приехавший с пятилетним сынишкой, крепко ухватил меня за запястье и хлопнул по плечу:
– Как самочувствие, доктор Айрленд?
– Отлично, доктор Арнетт, – ответила я, натянуто улыбнувшись.
– В нашей семье полно врачей, – сварливо заметила бабуля Крэйга. – Словно на дворе эпидемия чумы или сифилиса. Мы сядем за стол или нет?
Крэйг, стоящий со мной плечом к плечу, еле слышно прошептал:
– Само очарование.
– Не то слово, – шепнула я в ответ.
Некоторое время спустя мне удалось наконец-то расслабиться. Мы все расселись за столом. Слева от меня – Крэйг, справа – Селена. Только почувствовав ее локоть, я ощутила, как в позвоночнике ослабевает натяжение колючей проволоки.
– Налейте же мне кто-нибудь бренди! – приказала бабуля Арнетт, перекрикивая шум.
Мало-помалу мне стало уютно. Как Крэйг и предсказывал, пришлось разуверить его мать, что мы встречаемся. Она расстроилась. Я тщательно присматривалась к этой женщине, чтобы потом припомнить все черты ее лица, так, на всякий случай. Если мама готовила этот проект для ресторана семьи Арнеттов, то они должны были хоть в какой-то степени сотрудничать.
Затем компания переключила внимание на Селену и Хуго, что меня вполне устраивало. Было интересно послушать об их знакомстве. До сих пор в голове не укладывалось, что моя романтичная рыженькая подруга, носившая в школе очки и любившая таких же романтичных мальчиков, как она сама, вдруг влюбилась в этого мощного бородатого парня с татуировками на обеих руках.
Четыре года назад она была полностью погружена в фантазии, ждала особенного парня, отказываясь идти на выпускной бал. Мне вдруг стало любопытно, что чувствует Селена, сбылись ли ее мечты. И как она поняла, что влюбилась в Хуго? Что внутри нее изменилось, чтобы возникло осознание, что без него она не может существовать, что обязательно должна связать с ним жизнь?..
Я погрузилась в мысли, размышляя о Ное и его признании, о моих к нему чувствах, о его словах, что я хочу его лишь затем, чтобы забыть о боли и страданиях.
Крэйг толкнул меня под столом коленом, и я поглядела на него, а затем на его маму, которая смотрела на меня с терпеливой улыбкой.
– Простите?
– Тебе нравится работать в больнице?
– И мне любопытно, – поддакнул отец Крэйга.
– Кейн, – проскрежетала бабуля Арнетт, – не нужно за столом обсуждать эту чепуху. Больницы! Только о них я и слышу! Давайте поговорим о бренди, о тех годах, когда я уехала в Чехословакию бродить по небольшим живописным улочкам!
– Ты была безрассудной, мама.
– Ох, – закряхтела она, поворачиваясь к сыну и одаривая его грозным взглядом. Доктор Арнетт, взгляд которого я поймала, покачал головой с усмешкой из серии «не обращай внимания». – Если бы не моя безрассудность, Кейн, ты бы никогда не родился!
– Кейн, – прошептала мама Крэйга, украдкой посмотрев на миссис Нэтвик, а затем на Селену и меня.
– Бренди, – отчетливо сказала бабуля, вытягивая вперед руку со стаканом, и миссис Арнетт налила в него из небольшого, расписанного вручную чайничка травяного чая. Сидя за столом, я уже поняла, что старушка не понимает, что у нее в кружке. Если бы ей налили воды из-под крана, она бы решила, что пьет то, что хочет. Самовнушение иногда работает странным образом, особенно у стариков.
– Она ведь не опьянеет от чая? – Я посмотрела на Крэйга. Он ответил:
– Однажды она решила, что пьет чехословацкую водку, и после первой же кружки чая захрапела. – Я вскинула брови, решив, что он шутит, и Крэйг улыбнулся: – Ну ладно, бабуля не храпела, но все же. Так что еще парочка чашек «бренди», и она станет рассказывать о том, как пробралась на нудистский пляж, чтобы написать статью о самых странных татуировках на самых странных местах. В общем, сама понимаешь.
Вечер продолжался в том же духе, поэтому поговорить с родителями Крэйга мне так и не удалось.
Около часу ночи компания распалась: доктор Арнетт с женой и ребенком уехали первыми, затем младшая сестра мамы Крэйга, после – бабуля, прихватившая с собой бутылочку чая «бренди», и затем – Селена и Хуго. Ресторанчик продолжал работать ровно до двух часов ночи, когда мистер и миссис Нэтвик решили направиться в отель, где они сняли номера на время свадьбы, а Крэйг – в дом родителей. Прежде чем распрощаться, он попросил, чтобы я позвонила Кире и узнала о самочувствии Аспена: «Почему-то мой мобильный она занесла в черный список. А вы, как я заметил, стали лучшими подружками».
Пожелав спокойной ночи, я направилась к машине миссис Нэтвик. Они с мужем устроились на заднем сиденье, а я опустилась за руль и повернула ключ в замке зажигания.
Миссис Нэтвик тут же взяла меня на прицел и закидала вопросами:
– Когда ты спала в последний раз? Думаешь, меня обманешь косметикой? Я вижу твои синяки под глазами даже с расстояния в сто метров!
– Вы могли бы стать снайпером.
– Не шути, Кая, – строго прошипела миссис Нэтвик, удерживая на своем плече голову мужа. Он спал, перебрав с коньяком. У него был очень низкий порог переносимости алкоголя. Лишний грамм – и он в отключке.
Я посмотрела на нее в зеркало заднего вида: брови с вызовом вздернуты, глаза сверкают праведным блеском, и нехотя произнесла:
– Выдалась тяжелая неделя.
И после этих слов Розмари Нэтвик умолкла и затаилась, больше не задав ни одного вопроса. Может быть, она вспомнила о моих предупреждениях, что не стоит намеренно выуживать детали этой грязной истории, а может, просто испугалась того, что я могла рассказать.
В любом случае ей не обязательно знать обо всем, что творится в моей жизни. Жизни.
Да я и сама не знаю.
* * *
29 ноября 2016
Я никогда не присутствовала на свадьбе, а быть подружкой невесты оказалось сложнее, чем я думала. Ради Селены приходилось постоянно улыбаться, стоило кому-то повернуть голову в мою сторону, нужно было разговаривать с незнакомыми людьми и при этом ежесекундно контролировать выражение лица. В повседневной жизни я почти всегда сосредотачивалась на других людях, чтобы наблюдать за ними. Здесь же пришлось бросить все силы, наблюдая за собой.
Когда торжество переместилось в ресторан «Шах и Мат», я перестала усиленно демонстрировать дружелюбие, что Крэйг не преминул прокомментировать:
– Слава богу, Кая. – Он взял меня под руку, когда мы поднимались по лестнице. Другой рукой я удерживала подол своего изысканного темно-синего платья с закрытой спиной и длинными рукавами – ткань закрывала каждую клеточку тела, покрытую шрамами. – Я почти решил, что ты балуешься ботоксом.
Я бросила на него взгляд, и он добавил:
– Я думал, еще немного, и ты порвешь кожу лица.
Я оставила его колкости без комментариев, тем более что мы оба знали, что мое притворство было необходимо. И кроме прочего, утром, забирая нас с Нэтвиками из отеля, Крэйг осмотрел меня восхищенным взглядом и искренне произнес:
– Я никогда не видел тебя такой красивой, доктор Айрленд.
– Губу закатай, – бросил ему на ухо мистер Нэтвик, забираясь на заднее сиденье машины. Я не
