В этой части коридора не было светильников, так что они оказались в темноте. Вотша старался идти осторожно, опасаясь ненароком толкнуть хозяина подземелья, но вскоре перед ним что-то слабо засветилось. Свет быстро разгорелся, и изверг увидел, что в приподнятой ладони изгоя копошится какое-то странное существо, похожее на большую осклизлую гусеницу, именно это существо и служило Харту светильником.
Шли они довольно долго, стены коридора, выложенные камнем, начали темнеть от проступающей сквозь камень воды, запахло сыростью, и в этот момент Харт сжал ладонь, и вокруг снова наступила темнота. Но когда глаза Вотши немного привыкли к окружающему мраку, он разглядел впереди едва заметное свечение. А шагов через пятнадцать в правой стене коридора обнаружилось ответвление.
Харт свернул в это ответвление, и Вотша, последовавший за ним, увидел короткий, не более пяти метров, коридор, заканчивавшийся низенькой дверкой, с прорезанным в ней окошком, забранным массивной ставней. Изгой повернулся и со странной улыбкой на тонких губах проговорил:
– Это мой последний опыт… Вообще-то в живых пока что осталось только семь особей, остальные не… сохранились. Но этот изверг получился самым удачным. Правда, он имеет кое-какие изъяны, но в целом я продвигаюсь в нужном направлении. А теперь смотри!..
Он повернулся к двери и одним движением откинул ставню.
Вотша осторожно шагнул вперед и заглянул в открытое окошко. В небольшой комнате было темно, так что он скорее догадался, чем увидел, что у дальней стены, за столом, кто-то сидит. Сидящая фигура была совершенно неподвижной, и разглядеть ее в деталях было невозможно. Вотша сделал еще шаг и негромко позвал:
– Эй!.. Как тебя зовут?..
Фигура не пошевелилась, и у Вотши появилась мысль, что это вовсе не человек, а… кукла!
Тем не менее он протянул руку и, легко стукнув в дверь согнутыми пальцами, повторил громче:
– Эй!.. Как тебя зовут?!
Сгусток тьмы с невероятной скоростью метнулся в сторону двери, так что Вотша едва успел отскочить на шаг, и в окошко просунулось бледное до синевы лицо с резко очерченными скулами и темными внимательными немигающими глазами. Несколько секунд эти глаза всматривались в изверга, а потом тонкие губы изогнулись в улыбке и произнесли, чуть пришепетывая:
– Ты пришел, чтобы покормить меня?..
И тут же верхняя губа чуть приподнялась, и из-под нее выскользнули два длинных белоснежных клыка!
– Покормить?! – ошарашенно переспросил Вотша, отступая еще на шаг. – Нет!..
И не поворачиваясь, спросил у Харта:
– А что он ест?
– Он не ест… – раздался за его спиной насмешливый голос изгоя, – он пьет. Кровь!..
– Кровь!!! – эхом повторил узник и добавил: – Не бойся, тебе не будет больно!
– Он что, пьет кровь у живых людей?! – догадался Вотша.
– Он предпочитает пить кровь из живых… извергов. – Спокойно, с прежней насмешкой уточнил Харт. – Но не откажется и из бокала!
– И что, все семеро… такие?!
Этот возглас вырвался у Вотши невольно, и вряд ли был вопросом, на который он хотел получить ответ, однако Харт ответил:
– Нет. Двое, из первой партии, вообще не едят. Точнее, они могут употреблять любую пищу, но не нуждаются в ней!
– Но это же не многогранность! – воскликнул Вотша.
– Ну, почему же, – не согласился изгой. – Метаболизм этих существ таков, что позволяет им… жить неопределенно долгое время. Они могут поворачиваться к Миру другими гранями… порой весьма странными. Так что с некоторой натяжкой их уже сейчас можно назвать многоликими.
– Но ты же сам сказал, что… э-э-э… – Вотша явно не знал, как назвать существо, стоящее по ту сторону двери. – Что он имеет изъяны!
– Да, – согласился Харт. – Эти существа не переносят солнечного света – он их убивает, они не могут иметь детей, то есть размножаться естественным способом… Хотя определенный метод размножения у них есть.
– Среди них есть женщины?! – с нескрываемым ужасом спросил Вотша.
