Как уже отмечалось выше, теория международного права исходит из того, что государства выступают в международных отношениях в единстве политической власти, территории и населения. Обеспечивает ли трипартизм более демократическое представительство населения соответствующего государства в МОТ или, наоборот, ограничивает это представительство – вопрос спорный.
С одной стороны, можно говорить, что население каждой страны получает возможность быть непосредственно представленным в международной организации, минуя бюрократический аппарат своего государства, который может быть заинтересован в том, чтобы скрыть имеющиеся проблемы.
С другой стороны, любая общественная организация представляет не все население в целом, а определенную его группу. Работников и работодателей в МОТ представляют «наиболее представительные организации» тех и других. Первая проблема, которая возникает в этом отношении связана с тем, что профсоюзы – традиционные представители работников – в течение последних десятилетий переживают далеко не лучшие времена. Уровень членства в профсоюзах в подавляющем большинстве государств значительно снизился110. Крупнейшее в мире международное профсоюзное объединение – «Международная конфедерация профессиональных союзов» (МКПС, англ. – International Trade Union Confederation, сокращенно – ITUC) представляет 186 млн. работников из 155 стран111. Эта цифра очень внушительна. Однако если сравнить ее с общим количеством работающих в мире, а это, по данным МОТ на 2008 г., – около 4 млрд. человек112, то выяснится, что доля «представляемых» этой организацией работников не так уж и высока. Если же добавить к этому, что в этой организации работники участвуют не непосредственно, а через крупнейшие профсоюзные объединения своих стран, которые, в свою очередь, состоят из территориальных и отраслевых профсоюзных объединений, в которые уже входят первичные профсоюзные организации, получится, что «голоса» работников до МОТ доходят очень опосредованно – особенно с учетом проблем взаимоотношений между крупными и малыми профсоюзами113.
При этом наименее защищенные и наиболее нуждающиеся в правовой защите работники: те, которые работают в неформальной экономике114, работники-мигранты115, заемные работники, домашние работники116, самозанятые лица практически не имеют своих представителей в МОТ, поскольку не участвуют в профсоюзах. Крупнейшие профсоюзные объединения не заинтересованы в расширении представительства работников в рамках МОТ, чтобы не создавать себе конкурентов. В некоторых случаях даже вступают в тактические альянсы со своими контрагентами – объединениями работодателей, чтобы заблокировать участие в Административном совете МОТ иных представителей работников117.
Те же самые вопросы правомерно поставить и в отношении представительства работодателей. Очевидно, что лучше всего представлены в МОТ представители крупного бизнеса: они являются основными участниками и финансовыми спонсорами объединений работодателей. Малый и средний бизнес в объединениях работодателей представлен значительно хуже.
Существуют и более частные проблемы, связанные с техническими сложностями реализации трехстороннего представительства в рамках различных комитетов и органов МОТ118.
Сказанное вовсе не означает неудачности или бесперспективности самой схемы трехстороннего представительства социальных партнеров в МОТ. Очевидно и то, что МОТ – это старейший и важнейший субъект МТП. Однако понятно и то, что если рассматривать классическое международное публичное право как право межгосударственных отношений, МОТ не укладывается в прокрустово ложе классификации его стандартных субъектов – государств и международных межправительственных организаций.
Изложенное приводит к выводу о том, что если «по формальному признаку» определять МТП лишь как отрасль правовой системы международного права, то из поля зрения выпадут очень важные составные элементы этого правового явления. Но при этом, если говорить о правовой системе, то попытка объединения международного публичного и национального права будет юридически и логически некорректна.
Следовательно, наиболее корректным представляется говорить о МТП в широком и узком смысле. В широком смысле, как область научного познания и учебная дисциплина, МТП объединяет в себе самые разнородные элементы и может быть определено как система правовых актов в сфере труда, применяющихся шире рамок одного государства.
В узком смысле МТП может быть определено как одна из отраслей международного права, касающаяся регулирования отношений между государствами по поводу трудовых и иных непосредственно связанных с ними отношений. Понимаемое в узком смысле МТП не будет включать в себя ни «мягкого» права, ни актов, принимаемых негосударственными субъектами, ни отношений между ними, т. е. важнейших составных частей МТП как науки и учебной дисциплины. Тем не менее, для определения эффективности норм МТП даже в узком смысле с научной точки зрения необходимо исследовать все явление в его целостности: формально определенные нормы МТП обречены оставаться лишь «правом в книгах», если для их реализации не пользоваться всеми вспомогательными механизмами МТП в широком смысле слова.
