— У-у-у, — застонал он. — Нога…
— Встать! Встать! — закричал штурман, доставая бластер.
— Но он не может идти! — Сайрус шагнул к Фишке.
— Назад! Назад! — Штурман прицелился в Сайруса. — Я буду стрелять!
— Ты не будешь стрелять, — спокойно сказал Поль. — Ты никого не убьешь. Мы тебе нужны. За каждого из нас вам отвалят кругленькую сумму.
Штурман нерешительно переводил оружие с одного пленника на другого. А Сайрус, поднявшись во весь рост, двинулся на него.
— Не подходи! — истерично завизжал штурман. — Я выстрелю, я выстрелю!
Поль пытался открыть ящик, но без кода ничего не получалось.
А Сайрус уже был в двух шагах от визжащего штурмана, он уже поднял руки, чтобы схватить гада за горло. В этот момент ему было наплевать на собственную жизнь.
Но до штурмана он так и не дотронулся. Тот вдруг подлетел метра на два в воздух и там лопнул, как мешок с трухой.
Сайрус едва успел заслониться от разлетавшихся ошметков. Он подумал, что это успел выстрелить Поль. Но тот сидел возле закрытого ящика и недоуменно вертел головой.
И тут три лазерных заряда описали треугольник вокруг пленников.
— Бегом, на корабль, бросить все! — орала Зебра. — Уж я не буду думать, я прикончу вас всех.
Она стояла в главном люке, прижимая к себе Лину. Бластер Зебры был направлен девушке прямо в висок.
Ничего не понимающие пленники бросили ящик и поспешили к кораблю.
— Вы мне за это заплатите! — грозила Зебра. — За штурмана вы мне заплатите…
Глупо было сейчас оправдываться и говорить, что это вовсе не они уничтожили пирата. Пленники догадались, что это Мозг таким образом выручил их. Что ж, в таком случае, он весьма благороден.
Не отпуская Лину, Зебра приковала всех троих к поручням. Девушку она приковала к запорному винту.
— Я доставлю вас россайям! — шипела она. — Они высосут из вас все соки. А потом распылят!
Не удержавшись, она влепила рукояткой бластера по голове несчастному Полю. Тот свалился на колени.
— Вот так лучше, — сказала она. — А теперь взлетаем.
Она повернулась, чтобы идти к командному пульту, но не сделала и шага.
Тело ее вдруг безжизненно рухнуло на пол и загорелось, словно кто-то облил его ракетным топливом.
Лина отвернулась, чтобы не смотреть на судороги живого факела.
Сайрус отстранился, чтобы огонь не переметнулся на него.
Зебра, уже с порога смерти взглянула на него, и в глазах ее была мольба.
«Прости ее, Господи, — подумал Сайрус. — Несчастное существо.»
Когда тело перестало дергаться, Поль сказал: — Теперь наша очередь! Он убьет нас всех! — И вдруг дико, сумасшедше засмеялся.
Ни одно событие сегодняшнего бесконечно страшного дня не было так ужасно, как это смех.
Смех Поля, однако быстро оборвался, потому что корабль вдруг задрожал предстартовой дрожью и начал отрываться от планеты…
— Что за чертовщина? — прошептал Мэт, — почему мы взлетаем? Этого не может быть! Этого не может быть! Этого не может быть!..
Глава 36
Снова тюрьма
— Привет, каторжники! — в проеме шлюзового отсека внезапно выросла гориллоподобная фигура Хью Крюгера, с огромным фотонным ружьем наизготовку. — Напорхались, птички? Не пора ли в клетку, доннер веттер?!
— Чао, бамбини! — с иезуитской улыбочкой из-за спины краснорожего верзилы внезапно появился Лупино: — А мы уж, признаться, по вам соскучились… О, да вы уже в наручниках?! Какая удача! И, похоже, все на месте? — Беглым взглядом начальник тюрьмы пересчитал свои жертвы. — Фишка… Луддит… Месье гениальный шулер…
— Вот уж с кем я давненько мечтал встретиться! — угрожающе вставил Крюгер.
— Мамма миа, Лина! — всплеснув руками, воскликнул счастливый отец. — Девочка моя, ну наконец-то!
Скорчив презрительную гримасу, девушка с отвращением отвернулась…
— А где же старина Сол? — обеспокоено забегал глазками Лупино.
Худшего оборота дела нельзя было и придумать. Нет, это не Мозг убивал пиратов, это било без промаха фотонное ружье Хью Крюгера.
Появление новых действующих лиц вызвало у всех возглас изумления.
— Что за чертовщина?! — возмутился Сайрус. — Мы так не договаривались! Или этот проклятый мозгосос решил напоследок постращать нас привидениями!?
