сделать, но улыбка на костистом лице все равно смотрелась хищным оскалом.
– Того же самого что и вы – убить Падших, пока они не вошли в полную силу, – поведал Пауль Гренвир.
На мгновение в кабинете установилась тишина. Подсознательно все ожидали продолжения, но его не последовало.
– И все? – первосвященник недоверчиво приподнял бровь.
На Алию вдруг нахлынуло нечто сродни озарению: она неожиданно с кристальной ясностью поняла мотивы сидящего в кресле жреца.
Убитые прислужницы? Если бы первосвященник был уверен, что это принесет ему какую-то выгоду, то не колеблясь скормил бы чудовищу сотню невинных храмовых служанок.
Плевать он хотел на людишек. Он просто боялся потерять власть. Боялся, что однажды точно так же на алтарь потащат его. Вот и все, никакого секрета.
Шасцу-Насхар хотел контролировать падших богов, использовать их в своих целях, но даже потеряв большую часть силы, эфирные сущности оказались не по зубам хитрецам в рясах. Что в целом неудивительно, учитывая откуда они до этого черпали свою мощь.
Маги иное дело, владеющие истинным даром – вдвойне, они могут противостоять власти Падших, поэтому эта мерзкая харя в сутане сейчас сидит здесь, ожидая, что решат те, у кого действительно в руках была власть.
– А что еще? – насмешливо осведомился Гренвир.
Жрец замялся, ему не хотелось признаваться в собственной слабости. И что особенно – обещать что-либо заранее.
– Думаешь заставим строить храмы в честь хаоситов? – алхимик, не скрываясь надсмехался. – Не бойся, этого не потребуется. Им не нужны верующие из числа людей.
– А что им нужно? – быстро спросил старейшина.
Пауль Гренвир медленно перевел на него вмиг поскучневший взгляд.
– А разве вы поверите, если я скажу, что не знаю? – равнодушно бросил он.
Первосвященник и старший дэс-валион быстро переглянулись. Впрочем, никто ничего не сказал.
– Могу лишь сказать, что они уже начали, – продолжил алхимик. – Думаю, все вы видели последствия этого на улице.
Снег, он говорил о снеге и об аномально холодной погоде, – догадалась Алия. Она и сама несказанно удивилась, когда в последний месяц лета неожиданно повалил густой снегопад, погода резко изменилась и возникло ощущение, что неоправданно рано наступила зима.
– Это буря в Астрале? – не размыкая губ прошелестел старший дэс’Сарион.
Гренвир взглянул на него с искренним интересом.
– Да, это она, – медленно проговорил он и признался: – Не ожидал, что кто-нибудь из обычных магов об этом догадается.
– Я не обычный маг, – сухо буркнул старейшина.
И тут – невероятно, старый алхимик, известный всему миру своим склочным характером, отвесил главе темного рода учтивый поклон.
– Конечно, хаор-дэлус, вас никак нельзя назвать обычным, – сказал Пауль Гренвир.
Алия мысленно перевала с такшианского: хаор-дэлус – «познавший тьму» или «идущий во тьме», в зависимости от применяемого оборота речи в подтексте употребляемой фразы.
Старейшина ответил поклоном. Жрец недовольно засопел, ему показалось, что два мага слишком быстро нашли общий язык для временных союзников.
– Если вы закончили с любезностями, предлагаю перейти к обсуждению плана военной кампании, – быстро заговорил он. – Сразу хочу сказать, что к сожалению мы не можем полагаться на все наши Ордена. Например, Орден Меча, уже совершенно ясно, не поддержит уничтожение своего покровителя и поэтому нельзя рассчитывать на их воинов.
Старший дэс-валион пренебрежительно отмахнулся.
– Это несущественные детали. Тактику продумают командиры воинских отрядов. Сейчас необходимо разобраться со стратегией, – темный маг посмотрел на древнего алхимика. – Когда астральная буря приземлит Парящий город?
Пауль Гренвир на секунду задумался.
– Через несколько дней, – шелестом опавших листьев прозвучало в тишине кабинета.
* * *
– Холод собачий, – я зябко потер ладони, пытаясь согреться.
– Одно хорошо, сейчас у нас над головой есть крыша, по-моему, это неплохой знак, – откликнулся Пайк.
Мы стояли на крепостной стене, наблюдая, как люди лордов Реджи и Деккера сворачивают походный лагерь. Было морозное утро и рассвет только занимался.
Потеряв больше трети войска и трезво оценив последствия зимовки посреди поля без припасов и теплой одежды, наши противники решили с достоинством отступить, пообещав через герольда «еще вернуться и сжечь это гнездо черной магии до основания».
Какие «милые» люди. И общительные, прямо образец добрых соседей. Кто-то из лучников на стене не выдержал и пустил-таки стрелу в разряженного крикуна.
После бессонной ночи и жуткого холода, что сопровождал каждый выход на улицу, я даже не возражал чтобы он его подстрелил.
К счастью, или не к счастью, выстрел прошел мимо. Видать пальцы озябли и прицел в последний миг сбился.
– Знаешь, никто бы не подумал, но я бы сейчас… – Пайк резко замолчал.
Послышался шум. Из внутреннего дворика по каменной лестнице поднималась целая делегация. Первым шествовал десятник-сержант, за ним шли дружинники, кузнец, конюший, старший из слуг и другие обитатели замка.
– Что там еще? – моя рука машинально легла на рукоять меча.
Пайк, как ни странно, не выглядел особенно удивленным.
– Милорд, – десятник выступил вперед и опустился на одно колено, в вытянутых руках он держал плащ с гербом, в мягкой ткани поблескивал металлический ободок.
Сержант хотел сказать что-то еще, но внезапно закашлялся, холодный воздух не вовремя залетел в горло, сбив торжественность момента.
Уже догадываясь, что происходит, я тем не менее спросил:
– Что это?
Вместо ответа десятник протянул плащ вперед. На меня уставилась добрая сотня глаз, горящих нетерпением.
Спасая ситуацию, сбоку встал Пайк.
– Если я правильно понимаю, ваша милость, вам приносят клятву верности и просят взять замок под свою руку.
И заулыбался, скотина такая. Ехидно так, с вызовом, мол, что теперь будешь делать?
– Милорд, если бы не вы, мы бы все не дожили до утра, – наконец нашелся десятник. – Все мы обязаны вам жизнью и никогда этого не забудем. Мы знаем обычаи и готовы отдать долг верной службой.
Раздался одобрительный гомон. Кто-то даже выкрикнул что-то бравурное, но на него быстро зашикали. Ведь милорд еще не согласился.
И знаете что, когда на тебя так смотрит столько человек, с надеждой, с восторгом, с потаенным ожиданием и с верой в глазах, у тебя не остается другого выбора, как сделать шаг вперед и взять на себя долг обязательства. Потому что по-другому попросту невозможно.
Кляня про себя всех и вся, я поднял металлический ободок, оказавшийся короной лорда и поднял над головой, затем водрузил себе на макушку.
Народ восторженно закричал. Кто-то подбросил
