Они собирали вокруг себя смутьянов и недовольных, якобы для того, чтобы бороться за их права и улучшение жизни. И те годами обсуждали революцию, которую они когда-нибудь устроят. Но шло время, менялись поколения, и ничего не происходило. Особо агрессивные исчезали. Если недовольство остальных достигало некоей критической массы, лидеры выпускали пар, устраивая мелкие диверсии. Или добиваясь поблажек от администрации центров, и представляя это как свою победу. По сути, они и были тайной властью - никто не смел перечить агентам старших братьев.
- "Старшие братья", значит? - пробормотал я. - А профессор вот так и не раскололся на название. И что же прервало идиллию?
- Так их называли предки, - пожала плечами рассказчица. - У них действительно нет имени. Они говорят просто "мы". Остальные -орудия для достижения их целей, не более. Идиллию прервало время. Фидатов-варамайи разлучали с семьями так же, как и прочих. Только воспитывали их старшие братья. Потом направляли в другие производственные центры, чтобы те возглавляли местные подпольные движения. И тогда им приходилось жить, как отбросы общества. Вряд ли удивительно, что через сто лет их уже не волновала исходная цель миссии, в чем бы она ни заключалась. Они наладили связи между собой, и возникла новая организация. Назвали её "Дети мира". Цели были просты - уничтожение центров, и превращение варамайи в полноценных граждан. Случись это, они пришли бы к власти, опираясь на сорок процентов населения Земли, для которых их сообщество являлось непререкаемым авторитетом. И им показалось, что Восстание Четырнадцати - это их шанс...
- Да, только на них сбросили атомные бомбы, и потравили вирусом, - грустно подытожила Кристина. - Так что как видишь кузен - враг наших врагов становится нашим другом.
- Я всё же не понял, каким образом варамайя оказалась на службе старших братьев после всей этой истории, - возможно, во мне говорила обычная паранойя, но в рассказе на мой вкус не хватало важных звеньев.
- О, это заняло какое-то время, - холодно откликнулась Акун. - Почти двести пятьдесят лет, если точно. Нас осталось мало, очень мало. Насколько нам известно, выжил лишь один из нескольких сотен "Детей мира". Но он продолжил свой род, и сейчас нас около ста. И мы не забыли ни атомные бомбы, ни вирус. Ни то, что варамайи до сих пор люди второго сорта. Уже сотню лет мы пытаемся внедриться к старшим братьям, и я первая, кому это удалось. Их нелегко найти, уж поверьте. Похоже, мы учились в очень особенной группе, Эрик. Даниэль пришла туда за тобой, Фан Бао - за Даниэль, а я - за ним.
Его отец действительно важная фигура в организации, и единственный, кого нам удалось отследить по записям предков. Пришлось спать с этим слизняком, и даже убедить его в том, что именно он пробудил меня. О, кретин был просто в восторге. Он нашел последнюю из "Детей мира", которая не подозревала о своём происхождении. Конечно, существовал риск, что собратья поумней прикончат меня, но я смогла убедить ихв своей незаменимости для их организации. В современном мире довольно неудобно работать, когда вы все одной нации. Так что они обсуждали и твою вербовку, Эрик. Но решили, что ты откажешься.
- Надо же, какие прозорливые, - я не слишком доверял перебежчикам, и никак не мог избавиться от сарказма в голосе. - А что мешало тебе, подруга, предупредить меня о покушениях на Земле? Ну, коль скоро ты на нашей стороне.
- Во-первых, я о них понятия не имела, - если она и лгала, то убедительно. - Я не занимаю в организации высокого положения, да и Фан Бао не занимал. Во-вторых, я в любом случае не стала бы рисковать миссией ради спасения твоей жизни на Земле. Но здесь - дело другое. Вас уже трое, а это большая ценность для нас. И я надеюсь сохранить своё прикрытие. Старший агент с группой ликвидации планировал напасть на тебя с моря, ведь ты поселился в доме на берегу. На их лодку напала медуза Стаббота, все погибли. Я выжила, поскольку прикрывала действия отряда с суши.
Ох уж эта Акун с её "во-первых" и "во-вторых", бесившими меня ещё в университете.
- Как-то всё мудрёно, - придуманная на скорую руку за ужином и выпивкой история не показалась мне правдоподобной. - Что ещё за медуза, которая нападает на лодки на мелководье? И не слышал о такой. Думал, там безопасно.