— Заткни свой вонючий язык себе в задницу, ублюдок! — рявкнул Крюгер. — Вот я тебе сейчас покажу привидения… — и, размахнувшись, громила с наслаждением въехал Сайрусу волосатым кулаком в зубы…
Свалившийся от удара, Сайрус с трудом приподнял голову и, сплюнув кровавое крошево, недоуменно пробурчал:
— Вот тебе раз…
— Где старик, я спрашиваю? — зарычал Лупино.
Мэт кивнул на стоящий в углу колпак, накрытый тряпкой.
Лупино сдернул покрывало и замер.
— Ай-ай-ай — какой печальный конец, — покачал он головой. — Ну что ж, так или иначе, а на БТУ Сол все равно попадет.
С этими словами полковник снова бросил тряпку на колпак.
Одним прикосновением компьютерного шифратора он разом избавил свою дочь от неуместных полицейских браслетов.
— Как ты похудела, милая, — вздохнул он, качая головой. — Не понимаю, что за удовольствие мотаться по космосу с таким сбродом?! Кстати, как чувствует себя наш маленький? Надеюсь, ты еще не передумала сделать меня дедом?
Девушка изумленно взглянула на папашу и вдруг истерически расхохоталась.
— В чем дело, Лина? — насторожился отец. — Можешь ты, черт побери, объяснить, что случилось?!
Вместо ответа девушка припустила смеяться еще громче.
— А вы что скалите зубы, кретины? — возмутился Лупино. — Крюгер, ну-ка вразуми этих недоносков!
Поставив ружье в угол, громила вожделенно потер волосатые кулаки.
— Только об этом я и мечтал всю дорогу. Жаль, конечно, что старика нет. Но мне удовольствий хватит…
— Пойдем, Лина, нам нужно поговорить! — озабоченно сказал отец, увлекая дочку в соседний отсек корабля. Девушка продолжала взахлеб хохотать как безумная.
— Помнится, ты, парень, неплохо играешь в карты? — с изуверской ухмылкой подбираясь к Полю, заметил громила Крюгер.
— Какие карты? Отродясь не брал в руки карт! Месье, вы меня с кем-то путаете! — бледнея, пробормотал Марьяж. — Ой! Только не в лицо! Умоляю! Я им работаю!.. Ой!
Затащив девушку в пустую каюту, Лупино с необычной резкостью швырнул ее на постель и принялся нервно расхаживать из угла в угол.
— Немедленно объясни мне, что все это значит?! Да замолчишь ты или нет? — Папаша страстно дал дочери хлесткую пощечину. — О, мамма миа… Да понимаешь ли ты, сумасшедшая девчонка, в какое положение ты меня поставила? Тридцать лет… Больше, чем ты живешь на свете, провел я на проклятой Луне! Обустраивал эту тюрьму. Наводил порядок… Все здоровье, всю душу вложил в это дело! И вот появляешься ты со своей необузданной страстью к сенсациям, и все разом летит к чертовой матери! Ты понимаешь, кретинка, что ты наделала?! — взвизгнул Лупино, истерически размахивая руками.
— Сам ты кретин… — с отвращением бросила Лина.
— Что? — от неожиданности Лупино без сил рухнул в кресло. — Я не ослышался? Что ты сказала?
— Кретин! Солдафон! Тупица! — яростно огрызнулась Лина и, неожиданно вскочив, бросилась вон из каюты.
Но Лупино проворно перехватил ее за руку и грубо швырнул обратно.
— Ах, ты… Мерзавка! Сукина дочь! Грязная шлюха!
Из соседнего отсека доносились тупые удары, возгласы и стоны беглых заключенных и виртуозная многоэтажная брань громилы Крюгера.
— Да! Ты просто грязная шлюха! — исступленно вопил Лупино. — Вот оно, мамашино воспитание! Порол я тебя мало в детстве! Ох, как мало… Спуталась с преступниками! Беглыми каторжниками! Нагуляла пузо, а теперь хочешь, чтобы я до седых волос нянчился с твоими ублюдками?!
— Никого тебе не придется нянчить, кретин, — как плевок, бросила Лина.
— Что? — Лупино остолбенел. — Ты… Ты меня обманула?!
Лина расхохоталась.
В округлившихся глазах лунного тюремщика застыло изумление вперемешку с яростью.
— И это моя дочь… — потрясено бормотал он. — Очаровательная пухлая малышка, которая ползала у меня на коленях? Да знаешь ли ты, шлюха, что я теперь с тобой сделаю!? Я тебя убью!!!
Под потолком грузового отсека ровно горело дежурное освещение. На полу, возле наглухо закрытых шлюзовых дверей, лежали вповалку четыре смятые фигуры. В тишине слышалось хриплое дыхание и приглушенные стоны.
— Мэт… А, Мэт! — глухо прохрипел Сайрус. — Ты жив, парень?
— Похоже, — со стоном отозвался Фишка. — А вот у Поля дела совсем плохи…
— Ну погоди, волосатая обезьяна, — прорычал Сайрус. — Я до тебя доберусь!
— Ты всерьез надеешься еще поквитаться с Крюгером? — спросил Мэтью.
