называю такой подход центротворческим. Чтобы было понятно даже таким темным личностям, как ты, поясню еще проще: все выполненные в течение моей жизни художественные работы должны стекаться в одну точку, то есть в конечном итоге объединяться одной идеей. Часто эта идея связана с наиболее ярким событием в жизни художника или с тем, что переломило его сознание, заставив смотреть на мир через призму творческого восприятия. Вплоть до детской психологической травмы. Не совсем мой случай, но для примера сойдет.
Уверен, для тебя не секрет, что я родился колдуном, и был от рождения приговорен темноборцами к смертной казни. Мы были не из тех семей, которые, понурив голову, принимают свою судьбу. Мой отец призывал к сопротивлению и обучал меня боевой магии. К восемнадцати годам я уже вел диверсионную работу в темноборческом стане. Первый теракт, осуществленный непосредственно мной, унес жизни пятерых темноборцев.
В том же возрасте я влюбился. Любовь была не столь безответной, сколь невозможной в силу политической обстановки. Она была темноборкой, а я колдуном. Ты веришь в любовь с первого взгляда? Не важно, можешь не отвечать. Я влюбился, ни разу не заговорив с объектом своего вожделения. Я не мог приблизиться к ней на расстояние нескольких метров, и это приводило к невыносимым душевным терзаниям. Я шпионил за ней, изучал привычки и вкусы, подсовывал подарки под двери дома и отправлял – не поверишь – открытки. Написанные собственноручно открытки, стихи, поздравления со всеми праздниками – в общем, вел себя, как неисправимый романтик.
Художник тяжело выдохнул, почесал за ухом таксу и на секунду прервался. В попытке собраться с мыслями он принялся изменять свою комнату. Сначала бирюзовые обои медленно, по лоскутам, сползли со стен. Потом на их место приклеились грушево-желтые. Последние тоже исчезли, сменившись декоративной фиолетовой краской. Наконец, определившись с фоном, художник нахмурился и продолжил:
– Не устал слушать? И снова можешь не отвечать. Мне все равно. Я дал тебе столько времени для отдыха от моего общества, сколько ты сам захотел.
Тяга к той темноборке была нестерпимой. Тебе знакомо понятие спермотоксикоз? Я испытывал нечто подобное. Конечно, я мог снять симптомы, удовлетворившись самостоятельно или же слившись на ложе любви с любой девушкой, не знакомой с моим происхождением, но, будучи восемнадцатилетним влюбленным романтиком, я расценивал любое соитие не по любви, как измену. При этом завоевать возлюбленную я не мог из-за мерзкого темноборческого законодательства. Тогда я решился соорудить такое любовное ложе, на котором она не сможет мне отказать.
Я убил ее. Не пугайся. На тот момент мне казалось, что у меня не было выбора. Да и тебе ли меня судить после убийства тех темноборцев в порту? Ты мог бы проявить ко мне каплю эмпатии. Я убил ее, уложив на каменный колдовской стол, расставив по краям зажженные благовония и распределив свет в комнате таким образом, чтобы он падал на ее изумительное лицо.
После этого я раздел ее бездыханное тело и принялся раздеваться сам. Я намеревался изнасиловать труп. Но потом мне стало противно от самого себя. Моя подпупная жила съежилась и стыдливо повисла. Причина была не в убийстве. Причина зарылась в том, что я чуть было не изменил возлюбленной темноборке.
Я готовился изменить ей живой с ее трупом. Мне почудилось, что мы все еще можем быть вместе, и я лег на стол рядом с ней, намереваясь вонзить золотой кинжал себе в грудь. Живое к живому, мертвое к мертвому. Мне, не соизволившему даже застегнуть штаны, помешали. В комнату вошел Валдислав Пешеч, вампир, которого ты называешь по кличке, – Ярый. По нелепой случайности, мы с вампирским Подпольем выслеживали одних и тех же темноборцев. Валд спас мне жизнь.
Первые несколько дней я был в бешенстве. Вампиры предотвращали исполнение моих суицидальных намерений утром, в обед и вечером. Но потом кое-что изменилось. Валд приказал мне рисовать, чтобы я мог найти отраду в искусстве и открыть для себя обновившийся смысл существования. С тех пор я вошел в мир искусства. Из колдуна мне пришлось превратиться в художника, чтобы перебороть депрессию. Я принялся объединять живопись с магией и впитывать в себя современные веяния художественной культуры. Но безыдейная мазня на холсте мне была не близка. Я решил придать своей художественной деятельности смысл, а потому принялся изучать формы мертвого и живого. Мне хотелось понять, чем отличался еще не остывший труп темноборки от ее живого тела. Почему я любил ее до смерти, но разлюбил после?
Художник задумчиво поджал губы и подпер кулаком подбородок. Он выглядел, как античный философ, пустившийся в витиеватые рассуждения. Андрей смотрел на художника с чувством страха и отвращения. Всякая грязь в устах вещавшего с языков пламени парафиновой свечи существа превращалась в эстетический образ.
Таким же эстетическим образом, запечатленным в картине, стал портрет девушки, которую художник любил. Андрей вспомнил картину, увиденную им в доме Ярого после ядерного взрыва. Картину с милым женским лицом, непонятным образом походившим на Аню.
Эти девушки не были похожи внешне. Их сходство заключалось в видневшейся сквозь картину зеленой звезде, отразившейся на предсмертных масках обеих невинных красавиц. Они обе умерли от рук колдуна.
Правильно говорил Ярый: «Все колдуны одинаковы в своей кровожадности. Этот ничем не лучше, чем тот, что убил твою невесту». Теперь бы убить художника в отместку за Аню, хоть он ее и не убивал. Но как это сделать?
– На этой ноте мы почти вплотную подходим к ответу на вопрос, почему я согласен помочь тебе в поиске трех Скрижалей, – произнес художник, добавляя к страху и гневу темноборца крупицы воодушевления и надежды. – Наибольшим своим художественным успехом я считал третью форму живого, порожденную моим телом, лишившимся внематериальной частицы. Смежной композицией стало «Ослепшее око бессмертия». Если «Три формы живого» символизировали жизнь, то «Ослепшее око бессмертия» стало символом смерти.
Поняв, как рознятся и насколько похожи эти две композиции, я пришел к главному выводу своей жизни, открыл центральную точку своего творчества. Мои ключевые идеи – сменяемость и циклозамкнутость. Жизнь и смерть, столь разные по своей сути, соприкасаются хотя бы в том, что принадлежат одному и тому же объекту. Одно разумное существо рождается, живет и умирает. Ты слышал что-нибудь о единстве и борьбе противоположностей? Нет, молчи. Можешь не забивать себе голову. Я внезапно открыл для себя, почему я не смог любить мертвую темноборку. Потому, что мы бегали друг от друга по кругу, будто пожирающий себя уроборос. Я был в верхней части импровизированного Инь-Янь, она – в нижней. Или наоборот. Геометрическая экспозиция здесь не имеет значения. И я не смогу догнать возлюбленную, потому что
