менеджеров в том, что те «не разрешали им делать перерывы на отдых или обед, не платили за переработки и третировали их, если они брали больничный». Региональная директорка Planned Parenthood в Сиэтле рассказала изданию, что ей придется закрыть клиники, если сотрудникам будут предоставлены больничные. Одновременно с этим сотрудница филиала организации в Колорадо начала собирать деньги на краудфандинговой платформе GoFundMe, чтобы заплатить по счетам, после того как ей пришлось взять неоплачиваемый отпуск по уходу за ребенком. Когда Бринк и ее коллеги начинали свою профсоюзную кампанию, только пять из 66 филиалов Planned Parenthood входили в профсоюз. Одна медсестра рассказала журналистам о трудностях, с которыми столкнулась, когда участвовала в профсоюзной кампании в филиале в Северной Каролине: «Из-за того, что миссии [Planned Parenthood] уделяется столько внимания, сотрудники, как и их коллеги из многих других НКО, оказываются очень уязвимыми для манипуляций: их вынуждают соглашаться на снижение зарплаты и отказываться от льгот»[382].
Когда шло создание профсоюза, руководители Planned Parenthood жаловались на нехватку средств, что вызвало возмущение сотрудников и сторонних наблюдателей: после избрания Дональда Трампа президентом США объем пожертвований Planned Parenthood и другим либеральным НКО (например, Американскому союзу защиты гражданских свобод) резко увеличился. Согласно подсчетам, после президентских выборов объем пожертвований Planned Parenthood вырос на 1000 процентов. По данным Times, в 2016 финансовом году доходы организации составили 1,5 миллиона долларов. Бринк отмечает, что объемы пожертвований PPRM выросли после стрельбы в Колорадо-Спрингс в 2015 году. Кроме того, организация успешно находила деньги на борьбу с профсоюзом: в частности она рассылала своим сотрудникам письма с антипрофсоюзной агитацией. Услуги юристов тоже стоили недешево[383].
Когда началось создание профсоюза, Бринк оказалась в уникальном положении. Так как ей приходилось постоянно переезжать из одной клиники в другую, она знала гораздо больше, чем средний сотрудник медицинского центра. Но, по словам Бринк, дополнительная профсоюзная нагрузка сделала ее жизнь еще более тяжелой: «Могу честно сказать, что у меня был период в шесть-восемь месяцев, когда я каждый день плакала в машине по дороге домой. Создание профсоюза – тоже работа. Я была истощена эмоциональными нагрузками, необходимостью делать два дела одновременно и тратить много времени на дорогу». Как и все ее коллеги, Бринк параллельно с организацией профсоюза должна была выполнять свои обычные обязанности (кроме того, ей приходилось посещать собрания, на которых рассказывали о вреде профсоюзов). Бринк и других ее коллег, получавших почасовую оплату, «обделяли и принижали», что очень расстраивало и злило женщину. Если в клинике было мало посетителей, их отправляли домой; если возникали проблемы с финансированием, им сокращали рабочие часы. «Мне всегда было очень обидно от того, что к нам относились как к одноразовым сотрудникам. Нам просто могли сказать: „Вы больше не нужны, идите домой“», – рассказывает моя собеседница.
Как и упомянутая выше медсестра из Северной Каролины, Бринк сетует на распространенное представление о том, что сотрудники клиник выполняют свои обязанности исключительно из преданности делу, а не потому, что это их работа, за которую они получают деньги. «Так обстоят дела во всех некоммерческих организациях, – говорит она. – Нельзя придерживаться феминистских идей и оправдываться тем, что у вас нет возможности платить своим сотрудникам. У меня часто возникало ощущение, что заявления о необходимости уважать человеческое достоинство и бороться за репродуктивную справедливость распространялись только на пациентов, но не на сотрудников клиники. Нам приходилось идти на жертвы, чтобы помогать пациентам».
Профсоюзное голосование состоялось в конце 2017 года. «В день подсчета голосов Planned Parenthood предоставили всем сотрудникам праздничную премию, как они выразились. Очень интересное решение», – смеется Бринк. 72 сотрудника проголосовали за создание профсоюза, 57 – против. Бринк была счастлива. В 2018 году, когда борьба, как казалось Бринк, была позади, ее избрали в команду переговорщиков. Она с нетерпением ждала переговоров по поводу первого профсоюзного контракта, но тут выяснилось, что PPRM обжаловала результаты голосования в Национальном совете по трудовым отношениям. «Пока мы не создали профсоюз, руководители говорили: „Мы – семья. Нам не нужен профсоюз. Мы придерживаемся политики открытых дверей. Мы слушаем друг друга. Нам не нужны посторонние люди, которые будут представлять наши интересы и принимать за нас решения. Мы можем просто обсудить это вместе“», – рассказывает Бринк. Затем, когда сотрудники проголосовали за создание профсоюза, организация заявила, что выборы были несправедливы по отношению к их коллегам из Нью-Мексико и Невады, поскольку в голосовании участвовали только работники клиник, расположенных в Колорадо (14 из 24 клиник PPRM). По словам Бринк, во время апелляции она поняла, насколько далеко готова зайти PPRM в борьбе с профсоюзом: «Мы не семья. Вы называете нас семьей, но члены семьи так друг к другу не относятся»[384].
Апелляция стала столь болезненным ударом еще и потому, что к тому времени в Национальном совете по трудовым отношениям доминировали назначенцы Трампа, активно наступавшие на права профсоюзов и, как можно было предположить, настроенные против Planned Parenthood и ее миссии. Конфликт вызвал общенациональный резонанс. 37 демократов – членов законодательного собрания штата Колорадо подписали обращение в поддержку профсоюза PPRM и призвали руководство организации «признавать и уважать результаты голосования своих сотрудников, выступивших за создание профсоюза, и… немедленно отозвать свою апелляцию в Национальный совет по трудовым отношениям». Авторы обращения сказали журналистам: «Мы находим удивительным и тревожным тот факт, что после того как рядовые сотрудники организации решили сесть за стол переговоров и обсудить оплату труда, условия работы, безопасность клиентов и их потребности, руководство Planned Parenthood в Скалистых горах не проявило должного уважения к их выбору»[385].
В апреле того года комиссия Национального совета по трудовым отношениям приняла предварительное решение, встав на сторону руководства PPRM. Борьба затягивалась. Как отмечает Бринк, порой было тяжело поддерживать интерес сотрудников к профсоюзной деятельности. Многие просто хотели, чтобы все побыстрее закончилось, – именно этого и добиваются консультанты, специализирующиеся на борьбе с профсоюзами. Но давление со стороны руководства только усилило решимость Бринк: «Часто казалось, что на нас указывают пальцем, что это именно из-за нас сократился объем пожертвований, а в СМИ стали появляться негативные публикации о Planned Parenthood и ее борьбе с профсоюзом. Но я сказала себе: „Нет, это вы во всем виноваты“». По словам Бринк, ее только разозлила позиция руководителей, считавших, что сотрудники организации не имеют права бросить им вызов: «Как мы смеем требовать достойных условий труда? А как вы смеете платить нам копейки, на которые невозможно прожить? Как вы смеете игнорировать нас, когда мы жалуемся на тяжелые условия работы?»[386]
Наконец, Planned Parenthood и Международный союз работников сферы обслуживания пришли к соглашению, и организация прекратила борьбу с профсоюзом.
