Если утверждать, что пьяному море по колено, то она была пьяна настолько, что даже Марианская впадина была бы сейчас ниже ее смуглых, исцарапанных, как у девчонки, коленок. Лицо от непонятного возбуждения горело красными пятнами.
– Иван Петрович, – подмигнула она ему. – А ведь тогда у вас не получилось?
– Мне некогда, – брезгливо отозвался Шмыга и попытался пройти мимо. Но в самый последний момент Бабаян сделала шаг назад и вновь встала у него на пути рядом с подъездом, перед которым на лавочках сидели какие-то ребята в синих тренировочных штанах с белыми лампасами, совсем молоденькие, лет по шестнадцать-семнадцать.
Говорила она громко и отчетливо.
– Хотел, мусор, чтобы я прицепом пошла, да?
Иван Петрович опешил:
– Ты что такая смелая?
– Я знаю, тебя уволили, следак поганый…
Она набрала в грудь воздуху, и вот-вот разразилась бы откровенной и циничной бранью, как это не раз проделывала в его кабинете, но Иван Петрович цепко и больно схватил ее за локоть и грубо переставил на другое место. Она взвизгнула, и Шмыга даже не заметил, как рядом оказался высокий молодой паренек с красными опухшими губами.
– Ты что, козел, женщину обижаешь?
Шмыга не успел возразить, как получил первый удар по лицу. Бил маленький чернявый, невесть как оказавшийся с правой стороны. Потом удар обрушился ему уже спереди, в нос… и через очень короткий промежуток времени он обнаружил себя сидящим в кустах у стенки дома, а благородные заступники довольно проворно обшаривали его карманы.
– Стас, у него только два червонца!
Сильный болезненный пинок под ребра показал, что Стасу не нравится финансовое положение Ивана Петровича. Детективу тоже не нравилось, что некоторые его знакомые перебиваются от зарплаты к зарплате, но он никогда не пинал их по этому поводу под ребра.
Шмыга вскочил на ноги и с криком «Убью!» бросился мимо хулиганов к тротуару. Они отпрыгнули от него, как отпрыгнули бы молодые коты, увидев, что, казавшаяся дохлой, мышь вдруг шевельнулась. Он выскочил к бетонной ограде пришкольной территории, перескочил через нее, преодолел небольшое футбольное поле, выбежал сквозь узкие ворота и остановился у заброшенной трансформаторной будки.
Кажется, его не преследовали. Иван Петрович оглядел себя. Крови вытекло из носа немного, но рубашка на груди цвела алыми пятнами, да и костюмчик выглядел неважно – мальчишки пинали его грязными ботинками… Это обстоятельство разозлило вконец, точно, если бы его пинали в чистой обуви, было бы намного легче.
О том, чтобы идти в таком виде в больницу и речи не могло быть. Оскорбленный детектив присел рядом с лужей, стал отмываться… И едва он задумался над интереснейшим вопросом «Так кто ж такой Павлик Бурцев, если мне даже поговорить с ним не дают?», как вновь увидел тех мерзавцев во главе с красногубастым. Человек пять или шесть. Они шли скорым шагом, настороженно озираясь, вытянувшись в цепочку. Шмыга оглянулся. Слева от него тянулась глухая кирпичная стена гаражей. Впереди, в метрах двухстах шла перпендикулярно улочка, которая выводила в оживленное место. Но эти двести метров он не пробежит быстрее, чем эти чертовы спортсмены. «Догонят и забьют у гаражей», – торопливо подумал Иван Петрович. Справа – здание школы. Лето. Вряд ли там сейчас даже сторож есть. Ему ничего не оставалось делать, как скользнуть внутрь трансформаторной будки. В ней было темно, прохладно, под ногами заскрипело кирпичное крошево. В щели проржавленной двери он хорошо видел приближавшихся преследователей.
– Здесь пробегал, – сказал один мальчишка и поддел носком кроссовки заляпанный кровью и грязью носовой платок. – Стас, ты его здорово зацепил.
«Ах ты, маленькая сволочь, и не сидится тебе за книжками», – с неудовольствием подумал детектив. Дрожь в коленях прошла, и бывшего следователя стала раздражать роль гонимого. Шмыга присел и нащупал рядом с собой обломок кирпича. Хороший такой увесистый обломок.
– Может он сюда залез? – отозвался чей-то голос с повелительными нотками. – Отойди, я гляну.
Бить следовало крепко. Так, чтобы смельчак вылетел из будки с размазанным лицом. Просто ударить, даже очень больно, означало вызвать на себя лишь всплеск лютой злобы. Потерпевших от рук подростков иногда находили в таком неприглядном виде, что судмедэксперты несколько часов вносили в протокол переломы. Шмыга привстал, отвел руку…
Ему повезло. Заглянул тот самый красногубастый, главный волчонок. Вначале осторожно, но поскольку ничего не увидел за железной станиной трансформатора, да еще со свету, то шагнул дальше и даже руку не успел выставить в свою защиту, как в лицо ему полетел кирпич.
