меня – станет.
– Сомневаюсь, – настороженно ответила Либби.
– О, скажи, пожалуйста, Роудс! Сомневаться во мне… – Париса по-мальчишески рассмеялась, поднеся бокал к губам. – Попробуй – увидишь, что выйдет.
– Неважно. – Испытав небольшой приступ тревоги, Либби отодвинула бокал в сторону и взяла чашку кофе. – Рэйна мне не нужна. Сама говоришь: я взорвала атомную бомбу, – напомнила она, и Париса впервые замерла, так и не донеся бокала до рта. – Мне не нужны батарейки и костыли.
Париса сощурила темные глаза.
– Рэйна – не батарейка и не костыль.
С небольшим трепетом Либби отметила какие-то перемены. Стоило упомянуть Рэйну, как на лице Парисы появилось некое новое выражение, какая-то… озлобленность.
– Тебе же вроде плевать на науку?
– Так я не про науку толкую. – Париса опустила бокал и словно забыла о нем. Либби отзеркалила ее движение: поставила на место чашечку и отодвинула, чтобы ничего не стояло между ней и Парисой. – Думаешь, тебе это под силу без Рэйны? – спросила та, и в ее голосе послышались какие-то неопределенные нотки.
Может, это был страх?
– Я знаю, что обойдусь без Рэйны. – Получай, подумала Либби, и Париса наконец все поняла. – Ты хотела, чтобы я познала собственную силу, Париса? Поздравляю. Она мне открылась.
И она впервые по-настоящему смело, не моргая, посмотрела Парисе в глаза.
Либби сама не знала, чего ожидать. Нет, конечно же, Париса не бухнулась бы перед ней на колени, но когда она заговорила, скривив губы, то словно бы отвесила Либби пощечину.
– О, ну понятно. Ты наебала подружку, убила бывшего парня и теперь думаешь, что знаешь, как быть плохой? Мило.
Либби потребовались все силы, чтобы не поддаться мысли, будто ею пренебрегают.
– Мы вроде сошлись на том, что взрыв атомной бомбы – не пустяк?
– Не пустяк, – согласилась Париса. – Просто не пытайся меня убедить, будто ты забыла про остальное.
Остальное…
Нико звал ее Роудс, указывая на слабость; Тристан умел прогнать одним взглядом; Рэйна говорила, что у них нет причин для дружбы; Каллум не раз пародировал выражение ее лица. Однако ярче прочего вспомнилось ощущение вины, неотступная тревожность. Либби сама не заметила, как регрессировала до прежней версии себя, от которой, видимо, не избавилась окончательно: в закоулках разума снова зазвучал голос сомнения, вернулось чувство, будто она карлик – по сравнению с кем-то лучше нее, обладателем большего потенциала…
Колючие огни больничной палаты.
На какое-то время Либби лишилась дара речи, однако новый голос, сильный и злой, быстро нашел путь назад.
«Либби Роудс, примерная девочка». Не за это ли ее всегда дразнила Париса?
За ее добродетель? Хорошесть?
– Разве не в этом твоя фишка? Плевать на людей? – как можно холоднее сказала Либби, едва не обжегшись об лед в собственном голосе. Париса вдруг показалась ей декоративным пресс-папье в обертке из красивого платья.
Либби ощутила, как копаются в ее разуме. Париса словно бы охотилась за чем-то в дальних его уголках, и Либби наглухо закрыла для нее ментальный занавес. Тот упал ножом гильотины.
– Ты не нужна мне, – невыразительно произнесла Либби. – Не нужно мне твое одобрение и, уж конечно, твоя магия. Решусь я на эксперимент или нет, расходным материалом для тебя не стану. Единственная разница между тобой и Атласом в том, что ты эгоистичнее и тебе почти нечего терять.
– Думаешь, с Тристаном ты на стороне победителей? – спросила Париса, выгнув бровь. – Он спичка, которой я чиркнула, чтобы спасти тебя. А ты уже решила, будто он твой ответ?
– Мне не нужны ответы. Я сама – ответ.
Либби прикинула, не уйти ли быстро и резко, но настроение было другое. Она, сука, и так чувствовала себя неплохо: она пила кофе, который сама себе заказала, и не думала бежать от сражения.
– Я вернулась, Париса, – сухо сказала Либби, – и ты точно знаешь, чего мне стоило это возвращение, так, может, пришла пора вспомнить, что я больше не твоя игрушка?
Где-то в ее мыслях отогнулся уголок, и на поверхность всплыли туманные образы: безжизненные глаза, выброшенная в сторону рука, вытянутые ноги. Приподнялась именно эта, болезненная страничка воспоминаний.
«Что еще сломаете, мисс Роудс?..»
Либби разгладила складку.
Лицо Парисы никак не изменилось.
– Ты – глюк, – пробормотала она себе под нос.
– Что? – растерялась Либби.
Париса не сразу отреагировала, но затем покачала головой. Допила вино. И после кратчайшей паузы сказала:
– Ты дефектна. Не делай этого.
Дефектна? Это так-то Париса решила описать похищение Либби? Или у нее просто выдался год жертвы, добычи?
– Как это следует понимать? – огрызнулась Либби.
– Думаешь, будто всем управляешь? – ничуть не дрогнув и тем разозлив ее, заметила Париса. – Я вижу вину, Роудс. Это не ясность. Все, чему ты научилась, это как оправдывать средства.
Читала она мысли Либби или нет, но это замечание жалило в самую душу.
– Тебе ли говорить мне о цене? – процедила сквозь зубы Либби. – Ты даже не представляешь, на что я пошла, лишь бы сюда перенестись…
– Нет. Это ты не представляешь, чего мне стоило прийти сюда. – Париса поставила пустой бокал и плотно поджала губы. – Думаешь, болезненный выбор что-то оправдывает, Роудс? Нет. Люди совершают ужасные поступки каждый день, и это просто порождает больше боли. – В ее темных глазах читалось нечто близкое к осуждению. – Подружка тебя этому не научила?
– Разве не ты говорила мне брать то, чего я хочу? – накинулась на нее Либби, вспыхнув при упоминании Белен так стремительно, что чуть не прожгла дыру в скатерти. – Типа у тебя амбиции пипец какие моральные!
– Нет. – Париса помолчала, замерев на некоторое время, будто где-то у нее внутри произошел сбой. – Они не такие и никогда такими не были.
На секунду она словно бы завелась, но потом отбросила эмоции.
– Впрочем, я лишь злодей, Роудс. Мое дело – проигрывать. – Париса мрачно улыбнулась и приготовилась встать. – Думаешь, будто у тебя все хорошо, – твердо, словно приняв некое решение, произнесла она, – но это не так. И лучше верь, когда я говорю, что ты пожалеешь о задуманном.
Так вот что у нее за карты! Однако Либби наслушалась проповедей о конце света.
– Не стой у меня на пути, – сказала она, показывая, что не шутит.
Париса Камали не получит ничего, за чем бы ни пришла. Либби Роудс ей не наемный стрелок. Не игрушка в руках Атласа Блэйкли и в ее тоже.
– О, Роудс. – Париса холодно покачала головой и встала из-за столика. – Мне твой путь не интересен. Не желаю иметь с ним ничего общего.
Ну да, конечно. Тем же тоном Париса говорила и с Каллумом.
– Правда думаешь, что сработает? – хмыкнула Либби, удивляясь, как это ею
