§ 2. Нормы и источники международного трудового права: понятие и юридическая природа
§ 2.1. Понятие норм и источников МТП
В академическом курсе теории государства и права, изданном МГУ, правовая норма определяется как «общеобязательное правило социального поведения, установленное или санкционированное государством, выраженное публично в формально-определенных предписаниях, обычно в письменной форме и охраняемое органом государства путем контроля за его соблюдением и применения предусмотренных законом мер предупреждения за правонарушения»122. Как подчеркивает С. С. Алексеев, главная особенность юридической нормы – ее государственно-властный характер123. При абсолютизации государственно-властной природы правовых норм, право формулируется в рамках позитивистского или легистского понимания, при котором, по определению, предложенному еще Т. Гоббсом, правовая норма определяется как приказ суверена124. Правовой позитивизм, поддержанный в ХХ веке Г. Кельзеном125, Г. Хартом126, Г. Ф. Шершеневичем127 и многими другими авторитетными правоведами, стал объектом критики в связи со своим авторитаристским подходом к праву, по сути, оправдывающим государственный произвол. В противовес этому подходу была предложена128 концепция естественного права, подразумевающая, что если закон, принятый государством, противоречит идее права, он носит неправовой характер. Этот подход в различных трактовках предполагает увязывание права и морали и предполагает объективную заданность определенных правовых норм вне зависимости от воли государственного законодателя.
Как писал еще в начале ХХ в. известный русский философ и правовед Е. Н. Трубецкой, «в зависимости от того, чем обусловливается обязательность правовых норм, они подразделяются на две основные группы, причисляемые к двум основным формам права. Все те правовые нормы, коих обязательность обусловливается санкцией того или другого внешнего авторитета (например, государства, церкви), суть нормы права позитивного, или положительного. Напротив того, все те правовые нормы, коих обязательность не обусловливается каким-либо внешним авторитетом, а требованиями разума, суть нормы права естественного»129. Преимущества естественноправового подхода очевидны: главное из них заключается в том, что при условии наличия качественной судебной системы, право может применяться не только на основе «буквы» закона, но и на основе его «духа». Правовые нормы, принятые государством, могут противоречить идее права. Чаще всего для иллюстрации этого тезиса приводится пример права нацистской Германии, многие законы которой были настолько бесчеловечными, что их принято считать «неправовыми». Слабость же естественного права неразрывно связана с его сильной стороной: кто именно уполномочен решать, что именно включать в состав «норм» естественного права?
В XX в. учеными делались неоднократные попытки примирить естественноправовой, либо позитивистский подходы к праву, но в итоге они становились более умеренным выражением позитивистской130, либо естественноправовой доктрины131. Иногда при этом выделяется третий подход – социологический, подразумевающий, что право – это отражение фактически сложившегося правопорядка132. Иногда такой подход рассматривается как мягкий вариант позитивизма133. Трудно не согласиться с Р. З. Лившицем, полагавшим, что каждая теория, каждая школа имела свои основания считаться истинной в одних исторических условиях и ложной в других134.
В советское время отечественное право целиком основывалось на позитивистских позициях, исходя из ленинского постулата о том, что «право есть ничто без аппарата, способного принуждать к соблюдению норм права»135. В постсоветском праве, также как и в праве дореволюционной России, существуют сторонники как естественноправовой, так и позитивистской136 правовой концепций. Но преобладает в современных российских условиях скорее естественноправовой подход. С. С. Алексеев, принимавший участие в создании российской Конституции, указывает, что «именно естественное право изначально стало выражением и носителем "самой" философии права в реальном жизненном бытии – того значительного смысла, который выражает достаточную обоснованность статуса людей, людского поведения, поступков»137. М. В. Баглай пишет: «В плоть и кровь народной жизни должна войти истина: если закон противоречит естественному праву, он ничтожен»138. Действующая Конституция РФ построена на естественно-правовой основе. В ст. 18 Конституции указывается, что «Права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием»139. Кроме того, в ч. 1 ст. 17 Конституции говорится о том, что «в Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с настоящей Конституцией». Общепризнанные принципы и нормы – это и есть проявления естественного права140. Таким образом, российская правовая система сделала существенный шаг в сторону романо-германской правовой семьи, поставившей идеи естественного права в качестве базы для своего законодательства несколько ранее141.
Как писал В. С. Нерсесянц, утверждение о том, что нормы официально действующего (позитивного) права установлены государством и обеспечены государственным принуждением, «верно, но недостаточно»142. В теории права в настоящее время более или менее устоялся подход, в соответствии с которым принято говорить о двух синонимичных понятиях: источниках или формах выражения права143. Для анализа эффективности норм МТП следует оценивать более широкое явление – все источники или формы выражения МТП, поскольку все формы МТП, которые нельзя отнести к нормам права в строгом позитивистском смысле, так или иначе связаны с обеспечением реализации положений, закрепленных в самих нормах МТП.
В международном праве наиболее распространен подход144, в соответствии с которым виды источников международного права определяются исходя, прежде всего, из ст. 38 Статута Международного Суда ООН145. Международный Суд в своих решениях опирается на:
a) международные конвенции, как общие, так и специальные, устанавливающие правила, определенно признанные спорящими государствами;
b) международный обычай как доказательство всеобщей практики, признанной в качестве правовой нормы;
c) общие принципы права, признанные цивилизованными нациями;
d) с оговоркой, указанной в статье 59, судебные решения и доктрины наиболее квалифицированных специалистов по публичному праву различных наций в качестве вспомогательного средства для определения правовых норм.
Ведется дискуссия по поводу признания рекомендательных актов в качестве источников МТП А. М. Лушников вскользь упоминает о рекомендациях МОТ как о международных нормах146. Но, как пишет И. К. Дмитриева, они «не являются международным соглашением и не подлежат ратификации, но, тем не менее, поддаются применению»; они являются, с ее точки зрения, «вспомогательным источником права»147. М. В. Лушникова без оговорок относит рекомендательные акты к числу источников МТП148. Особую позицию в этом смысле высказывает И. В. Шестерякова149, сводящая нормы МТП к международным договорам, но сами договоры понимающая чрезвычайно расширительно: как категорию, включающую в свой состав в том числе, и рекомендательные акты. С этим подходом трудно согласиться с учетом радикального несовпадения такого подхода с общепринятым в международном праве подходом к международным договорам, включающим принцип pacta sunt servanda, т. е. обязательность выполнения международных договорных норм, закрепленным, в частности, в Венской конвенции 1969 г. и применяемым ко всем международным договорам, на которые распространяется данная конвенция150.
Г. И. Тункин считал, что международные рекомендации «или представляют важный момент в процессе формирования международного соглашения, или помогают установить факт наличия той или иной нормы международного права»151. Представляется, что в этом смысле удобна устоявшаяся на международном уровне152 терминология: положения и конвенций, и рекомендаций включаются в состав международных трудовых стандартов153, в то время как источниками международного трудового права считаются положения международных договоров (прежде всего, конвенций МОТ). И. И. Лукашук воздерживается от оценки места рекомендательных актов в системе международного права, лишь справедливо указывая, что значение таких актов достаточно велико154. Более определенно на этот счет высказывался Г. И. Тункин, говоря, что «…важно не смешивать фактическую действенность рекомендаций международных организаций с их юридической обязательностью»155. Далее он писал, что даже если государство добровольно осуществляет нормы рекомендации, оно в силу этого не становится связанным международными обязательствами156. При этом Г. И. Тункин также подчеркивал, что установление юридической природы рекомендаций имеет как теоретическое, так и практическое значение157.
