— Я не мог без боя расстаться с кольцом и часами, Юджиния. Это было бы не по-мужски.
Она покачала головой и осторожно дотронулась до его ушибленного, опухшего подбородка, на котором уже начал проступать синяк.
— Почему мужчины так глупы? — пробормотала Юджиния.
Вопрос был риторическим и не требовал ответа.
— Слава Богу, что мы хотя бы остались живы, — сказал Синклер.
Все это время Юджиния держалась из последних сил, но теперь эмоции возобладали над силой воли. Она упала на мокрую траву, скорчилась, закрыла лицо руками и разрыдалась. По своему небольшому опыту общения с женщинами Синклер знал, что их в такие минуты лучше оставить в покое, дать выплакаться. Поэтому он стал ждать, когда Юджиния успокоится.
Однако она не унималась. Ее плечи тряслись, а рыдания становились все громче и надрывнее. В конце концов Синклер забеспокоился и, встав на колени, склонился над ней.
— С нами не случилось ничего ужасного, — промолвил он. — Не надо так убиваться. Мы живы — и это главное. Прошу тебя, Юджиния, успокойся. Не рви себе душу.
Он погладил ее по голове, и это подействовало на Юджинию самым чудесным образом. Она перестала рыдать и подняла голову. Ее вид испугал Синклера. Глаза Юджинии опухли и покраснели, лицо было в красных пятнах, платье намокло.
Она казалась такой беззащитной, что Синклеру захотелось взять ее под свое крыло.
— Прости меня, — промолвила она.
— Не понимаю, за что ты извиняешься?
— Это я во всем виновата. Мне не следовало доверять Джорджи. Но я думала… я думала…
Слезы вновь хлынули у нее из глаз. Синклер крепко обнял Юджинию и прижал к своей груди. Да, она действительно была виновата в том, что они оказались в руках грабителей. Но так произошло потому, что Юджиния обладала добротой, чуткостью, состраданием. Она и не подозревала, что в сердце ребенка могут таиться коварство и зло.
— Джорджи и меня обвел вокруг пальца, — сказал Синклер. — Не знаю, утешит ли это тебя, но мне показалось, что грабеж и воровство не доставляют ему особого удовольствия.
— Ты это тоже заметил? — спросила Юджиния, вытирая рукавом глаза.
— Да.
Достав из кармана носовой платок, он стер с ее лица следы слез. Юджиния высморкалась и, придя немного в себя, осмотрелась вокруг. Вечер еще не наступил, но в лесу было темно из-за пасмурной погоды.
Юджиния зябко передернула плечами.
— Какое ужасное место!
— Все будет хорошо, — пробормотал Синклер, чувствуя, как в его душе просыпается нежность к этой женщине. — Все будет хорошо, Юджиния, я обещаю.
Его губы коснулись ее виска. Она взглянула на него и смежила веки. Он нежно поцеловал ее во влажные ресницы, боясь, что если она сейчас откроет глаза, он не посмеет ласкать ее. Однако веки Юджинии даже не дрогнули. Она замерла в его объятиях так, словно уснула. Однако грудь Юджинии высоко вздымалась и опускалась от учащенного дыхания. Ее щеки пылали от возбуждения. И он с ликованием понял, что она не отвергнет его ласки.
Юджиния почувствовала на своей щеке теплое дыхание Синклера, а затем легкое прикосновение его губ. Закрыв глаза, она представила, будто все это ей снится. Это был один из самых чудесных ее снов. Пережив смертельную угрозу, они с особым чувством предались любовным утехам.
Юджиния отдалась на волю эмоций, наслаждаясь поцелуями и ласками Синклера.
Он расстегнул застежку на ее корсаже и припал теплыми губами к ее прохладной спине. Юджинию бросило в дрожь. Синклер встал, расстелил плащ Юджинии на земле, а затем уложил ее на него и лег рядом. Юджиния покоилась в его жарких объятиях, как в колыбели. Густые ветви деревьев защищали их от нескончаемого дождя.
Синклер навалился на Юджинию всем телом, но ей это было приятно. Она обхватила его за талию. И Синклер стал осыпать поцелуями ее обнаженную грудь. Растворившись в острых ощущениях, Юджиния начала корчиться и извиваться от страсти в его руках. Она жаждала слиться с ним в единое целое.
Невзгоды и душевная боль, от которых она страдала в последнее время, уступили место любовному исступлению, желанию радоваться жизни, таять в объятиях Синклера.
Юджиния нащупала пуговицы на его рубашке и стала их расстегивать. Его тело было теплым и упругим, а кожа солоновато-сладкой на вкус.
Руки Юджинии скользнули ниже и дотронулись до затвердевшей плоти. Синклер застонал, а затем встал на колени и задрал ее юбки.
— Ты так прекрасна, — бормотал он.
Или эти слова были плодом разыгравшейся фантазии Юджинии? Она всегда мечтала услышать их.
Синклер припал губами к ее лону. Юджиния выгнула спину от пронзившего ее наслаждения. Она была на грани оргазма, и тогда Синклер опять лег сверху и вошел в нее.
От его ритмичных толчков возбуждение Юджинии нарастало. Она совсем забыла о том, что он — герцог, а она простолюдинка. Пропасть между ними исчезла. Теперь они были просто мужчиной и женщиной, Синклером и Юджинией.
Синклер тяжело дышал. Наслаждение было таким всепоглощающим, что некоторое время он витал где-то между небом и землей не в силах сосредоточиться. И лишь через некоторое время ему удалось вернуться к реальности. Он не хотел выпускать Юджинию из своих объятий, хотя никогда не признался бы в этом ни ей, ни даже себе.
Впервые в его голове мелькнула крамольная мысль: а не жениться ли ему на Юджинии? Но он тут же отмел ее.
Возведя Юджинию в ранг герцогини, он сделает ее объектом сплетен и пересудов. На нее ополчится весь высший свет столицы. А что будет с ним самим? Ему придется терпеть насмешки знакомых. Мать отвернется от него и перестанет с ним разговаривать. Сможет ли Синклер пережить это?
Он вспомнил письмо, которое Юджиния написала подругам. Сможет ли он простить ей эту выходку? Готов ли он терпеть подобные унижения? Где гарантия, что подобное никогда не повторится?
Юджиния зашевелилась и лизнула плечо Синклера.
— Какой странный день, — задумчиво произнесла она и зевнула. — Может быть, все это нам только приснилось? И я сейчас проснусь на диване, усыпанном гранатовыми зернышками?
Синклер засмеялся. Юджиния часто смешила его своими нелогичными высказываниями. Может быть, такое общение люди и называют счастьем?
Он сел и взглянул на нее. Полуобнаженная, со спутанными разметавшимися волосами, она лежала перед ним и ласково улыбалась.
— Если бы это был сон, я хотел бы проснуться дома в своей постели, — сказал Синклер.
Юджиния обольстительно улыбнулась:
— А я была бы рядом?
— О да, конечно, моя крошка.
Юджиния потянулась. Оглядевшись вокруг, Синклер заметил, что дождь прекратился, но сумерки сгустились и стало еще холоднее. Пора было выбираться из этого зловещего леса, хотя Синклер понятия не имел, куда им теперь идти. Возвращаться в трактир было небезопасно.
