вижу по твоей роже».
Внезапно вернулся Нико.
– С такой, что Эзра – лгун и болван, и ты ему не веришь, – ответил он с таким задором, будто ничто не доставляло ему большей радости. – Я, кстати, много раз тебе говорил это, и ты всегда втайне верила, ведь по иронии судьбы… – он посмеялся, словно готовый бросить скандальный тост и затмить Либби на ее же празднике, – …если бы он мне нравился или я испытывал к нему хоть какое-то подобие уважения, то ты бы не стала с ним встречаться. Ты все делаешь назло мне, что-то доказываешь.
– Вообще неправда… поверить не могу, как ты… – Ответ так и вертелся на языке, но Либби никак не могла выдать его, он все ускользал.
– Становится хуже, правда? – Нико подался вперед, подошел чуть не вплотную: еще немного – и коснется ее или поцелует. Но тут он снова стал Каллумом. Потом Тристаном.
И… Парисой.
– Ты любишь меня, милая, это ужасно, но терпимо.
И снова Нико. Либби кожей чувствовала его дыхание.
– В глубине своего морализаторского, пессимистического ума ты сознаешь, что у нас с тобой просто что-то когда-то не заладилось, однако убивает тебя не это. Смертельно другое: часть тебя знает, что я мог бы любить тебя в ответ, и это правда. Но ты не такой хороший человек, как мне кажется, верно?
Его поганые длинные ресницы щекотали ей щеки.
– Оглушительная правда в том, – сказал Нико чуть слышным шепотом, – что будь ты правда хорошей, осталась бы в прошлом.
В груди у Либби болезненно загрохотало, а Нико взглянул на ее губы.
– Что?
– Признай. – Он танцующе отошел и с ухмылкой послал в нее волну энергии. От неожиданности Либби пошатнулась. – Роудс, ты же все просчитала. Твою цену за возвращение сюда ничем не оправдать. Одна жизнь против тысяч. Страдать будет несколько поколений. Многие поколения. Ты не могла этого не знать и теперь изводишь себя, казнишь.
– Это… – У Либби закружилась голова. – Это все голая теория и…
– Ну-ну, как будто бы все уже свершилось, – отмахнулся Нико. – Время – петля, так что ущерб давно причинен. Но вопрос стоял иначе, верно? Вопрос был в том, как поступить правильно, а ты выбрала… дзынь-дзынь-дзынь! – Он снова превратился в Каллума, так быстро и ненадолго, что заболели глаза, будто Либби посмотрела прямо на солнце. – Неверный ответ.
Вернулся Нико. Либби почувствовала, что ее оторвало от пола, и поспешила перенаправить силу притяжения. Резко и болезненно ударилась ногами о половицы.
– Вот откуда я знаю, что ты проведешь эксперимент, – добавил Нико. Он снова подошел к ней почти вплотную, бегло чмокнул в щеку, толкнул на пол. – Ведь ты уже один раз спалила мир и осталась невредима. Тебе хватает тупости полагать, будто это что-то значит.
Глядя ему в глаза, Либби медленно поднялась на ноги и подожгла ему штанину. Нико не стал гасить пламя, будто не чувствовал боли. Будто огонь Либби никогда его не страшил.
– Просто зная о том, что эксперимент реален, ты понимаешь: больше ни один успех в жизни не принесет тебе удовлетворения, – произнес Нико. Теперь он смотрел на нее нежно, как смотрел на Гидеона. Всегда. – Это очередная финишная черта, которую ты должна пересечь, а иначе так и останешься неудачницей.
Языки пламени взвились над половицами и лихо перекинулись на одежду Нико. Он приподнял край футболки и посмотрел, как краснеет, пузырится и, наконец, чернеет кожа.
Потом подался ближе и зашептал Либби на ухо, роняя ей на плечи капли пота, словно то были слезы, которых он не желал показывать.
– Ведь добиться успеха в эксперименте – твой последний шанс доказать, что нервная, бесючая, нелюбимая, ты достойна цены, которую заставила заплатить остальных. И все ради того, чтобы на одну сраную секундочку поверить, будто ты что-то да значишь.
Он отступил, а Либби поняла, что у нее есть железное доказательство обратного. И если она сейчас стоит раскрыв рот, то так и надо, ведь в густом, плотном дыме дышать очень трудно, а воображаемый Нико сгорит… если она позволит.
Понятно, что она выбрала не самый достойный восхищения путь.
– Заткни пасть, – ответила Либби, врезав ему кулаком по лицу.
Может, и попала бы, но у Нико был талант, и он отвел удар без труда, не моргнув глазом. А потом вдруг стал Рэйной.
– О, Роудс, – сказала та с безразличием психопата, которое, видимо, припасла специально для нее.
Либби хлестко ударило чем-то вроде щупальца чистой энергии, природной силы. Отлетев и опрокинув книжный шкаф, она упала на спину, зашипела от боли. Почувствовала себя обессиленной, сломленной, опустошенной; вокруг шеи нежно оплелась лоза, погладила по щеке.
Затем на лицо Либби упала тень, внезапным затмением погасив свет.
Либби поморгала: перед глазами плыло, кружилась голова, но все же она увидела, как над ней встала она сама.
С рук фантома капала кровь.
– Что еще сломаете, мисс Роудс? – шепотом спросил он.
Сверкнула вспышка ослепительного света, и, ощутив пронзительную боль, Либби проснулась в тускло освещенном читальном зале, с четким понимаем, двух вещей: это был ритуал, и она его провалила.
IV
Нигилизм
Тристан
КН
Воскресенье, 14 августа
Ну что, Тристан, придумал, как убьешь меня?
Медленно.
Знаешь ведь, что нож – не вариант. Или хочешь еще раз попытаться?
Не собираюсь подходить к тебе так близко.
Технически тебе и не пришлось бы, но я вижу, к чему ты клонишь. Очень интимно. Такая сексуальная смерть.
Значит, тебе не подходит.
Lol
Ты сам-то себе веришь?
Вторник, 23 августа
Знаешь, познакомившись с твоим отцом, я понял, как ошибался на его счет. Думал, все куда проще, легче поддается анализу. Все эти мелкие детские травмы, которые ты отчаянно пытаешься оставить в прошлом, поначалу казались мне неоригинальными и примитивными. Однако между вами, я смотрю, все куда сложнее. Любовь можно извратить на корню.
То есть формально я на девяносто девять процентов был прав, во всех отношениях. Особенно насчет природы этого твоего характера жертвы. Однако я слегка ошибся и теперь пишу о том, как мне жаль.
Вряд ли ты когда-то хоть о чем-то искренне сожалел.
Неправда. Мне жаль, что я убил Парису.
Жаль, что купился на ее уловку и дал ей заставить убить ее?
Есть такое, но я не о том, мне правда жаль. С другой стороны, если совсем честно, не я ее убил. Она сама сделала выбор, без моего влияния.
Никакой разницы.
Точная формулировка в некотором