– Нет! – брезгливо ответил изгой. – Я не люблю женских истерик, мне хватает забот с мужскими. А размножение… Видишь ли, решая задачу бессмертия, я смог составить эликсир – заменитель крови. Именно этот заменитель трансформирует метаболизм извергов в нужном направлении, но для его эффективной работы необходимо убрать из тела всю естественную кровь. Более того, эликсир имеет очень важное свойство – при введении его в обескровленный организм органы кроветворения очень быстро перестраиваются и сами начинают вырабатывать такой заменитель, но для этого необходима соответствующая диета – кровь извергов! Так что технология производства таких существ очень проста – я убираю из тела всю кровь и заполняю сосуды своим эликсиром, а затем остается только давать ему соответствующее питание. Если он захочет… размножиться, он найдет какого-нибудь изверга, уберет из его тела кровь и впрыснет в освободившуюся кровеносную систему эликсир из своего тела. Достаточно нескольких капель…
– Но… – недоуменно сказал Вотша, – если из тела выпустить всю кровь… человек умрет!
– Умрет, – спокойно согласился изгой. – Конечно, умрет. Они и есть – мертвецы, поэтому они и не могут размножаться обычным путем. Но они могут двигаться, думать, выполнять какую-то работу!.. И жить! Жить очень долго! Я думаю, длительность его жизни будет вполне сопоставима с длительностью жизни многогранных.
И тут вдруг подал голос узник:
– Хозяин, отдай его мне!.. Отдай!.. Отдай!..
Бледное лицо исчезло из окошка, и в него выбросилась худая бледная рука, пальцы которой украшали длинные чуть изогнутые внутрь ногти. Эта рука принялась шарить в воздухе, словно надеясь схватить Вотшу. Тот отступил еще на шаг и все так же, не поворачиваясь, проговорил:
– Нет, это не люди!..
– Конечно! – опять согласился изгой. – Они гораздо выше обычных извергов!
Вот тут Вотша повернулся и посмотрел на Харта.
– Многоликий, ты действительно так думаешь?!
– Это же очевидно! – пожал плечами изгой. – Взять хотя бы срок жизни…
– Какой жизни?.. – перебил его Вотша. – Этот человек мертв, и то, что он двигается, пьет чужую кровь, говорит, никак не меняют этого! Он – мертвец!!!
– Зато он будет двигаться, говорить и пить чужую кровь тогда, когда от тебя не останется даже праха! – насмешливо возразил Харт. – И довольно споров, а то мы скоро дойдем до моральных аспектов моей работы, а рассуждать о морали в данном случае бессмысленно.
«Да, рассуждать о морали в данном случае бессмысленно, – мелькнула в голове Вотши странно медленная, растерянная мысль. И тут же он дополнил ее сам: – Но и делать то, что делает этот отверженный, можно только тогда, когда о морали рассуждать бессмысленно!»
– Пойдем, изверг, – недовольно проговорил Харт. – Ты вернешься к себе, а мне надо… работать.
Он протянул вперед руку и раскрыл сжатый кулак. Через мгновение по коридору разлилось яркое сияние, и тотчас за дверью раздался тоскливый вой, и обернувшийся Вотша увидел, как темная тень метнулась в глубину комнаты и забилась под низкие нары, спасаясь от света.
Харт спокойно шагнул к двери и прикрыл окно ставней. Повернувшись, он несколько мгновений стоял неподвижно, словно раздумывая о чем-то, а затем молча двинулся по коридору в обратную сторону. У своих апартаментов изгой приказал полуизвергу, стоявшему на страже:
– Проводи изверга в его комнату. Больше он мне не нужен!
Спустя несколько минут Вотша снова оказался в темнице. Он уселся на нары и уставил невидящий взгляд в запертую дверь. Перед его глазами стояло бледное, обескровленное лицо, тонкие синюшные губы и торчавшие наружу клыки…
На следующий день Вотша ждал, что его снова поведут к Темному Харту, но вызова не последовало. Не трогали его и последующие два дня… Однако Темный Харт не забыл о нем, как уже начал подумывать Вотша. Просто на следующий день после их разговора в замок князя западных вепрей прибыло посольство восточных волков!
Волков ждали. За трое суток до их прибытия с границы пришло сообщение о том, что на земли западных вепрей вступили послы Всеслава. Однако цель посольства была неясна, хотя Рогволд в первую очередь подумал о молодом изверге, пойманном близ городка Ярей и назвавшемся Ёкулем из Норникса. И все-таки он не ожидал от этого неожиданного посольства особых неприятностей для своей стаи – слишком уж далеко жили восточные волки, чтобы, по мнению Рогволда, представлять угрозу его землям.
