махарьятства? – А вы, праат Чалерм, свои книги почитываете, должно быть, раз так уверенно судите?
Лицо Чалерма разгладилось, как будто он нарочно убрал с него всякое выражение.
– У вас есть до конца сегодняшнего дня, чтобы доказать несостоятельность Абхисита как учителя. Советую не терять времени.
На этом он развернулся так резко, что полы и широкие рукава его чокхи полукругом полоснули по воздуху, и повторил номер Вачиравита с уходом в закат.
Я удовлетворённо перевела дух. Так-то. Были бы они нормальными людьми, можно было бы попросить книги вежливо и спокойно. Но у этих Саинкаеу всё через скандал. Главное – теперь я смогу, не оглядываясь на Кессарин, нести в ряды учеников свет знаний!
– Танва, – позвала я. – Да не шарахайся ты. Боги, иди умойся…
Мальчишка был белый, как мякоть драконьего фрукта, и весь зарёванный.
– Пранья… я… не надо было… ради меня…
– Надо! – отрезала я. – А ну марш умываться, и так времени мало!
Он наконец внял и юркнул в омывальную, а я огляделась. Значит, библиотека Чалерма вся в моём распоряжении… И не боится он меня тут оставлять одну? Уж наверное, не только книги он тут хранит. И вечно в стол что-то прячет!
Я глянула на закрытую дверь омывальной и шмыгнула к письменному столу. Под столешницей действительно нашлась узкая полка, а в ней какая-то бумага. Я вытянула тонкую книжку, пролистала. Листы измараны почеркушками – какие-то обрывки фраз, указания, имена, изредка совсем простенькие наброски. На одной странице мой взгляд зацепился за имя Кессарин. Оно было обведено в кружок, от которого расходились лучи.
«Пропитка для дерева» – значилось на другом конце одного из лучей. «Спрашивала про амарда» – стояло у другого. У меня похолодела спина, и я снова проверила дверь омывальной. «Вынудила точильщиков?» – кто, я? К чему?.. «Копает под меня?» – ну да, он же думал, что я пытаюсь захватить его власть, которой он всё равно не пользуется. Ладно, надо надеяться, передумал. «Была в храме – ритуал или что похуже?» – что могло быть хуже ритуала в храме?! И наконец, у последнего луча «Подложила Нирану проклятый артефакт?»
Стукнула, складываясь, дверь омывальной, и я одним движением пихнула записную книжку обратно в стол и отпрыгнула к стеллажу.
Велик ответ
– Вот, – шмыгнул носом Танва, подсовывая мне раскрытую книгу. – «Для охраны дома от насекомых, мышей, крыс и прочих вредителей надлежит использовать обычный защитный талисман, вписав в центральный элемент символы, обозначающие оружие, в особенности лук, ибо по форме лук напоминает змею».
– Чудесно, – одобрила я и положила книгу на стопку из трёх других, тоже раскрытых на странице с описанием защитных талисманов. – Кто автор-то?
– Укрит Саинкаеу, – хлюпнул Танва.
– Ещё лучше! – обрадовалась я. – Уж слово знаменитого предка точно всех убедит! Молодец, разрешаю сделать перерыв на обед.
– Пранья, – тихо заговорил Танва, сглатывая, – почему… всё так? Я ведь это тоже не придумал, а в книге прочитал. У Укрита, – он кивнул на стопку посреди стола.
Я закрыла том, который листала в поисках ещё одного подтверждения, и потёрла глаза, запоздало вспомнив, что они накрашены.
– С кланом Саинкаеу вообще что-то катастрофически не так, – призналась я. – И я бы очень хотела понять, что именно. Ты сам говорил, в других кланах всё иначе.
Танва пожал плечами.
– У нас мало махары.
Я закатила глаза.
– Да где мало?! Ты разве не чувствуешь, что она в воздухе разлита – бери не хочу?!
– Ну… – Танва помялся, – в воздухе-то да, но нельзя же её просто так брать. Если каждый возьмёт, сколько хочет, на всех не хватит.
Я уставилась на него, как на лису, переодевшуюся монахом. Все виденные мной в жизни махарьяты, почуяв в воздухе махару, делали строго одно: впитывали её как можно скорее, сколько есть или сколько помещается. Чем больше махары охотник мог впитать, тем больше было в его распоряжении во время схватки. Более того, в течение жизни махарьят усердными практиками расширял своё хранилище, и делал он это, прокачивая через себя как можно больше махары, так, чтобы наполняла до ломоты в костях. Это как с тренировками – пока не заболело, считай, результата нет.
А Саинкаеу, как обычно, всё делали наоборот и предписывали своим махарьятам не брать легкодоступную махару? Неудивительно, что они все такие бледные, если у них хранилища – как с рождения заложено. А у братьев, интересно, откуда столько? Арунотай вряд ли тренировал своё хранилище, а Вачиравит… Если он даже талисманы рисовать не умеет… Боги, вот стыдоба, и это первый охотник! С другой стороны, глава клана и его брат могли полагать, что им дозволено брать сколько угодно – кому же клановая махара и предназначена, как не им!
На лестнице послышались шаги, и я подняла голову, чтобы поприветствовать Чалерма. Он выглядел измотанно, а его узоры слегка посверкивали раздражением, но это были его трудности.
– Праат, вы очень вовремя! А вы не знаете, Вачиравит и Арунотай когда-нибудь тренировали свою вместимость махары или они родились с большим хранилищем?
Чалерм поджал губы.
– Понятия не имею. Мне казалось, вы должны были изучать вопрос защитных талисманов, а не сплетничать о руководстве клана.
– Да вот, пожалуйста. – Я широким жестом указала на стопку раскрытых книг. – Сведений от четырёх почтенных учителей прошлого, в том числе Укрита Саинкаеу, вам будет достаточно?
Чалерм покосился на книги, взял верхнюю и проглядел пару главок.
– Достаточно для чего? – пробормотал он. – Я уже объяснил пранье, что подвергнуть сомнению репутацию учителя очень сложно, даже если есть доказательства.
– Ну я не знаю! – фыркнула я, вставая. – Зачем-то же вы нас посадили искать эти доказательства! Зовите тогда Вачиравита, пускай созывает этих старейших болванов и объясняет им, кто они такие и как именно им надлежит убиться!
Чалерм поджал губы и воинственно выставил вперёд подбородок, будто ожидал, что ему сейчас прилетит.
– Вачиравита нет в резиденции.
Правильно ожидал. Хоть я и понимала, что Чалерм Вачиравиту не указ, но влепить захотелось.
– То есть вместо того, чтобы решать проблемы, он сбежал на охоту? – процедила я.
– Пранья, – Чалерм тяжело вздохнул и опустился на плетёный стул