- Они очень редкие, - пояснила Кристина. - Последнюю убили близь берега лет пятнадцать назад. Заплывают не в любую бухту, поэтому туристы с ними никогда не сталкиваются, а местные знают, как их избегать. Ты не переживай, всё будет в лучшем виде. От яда тела жутко распухают. Сделаем отличные страшные фотки. Акун выкупит негативы у местных продажных законников, и передаст начальству в доказательство. Тела, естественно, кремируем здесь. Вскрытия не будет, доктор напишет всё, что нужно. Только, кузен, есть одна проблемка ...
- Знаю, - нехотя согласился я. - И проблемка эта моя, разумеется.
Глава 22
Было уже три ночи, но он сидел в гостиной в полной темноте, окруженный батареей бутылок местного пойла. Это не соответствовало его же плану - сейчас ему полагалось ублажать Ани. Впрочем, он ведь знал, что ушел я отнюдь не на рандеву с офицером Вавжиком. Непонятно только, хотел ли он залить алкоголем чувство вины, или праздновал успешное выполнение задания.
Я неслышно подошел сзади, подумав, хочу ли видеть его лицо. Ночка выдалась тяжелая. Несмотря на поздний час, Кристина умудрилась раздобыть у соседа небольшой грузовичок, и я помогал девушкам грузить в него трупы. Весело щебеча о каком-то популярном клубе в Бангкоке, где я отродясь не бывал, новые подружки умчались за второй партией тел, необходимой для представления на море. Мне же поручили проследить, чтобы остатки неприятеля им не помешали. Судя по уже опустошенной таре, доктор Сото был мертвецки пьян.
Ничегонеделание выходом не являлось, и я вышел на середину комнаты, усевшись за стол напротив приятеля.
- Эрик? - он попытался сфокусировать на мне взгляд, подтверждая диагноз. - Уже вернулся? Как прошло?
Напился он, или нет, Нгубо оставался профессионалом. Естественная реакция запоздала не более чем на секунду, что вполне можно было списать на опьянение. Жить в мире, где не работают коммуникаторы и рации, очень неудобно. Никак не справиться у партнера, сделано ли дело, или почему всё сорвалось. Вот и теперь он мог лишь гадать - то ли я разминулся с командой зачистки, то ли вышел из схватки победителем. Последнее не сулило ему ничего хорошего, поскольку в ловушку меня послал именно он.
- Профессор мертв, - я слишком устал, и не хотел играть в игры. - Вся футбольная команда - тоже. Ты остался совсем один, друг мой.
Он не стал изображать удивление. Просто налил и опрокинул в себя очередную стопку.
- Они сказали, что пришлют лучших, - теперь его язык еле ворочался. - А я ещё спросил - на кой черт вам отправлять кучу профи за одним любителем? Ты же знаешь, что любитель, Эрик? Все эти игры в полицейских, это же смешно. Я же видел, на что ты способен. Ты же помнишь это, Эрик?
- Я помню, - этой части беседы мне хотелось избежать больше всего, но я нуждался в правдивых ответах. Даже ценой не самых приятных воспоминаний. Я не был самым выдающимся кадетом в полицейской академии. А ещё я оказался единственным белым на курсе, где со мной учились две сотни азиатов. Пожалуй, это не было расизмом. Просто отпинать на тренировке не слишком умелого в рукопашной блондина всем казалось невероятно забавным. Да и после тренировки - тоже. И вот в середине семестра в группе вдруг появился новичок. Огромный, черный как смоль, с бешеным и неукротимым нравом, всегда готовый втравиться в неприятности и доставить их другим. Чемпион в боях без правил, чемпион в стрельбе, любимец девочек.
Помнил я и раздевалку, где шесть тайцев решили отработать на мне все известные им приемы тайбо. И как туда, словно смерч, ворвался одетый в одни плавки и мокрый после бассейна Нгубо, расшвыряв толпу обидчиков, словно нашкодивших котят. Никого наша внезапная дружба не удивила. Единственный белый и единственный черный в своём выпуске. Почти пять лет в одной комнате кампуса.
Хорошие, спокойные годы. Когда я потом встречал остепенившихся товарищей по учебе, многие спрашивали, куда запропастился мой сосед. Все ожидали, что Бешеный Сото станет звездой среди законников, грозой Кварталов радости. Но он исчез с их радаров, объявившись через несколько лет в качестве светила ксеносоциологии. Я знал, что он предпочел Опс полиции, что меня совсем не удивило. Носить форму и соблюдать правила было не для него.
- Старик утверждал, что стал следить за мной только после поступления на службу, - сообщил я. - Но мы же не случайно оказались одногруппниками, так? Значит, хитрый лис добрался и до базы академии. И как тебя подрядили аж на пятилетний проект? Тоже сделали агентом без экзаменов?
