же я дурак! – протянул он, продолжая смеяться. – «
Я с тобой», «Ты мне дорог» – какая чушь! Я перед тобой всю душу вывернул, а ты просто мною играла всю эту неделю. Задабривала, значит. Ты для этого все устроила – прогулки под луной, клуб этот чертов, танцы, вывела меня на чистую воду, а теперь сообщаешь, что уезжаешь с каким-то мужиком на целую неделю!
– Марк, о чем ты говоришь? Я еду на учебу.
– Да, и именно поэтому я узнаю об этом только сегодня! А ты хорошая актриса, Лиза! Браво! Приз Каннского фестиваля достался бы тебе!
Марк выскочил из-за стола и бросился из кухни. Я двинулась за ним. Он схватил ключи от машины со стеллажа и стал обуваться.
– Марк, пожалуйста, не уходи. Все, что было в эту неделю – правда! Я хотела тебе показать, как может измениться наша жизнь, если мы станем ближе друг к другу. Я уезжаю не навсегда. Неделя быстро пролетит, и я вернусь. И все будет также как вчера, как позавчера. Пожалуйста, не уходи.
Я вцепилась в его плечо и едва не плакала.
– Мама, скажи ему, чтобы он остался! – крикнула я.
Она вышла из зала с Полиной на руках.
– Что случилось? Марк, куда ты уходишь? Уже ночь на дворе.
– Я не могу дышать одним воздухом с вашей дочерью, Елена Ивановна. Он слишком ядовит для меня.
– Марк, ну что ты такое говоришь? – продолжала мама. – Ну поругались – помиритесь, не бросаться же каждый раз из дома, когда случаются разногласия.
Марк вырвался из моей руки и вышел из дома, в чем был – домашних в шортах и футболке.
– Ой, Полиночка, какая же твоя мамка дура!
– Мама, как ты можешь такое говорить моей дочери?!
– Слава богу, она пока этого не понимает. Не могла со мною заранее поговорить? Мы бы вместе придумали, как сделать так, чтобы он не узнал ничего о твоем кураторе.
Ого! У меня появился союзник. Неожиданно.
– Мама, не хорошо подслушивать.
– Говорить надо было тише.
– Что нам теперь делать? Он наверняка опять напьется и сядет за руль.
– Молиться, Лиза, только молиться.
Через час позвонила тетя Марина и сообщила, что Марк у нее и останется ночевать. На вопрос, все ли с ним хорошо, она ответила, что он немного выпивший, но в остальном все нормально. Ни слова упрека или намека на то, что знает, что произошло. Может, Марк ей не сказал? В любом случае, это известие позволило нам с мамой расслабиться. Полина уже спала, и я наконец-то и сама легла спать. Я попросила маму ночью покормить дочь, потому что утром мне снова на работу. Разумеется, она согласилась.
На следующий день Харитонов на работе не объявлялся, чему я была несказанно рада. После ссоры с Марком меньше всего хотелось видеть источник нашего разногласия. Если бы Игорь совсем исчез было бы еще лучше. Однако меня ждала поездка с ним в Питер, и что там произойдет, одному богу известно. Но нет, все не должно закончиться так. Я не хочу быть виновной в том, в чем Марк меня подозревает. Только не из-за Игоря.
Но что же делать? Как ему противостоять и не потерять работу? Должен же быть какой-то выход? Неужели на Харитонова нет никакой управы? И вдруг на помощь мне пришла природа. У меня началась первая после родов менструация. Появился веский аргумент отказать Харитонову. Это обстоятельство меня взбодрило и успокоило. Вместе с тем я начала принимать противозачаточные таблетки, так как Марку в этом вопросе больше доверять не могла. Теперь надежда только на себя.
Глава восьмая
Уже стемнело, и мы с мамой готовили Полину ко сну. Марк не появлялся. На телефонные звонки не отвечал, у матери его не было, и мы переживали, где он и что с ним. Мое беспокойство усиливалось тем, что на утро мне улетать. Разумеется, не объявись он дома, ни о какой поездке речи и быть не могло. Это удачный трюк, чтобы вынудить меня остаться, но я не верила, что Марк мог опуститься до такой подлости.
Пришла смс от Харитонова. Он написал, что приедет в полпятого, я должна быть к тому времени готова. Меня подмывало ответить, что я не поеду, но тогда бы мне пришлось объяснять, почему, или, чего доброго, явился бы сюда среди ночи на разборки. И я оставила себе шанс избежать ненужных объяснений, набив короткое «Ок».
Полина уже спала, а я сидела на нашей кровати и никак не могла вздохнуть полной грудью. Была половина двенадцатого, и нервы ни к черту. В моем воображении снова рисовалась страшная авария и как минимум один труп. Если это произойдет по моей вине, я себе этого никогда не прощу. И тетя Марина тоже не простит. Я слышала, как мама с ней тихо разговаривала по телефону и пересказала ей суть нашей ссоры. Но в чем я виновата? Это только дурацкая ревность Марка. Но не безосновательная, и из-за этого тошно.
Ключ в замке провернулся, когда часы показывали около полуночи. Я выбежала в коридор, желая убедиться, что это действительно Марк. И что он цел и невредим. Он зажег свет, и я наконец-то выдохнула. Он не был трезв, но и с ног не валился. Признаков увечий на нем я не заметила. Он разулся и, проходя мимо меня, небрежно сказал:
– Вытри слезы, крокодилы тоже плачут.
– Марк, я волновалась, зачем ты так?
– Иди спать, у тебя завтра самолет.
Я выключила в коридоре свет, и вошла в спальню вслед за Марком. Он раздевался, не утруждая себя сложить вещи аккуратно или повешать их в шкаф. Я подняла его шорты и футболку с пола и убрала их сама.
– Марк, вот здесь пакет с вещами Полины. Отвезешь ее завтра к Ларисе?
– Отвезу.
Он откинул одеяло со своей стороны и лег на кровать.
– Марк, мне бы не хотелось вот так уезжать. В чем я виновата?
– Спокойной ночи, Лиза.
И он выключил свой светильник. Наверное, если бы у меня не было месячных, я бы заставила его отреагировать на меня и вымолила бы прощение. И он наверняка бы поддался искушению, но в этом случае природа была против меня, и мне ничего не оставалось, как лечь спать, потушив светильник. До подъема оставалось всего четыре часа.
Харитонов приехал на такси, помог мне загрузить дорожную сумку в багажник, и мы отправились в аэропорт. К счастью, он не стал садиться со мной
