Можно было бы восхититься талантом мастера, который изваял с поразительной точностью каждую деталь туалета и женского тела, отчего скульптура выглядела как живой, если бы не лёгкий глянцевый блеск. Дотронувшись кончиком пальца к её обнажённому в пене кружев точёному плечу, ощутила холод, как будто прикоснулась ко льду.
— Мы познакомились ещё в академии. Я был на последнем курсе, когда однажды столкнулся с первокурсницей и был сражён её красотой наповал. Это была любовь с первого взгляда. Мне пришлось многое преодолеть, чтобы всем доказать, что никакая иная женщина не станет моей женой. О нашей любви слагали сонеты. Она моё сердце, мой свет, смысл жизни.
— Что с ней произошло? — севшим голосом спросила я. Мужчина смотрел с такой неприкрытой любовью и тоской на скульптуру, что ёкнуло сердце.
— Это был праздник в честь дня её рождения. Она собиралась на бал, и одна из фрейлин закрепила причёску гребнем, — указал он мне на него. Виновник всего сверкал в тёмных волосах драгоценными камнями, и при этом имел такой же характерный глянцевый блеск, как и вся скульптура. — В тот же миг Мирэль заледенела.
Бросив ещё один измученный взгляд на жену, король заходил по комнате.
— Никто не в силах помочь. Мы нашли в древних манускриптах упоминание о похожем гребне. Один из древних королей безумно ревновал свою фаворитку и приказал магу изготовить этот гребень. Когда он отправлялся в поход или надолго уезжал, то вдевал ей его в волосы, и она превращалась в статую, дожидаясь его.
«Неплохой способ гарантировать верность», — хмыкнула я про себя.
— Только мы так и не нашли ответа, каким образом он возвращал её к жизни. Я знаю, что она жива, но понятия не имею, как оживить! — ударил он кулаком в стену.
— Сожалею… — тихо произнесла я, но он как будто меня не слышал, рассказывая дальше.
— Однажды он не вернулся, и королева приказала освободить покои фаворитки, а саму статую отнесли в самую заброшенную часть дворца и забыли о ней. Шло время, века… Молодой король руководил реконструкцией дворца и нашёл статую. Он был очарован красотой девушки и захотел узнать, кем она была. Поняв, что это не статуя, но не имея понятия, как оживить, он отвёз красавицу в храм к наяритам и те вернули её к жизни. Они поженились и были счастливы.
— Почему же вы не отвезёте её туда?
— Дело в том, что последняя наярита умерла полвека назад, — произнёс Ясарат и пристально посмотрел на меня.
— А может, всего-то и нужно, что гребень вытащить? — предположила я.
На меня посмотрели таким взглядом, что я тут же поняла, какую глупость сморозила. Можно подумать, я одна такая шибко «умная».
— Гребень монолитный с волосами. Если применить физическую силу, есть большая вероятность повредить Мирэль.
— Может, что-нибудь знает та фрейлина, которая его заколола в волосы?
— Она пустышка. Похитили её младшую сестру и шантажом заставили пронести во дворец гребень.
— Что с ними?
— Пусть их судьба вас не волнует, — холодно произнёс Его Величество, и я поняла, что эта самая судьба у тех не завидная.
Я ещё раз посмотрела на королеву и произнесла:
— Не так давно вы мне сказали, что иногда судьба сама выбирает пути, по которым нам предстоит идти, — повторила его слова. — Сочувствую вашей потере, я и сама оторвана от любимых.
Совсем не эти слова ожидал услышать от меня король, и взгляд его, устремлённый на меня, потяжелел. Я с умыслом заговорила о своей семье. Слишком хорошо помнила, как он и слушать не захотел о них, отмахнувшись. Конечно, чужое горе сердце не трогает. Ещё мне в память врезались его слова, которые я также не могла не напомнить:
— Поделитесь, вы нашли, чем отвлечь себя от потери? Жизнь засияла красками?
Король молчал, но в гнетущей тишине, повисшей после моих слов, я услышала скрежет его зубов. Слишком крепко он их сжал, сверля меня взглядом.
Рывок ко мне, и нависший надо мной мужчина, вмиг растеряв всю свою доброжелательность, тихо процедил:
— Мне безразлично, откуда ты взялась, и что за чудо привело тебя ко мне пусть даже из самого разлома! Ты наярита. Неужели не поможешь?
С бьющимся сердцем я отступила и ещё раз посмотрела на застывшую королеву.
— О том, что я наярита, я узнала, лишь попав сюда. У меня мать умерла от болезни, а я и подумать не могла, что была в силах её спасти, — сглотнув комок в горле, перевела взгляд на короля. — Даже если бы и хотела, то понятия не имею, что здесь можно сделать.
— Даже если бы хотела? Значит, не хочешь?! — прожёг он меня взглядом.
— Каждый из нас несёт свою ношу потерь, — с вызовом посмотрела на него.
— Поверь, твою я могу сделать непосильной.
Прозвучало с угрозой, но я не испугалась, лишь печально улыбнулась в ответ:
— Я в разлуке с грудным ребёнком и мужем, обманом меня лишили власти над собственным телом. Вы считаете, что можете придумать для меня что-то более мучительное?
Несколько долгих мгновений мы мерялись взглядами, пока он не сдался и не задал сакраментальный вопрос:
— Чего ты хочешь?
— Я готова приложить все усилия, чтобы помочь, но у меня есть свои условия, — медленно произнесла я.
— Какие? — прозвучал отрывистый вопрос.
Я видела, что Ясарат не тот человек, который позволит загонять себя в угол, по крайней мере безнаказанно, но выбора в данный момент у него не было. И пусть мне это ещё аукнется, но это был тот самый шанс изменить свою судьбу, и мне нужно было подумать.
— Вы хотите обговаривать условия здесь? — спросила я, желая выиграть время. — Надеюсь, вы не ждёте, что я взмахну рукой, и она оживёт? Хочу сразу признаться, что сама до конца не понимаю, как действуют мои силы.
— Если ты не знаешь, как помочь, то это наглость что-то от меня требовать!
— Сами сказали, что в прошлый раз наяриты вернули девушку к жизни, а значит, шанс есть, — возразила я. — Во всяком случае, со своей стороны я готова на любые эксперименты, чтобы помочь вам.
— Ладно, идём, — произнёс король и завязал мне глаза. В этот раз он отнюдь не нежно сжимал мою руку, ведя за собой.
Проделав весь путь обратно, мы вернулись в его кабинет. Повязку с глаз снял лишь после того, как усадил меня в кресло, а сам опёрся о край стола, скрестив на груди руки.
— Чего ты хочешь? — холодно поинтересовался мужчина. — Денег?
— Зачем они той, кто не может свободно распоряжаться своим собственным телом? — невесело усмехнулась я.
— Тогда чего?
— В первую очередь свободы.
— Ты желаешь, чтобы я убил своего Первого советника? — холодом в голосе Его Величества можно было заморозить.