Серьезное несовпадение МТП в узком и широком смысле не должно смущать. В конце концов, система отрасли внутригосударственного трудового права также заметно отличается от системы науки и учебной дисциплины119. Например, из отрасли права естественным образом выпадают такие важные элементы науки и учебной дисциплины как историческое развитие и современные тенденции развития. Однако в МТП эти различия принципиально больше, ибо «в зазор» между отраслью и учебной/научной дисциплиной попадают целые виды источников и субъектов права, которые, не обладая международной правосубъектностью, безусловно, обладают правосубъектностью национальной. То же самое можно сказать и о сравнительном трудовом праве, которого как отрасли права, разумеется, не существует, но которое, безусловно, представляет предмет серьезных и важных правовых исследований120. Неудивительно поэтому и то, что МТП, понимаемое в узком смысле слова, как отрасль международного права, тем не менее относится по номенклатуре научных специальностей к трудовому праву. Это связано с тем, что юристы-международники фокусируют свои исследования на механизмах международного права, в то время как трудовики сосредоточены на материальной части МТП, конкретном содержании отдельных его институтов. А оно, как было показано выше, далеко выходит за рамки международного права как правовой системы.
В белорусской правовой доктрине недавно также было предложено понимать МТП в узком и широком смысле121. Однако подход, предлагаемый А. Л. Козиком, К. Л. Томашевским и Е. А. Волк несколько отличается от нашего. Они предлагают под МТП в широком смысле понимать собирательное понятие, включающее МТП как отрасль международного права, а также коллизионное правовое регулирование труда, называемое ими международным частным трудовым правом. В узком же смысле они предлагают говорить об МТП как отрасли международного права. Если наши подходы к определению МТП в узком смысле совпадают, то широкое определение нам видится по-разному. Представляется, что структурно отнесение коллизионного регулирования труда к международному, либо национальному праву не представляет теоретической и практической проблемы: те его источники, которые относятся к национальным, соответственно, находятся в отрасли национального трудового права. Международные договоры и иные источники международного права по соответствующему вопросу относятся к международному (публичному) праву. Когда речь идет об МТП в широком смысле, важнее оговорить роль тех источников, которые попадают «в зазор» между национальным и международным трудовым правом, либо относятся к национальному праву, но касаются правового регулирования труда, выходящего за рамки одного государства (включая коллизионное регулирование труда, но ограничиваясь им). Этому требованию отвечает предлагаемое нами разграничение широкого и узкого смысла для понятия МТП.
§ 2. Нормы и источники международного трудового права: понятие и юридическая природа
§ 2.1. Понятие норм и источников МТП
В академическом курсе теории государства и права, изданном МГУ, правовая норма определяется как «общеобязательное правило социального поведения, установленное или санкционированное государством, выраженное публично в формально-определенных предписаниях, обычно в письменной форме и охраняемое органом государства путем контроля за его соблюдением и применения предусмотренных законом мер предупреждения за правонарушения»122. Как подчеркивает С. С. Алексеев, главная особенность юридической нормы – ее государственно-властный характер123. При абсолютизации государственно-властной природы правовых норм, право формулируется в рамках позитивистского или легистского понимания, при котором, по определению, предложенному еще Т. Гоббсом, правовая норма определяется как приказ суверена124. Правовой позитивизм, поддержанный в ХХ веке Г. Кельзеном125, Г. Хартом126, Г. Ф. Шершеневичем127 и многими другими авторитетными правоведами, стал объектом критики в связи со своим авторитаристским подходом к праву, по сути, оправдывающим государственный произвол. В противовес этому подходу была предложена128 концепция естественного права, подразумевающая, что если закон, принятый государством, противоречит идее права, он носит неправовой характер. Этот подход в различных трактовках предполагает увязывание права и морали и предполагает объективную заданность определенных правовых норм вне зависимости от воли государственного законодателя.
