыбка приобрела извиняющий оттенок.
«Надо бы мне самому поговорить с Ксу, — подумал охотник, — вдруг он сможет рассказать больше, нежели Каран. Но, разумеется, не сейчас. Мальчишке нужен покой».
— Ты хоть поведал цзы Хэну о том, что произошло? — вздохнул Шанкар.
— Ага, Ху-ши! Я сказать. Бо тебя ждать на разговор серьезный.
— Да, я сам к нему собирался, — кивнул Шанкар и для себя добавил, — и к Кали зайду, все-таки дочь пропала...
— Э? — снова переспросил Ли.
Охотник взглянул на него. Этим утром его туповатая улыбка слегка раздражала.
— Ничего, — натянуто ухмыльнулся Шанкар, — не буду заставлять цзы ждать. Доброго дня тебе, Ли.
Тот поклонился:
— Хранить тебя духи, Ху-ши.
Охотник кивнул и стал взбираться по склону холма.
Люди постепенно выходили из своих жилищ, дабы приступить к работе. Кто в поле, кто в огородах, кто на охоту или рыбалку. Шанкар то и дело ловил на себе любопытные взоры. Местные жители выглядели спокойными и расслабленными. Они встречали очередной, обычный для себя, день. И это спокойствие заставляло Шанкара тревожиться еще сильнее. Чувство, что он остался наедине со своими страхами, давило душу. Словно оказался посреди бескрайнего болота, и некому протянуть руку помощи. А над головой сгущается тьма. Но он не мог позволить себе поддаваться панике.
У входа в дом старейшины несли стражу неизменные копейщики. Два черных пса по-прежнему лежали подле их ног. Они окинули Шанкара равнодушными взглядами. Чего нельзя было сказать о Вэйдуне. Воин смотрел на охотника, будто тот совершил кражу мешка риса средь бела дня. Острый взгляд темных глаз буквально пронзал из-под насупленных бровей. Шанкар искренне удивился сему изменению. Кажется, предстоящий разговор с Хэном не предвещал ничего хорошего.
«Но почему? В чем дело?».
Стража пропустила его в дом, и он юркнул в полукруглый проход.
Хэн сидел на циновке за маленьким столиком. Свет из окна очерчивал его худощавую
