кустарной промышленности, постепенно сужавших свою деятельность или находившихся на грани исчезновения. Соответственно структурной дифференциации выглядела и социально-экономическая организация кустарной промышленности Московской губернии. Более половины кустарей были заняты домашней работой на фабрику.
Закономерный ход эволюции мелкой промышленности включал в себя два пути концентрации производства. Содержание первого оставляли процессы кооперации мелкой собственности, существо второго – рожденные в результате экспроприации самостоятельных товаропроизводителей частнокапиталистические предприятия мануфактурного типа. Первое направление – кооперирование – объединяло в пореформенный период 12,5 % московских кустарей, второе – 7,9 %. Каждый из путей имел свои преимущества и границы функциональности. Например, кооперативная форма организации общественного хозяйства являлась оптимальной в условиях перехода от традиционного к индустриальному обществу и могла существовать лишь в условиях, когда субъективный фактор (сам человек) под воздействием машинизации не утратил своего ведущего положения. Превалирующая роль собственника, объединяющего имущество, умения и навыки, получавшего выгоду от кооперации, имело институциональное значение в коллективных союзах. Поэтому индустриализация, постепенно превращающая работника в элемент конвейера, являлась как бы отрицанием такой организации и сужала границы ее экономической «ниши» до пределов, обусловленных необходимостью сохранения ручного труда, уникальных навыков или отраслей, где человеческий фактор оставался определяющим.
Таблица 5
Социально-экономическая организация кустарной промышленности Московской губернии к концу 1880-х годов
Капиталистический уклад в промышленности так же, как кооперативный, имел черты ограниченности и несовершенства. Открывая простор личной инициативе предпринимателей, капиталистическая организация порождала мощный импульс модернизации, позволяющий говорить о промышленном перевороте или революции. Вместе с тем капитализм навсегда утрачивал присущие традиционному обществу черты как коллективизм, сознательное отношение к труду и т. д., а приобретая доминирующее положение, оказывал деформирующее воздействие на традиционные формы общественного хозяйства.
Модернизация кустарно-ремесленной промышленности открывала широкий простор другому пути концентрации производства – на основе слияния мелкой собственности. Материалы земских исследований показывают сохранение кооперативных связей кустарей в отраслях, малопривлекательных для частнокапиталистической инициативы.
Проникновение товарных отношений в кустарно-ремесленную промышленность меняло ее облик, способствовало появлению организационных форм производства с различной степенью адекватности индустриальной цивилизации. Природе капиталистического уклада, стремившегося возместить утраченные в результате разрушения традиционного общества качества труда, было имманентно внедрение машин и крупномасштабного производства. В свою очередь, кооперативные союзы, сохраняя превалирующее значение человеческого фактора, играли роль переходной структуры и должны были в перспективе занять место, ограниченное общественной потребностью в малых экономических формах и сохранении ручного труда. Являясь переходной к индустриальному устройству хозяйства реалией, кооперация обладала целым рядом видовых черт, характерных прежнему экономическому порядку. Двойственное содержание, но не тождественность другим традиционным институтам.
Начиная с народников, объединявших в своих представлениях о самобытном «русском пути» развития общину и кооперацию, в отечественной историографии дискутировался вопрос о соотношении этих двух институтов в российском историческом процессе[98]. Думается, вопрос должен ставиться несколько шире: «Какие черты традиционного общества (в том числе присущие общине) унаследовала кооперация?»
Исходным моментом коллективных предприятий мелких товаропроизводителей являлась крестьянская семья – основной институт традиционного общества. Объединения самостоятельных хозяев на первоначальных ступенях кооперации как бы дополняли недостающие звенья семейного разделения труда. «Так как от 1/3 до И крестьянских семей имеют в своем составе 2 и более взрослых мужчин, а в семьях, состоящих из одного мужчины-работника, находятся взрослые женщины и подростки, – писал В. П. Воронцов, – то огромное большинство крестьян, занимающихся кустарным промыслом, имеют возможность вести последний не единолично, а артелью; и там, где доход от промысла играет достаточно видную роль в бюджете крестьянина, участие его семьи в промысловом заработке делается более или менее систематическим и организованным, что дает возможность мелкому промышленнику пользоваться преимуществами разделения труда». Примеров семейной кооперации в кустарных промыслах множество. Мелкотоварное производство, вышедшее из недр домашней промышленности, не могло миновать семейной ассоциации, как наиболее выгодной с точки зрения понижения издержек и дополняемой сторонними хозяйственными связями лишь в случаях крайней необходимости.
Кровнородственные отношения в первых коллективных объединениях играли настолько заметную роль, что порой оставались определяющими даже тогда, когда размеры предприятия перерастали рамки одной отдельно взятой семьи. Показателен в этой связи пример с мастерской Самсоновых деревни Митино Черкизовской волости Московского уезда, объединявшей коллектив из шести взрослых родственников: двух дядей с племянниками. В течение не менее столетия (со второй половины XVIII в.), несмотря на семейные разделы, «все-таки оставались прямые потомки этих первоначальных столяров Самсоновых, и число их никогда не было меньше 4–5. Сознавая преимущества общего производства, они крепко держались друг за друга, стараясь всеми средствами устранять возникавшие несогласия. Считая возможным работать выгодно при таком числе членов, они никогда не принимали наемных рабочих и учеников…»[99].
Необходимость замещения недостающего технологического звена в семейной кооперации, а в большинстве случаев замены семейного рабочего более квалифицированным трудом мастера, вели к сужению возможностей коллективов родственников и расширению сферы деятельности объединений самостоятельных товаропроизводителей. Процесс вытеснения патриархальной семьи из сферы товарного производства приобретал все более ясные очертания по мере того, как рынок и его законы оказывали доминирующее влияние на внутренний строй промысловых хозяйств.
Несмотря на эволюцию самой кооперации мелких товаропроизводителей, ее историческая связь с патриархальной семьей обусловила наличие в кооперативных объединениях «генетической памяти» традиционных черт, конкретно проявлявшихся в организационных принципах, нравственных нормах и хозяйственных устоях.
Специфика развития кустарной промышленности Подмосковья, обусловленная интенсивностью процесса модернизации, становится очевидной при сопоставлении ее социально-экономической структуры и направлений социальной мобильности 1879-1889-х годов с аналогичными показателями Нижегородской губернии. Основное, что явно следует из сравнения, – изменения мелкого кустарного производства Нижегородской губернии в первые послереформенные десятилетия носили выраженный эволюционный характер.
Включение кустарных промыслов Нижегородчины в формирующиеся национальные рыночные связи способствовало трансформации традиционного хозяйственного уклада кустарей, однако эта трансформация шла постепенно, обеспечивая преемственность организационных форм и институтов.
В новых экономических условиях только 5,7 % кустарей были объединены в промыслы, уже испытывавшие деструктивные влияния индустриализации и капитализации. Значительная часть мелких сельских промышленников (73,5 %) были вовлечены в отрасли кустарного производства с неопределившимся вектором социально-экономической трансформации[100].
Таблица 6
Социально-экономическая организация кустарного производства Нижегородской губернии в 1870–1880 годы [101]
К концу 1880-х годов в структуре крестьянской промышленности страны