Заорал он страшно. Перепугал не только своих, но и самого Ивана Петровича, который не догадывался, что хулиганы очень нежный и чувствительный народ. Подхватив еще один обломок кирпича, детектив выскочил наружу. Солнечный свет ослепил его, он размахнулся и дико закричал:
– Убью! Всех положу!
Шмыга помахал в разные стороны кирпичом, и оглянулся. Никого. Лишь быстрый топот за углом школы показал, в каком направлении скрылись «физкультурники». Он бросил оружие и посмотрел на худенького пенсионера, который от неуемного любопытства даже влез на ограду, придерживая обеими руками широкополую пляжную шляпу.
– А тебе чего надо? Пошел отсюда.
Дедка смыло с ограды, как волной.
– Кино бесплатное нашел… Милицию вызывать надо! – раздраженно крикнул ему вслед Иван Петрович, и сам незамедлительно покинул место происшествия.
В агентство он вернулся поздно, пробираясь переулками, взъерошенный, как еж, но продолжения атаки не последовало. Прошмыгнул мимо конторки дежурной. К счастью, сегодня не было Варвары Федоровны, его доброй знакомой и покровительницы, иначе бы ему не избежать дотошных расспросов. И лишь когда оказался у себя в кабинете, смог окончательно перевести дух.
– Мерзавцы! – выругался детектив, осторожно трогая перед небольшим зеркальцем распухший нос, – распустились, сопленыши. И наши из ментуры тоже хороши. Куда смотрят тетки из инспекции по делам несовершеннолетних? Действует готовая организованная преступная группа и практически безнаказанно.
Но все это были риторические вопросы, годные лишь для газетных статей. Кирпич, а он мог выглядеть как угодно – и металлическим кастетом, и кухонным ножом, и кулаком распоясавшегося хулигана, просто так по голове не бьет. Как правило, удар направляет чья-то умелая рука. Если смотреть с этой точки зрения, то не очень-то умелая, да и удар вышел вскользь, едва задел.
И поэтому специалист по несчастным случаям, несколько успокоившись, даже с высокомерием подумал:
– Это все? Слабовато, однако…
Однако, едва он это произнес, как ему почудился чей-то сдавленный смешок. Иван Петрович даже оглянулся, хотя, конечно же, понимал, что никого не увидит, и нездешний холодок вдруг коснулся его сердца.
Глава третья. Дознаватель небесной канцелярии
На следующее утро тщательно выбритый и перемазанный тональным кремом Иван Петрович сидел за своим столом и трудился. Еще в восемь утра он позвонил Бурцевой и попросил срочно зайти к нему. За вчерашний день у него накопилось много вопросов.
Крепкий чай отсвечивал холодной медью в стакане, обе стрелки часов перевалили за двенадцать, несколько бумажек были изрисованы вдоль и поперек красным и черным фломастерами, однако ясности в деле Бурцева не прибавилось. Ясность могла внести Надежда Сергеевна, но она все не шла, и домашний телефон ее не отвечал. К городу вновь стягивались дождевые тучи, темнело, изредка в комнату залетал холодный ветер, и большой лист настенного календаря вздрагивал и силился приоткрыть глянцевое фото следующего месяца.
Зато ясность была в красиво и четко организованном нападении. Довольно многоступенчатая операция, но выполненная тщательно и с абсолютной достоверностью. Где-то устроили аварию, небольшую, но достаточную для того, чтобы перекрыть на некоторое время уличное движение по нужному маршруту. Затем поторопили вагоновожатого в депо. И вот объект послушно топает пешком в нужном направлении, туда, где стоит, покачиваясь, пьяная вдрызг Бабаян, туда, где сидят юные спортсмены без гроша в кармане, томясь в ожидании легкой добычи…
Убить, быть может, не убили, но на месяц вывели бы из строя. Выходит, он одним ударом кирпича разрушил чей-то хитроумный план? А если был план, то для чего? Какому плану мог помешать Шмыга? И был ли план? Не есть ли все эти события – нелепое стечение случайностей?
– Ничего не выдумывай: если это есть, это есть всегда и везде. Это можно потрогать и пощупать, – выговаривал ему назидательно вчера поздним вечером Арсений Палыч. – У тебя два икса – происшествие в магазине и нападение. Вначале необходимо выяснить, случайность ли это, да, та самая случайность, которая все еще бытует в нашем загроможденном мире, или эти действия ведут к враждебным человеку целям… Ты не возражай. Я и без тебя знаю, что всему есть физическая причина, в советском институте учился. В нашем материальном мире без материи никуда. А теперь запиши и повторяй перед сном, пока в мозги навечно не врежется: нас не интересуют случайности, которые исчерпывают сами себя, и проявление этих случайностей ограничено самой случайностью. Разжевывать не буду. Подумай над этим как следует. Этими случайностями занимаются инженеры по технике безопасности. А мы с тобой все-таки не техники, а, так сказать, дознаватели небесной канцелярии. Завтра жду отчета.
