завтра едешь на два дня в составе областной делегации в соседнюю область. От тебя ничего не требуется, поездка сугубо формальная, максимум, о чём тебя могут спросить, из какого ты муниципалитета и где он находится. На это-то ты хоть сможешь ответить? Тебя довезут до областного центра, вот телефон водителя, свяжись с ним, к министерству экономического развития, там ты присоединишься к областной делегации. И не забудь представиться, кто ты и откуда. Дальше держись её. Сказали, что транспорт и номера в гостинице предусмотрены».
Вот тебе на! А у меня уже и вечер был распланирован, хотелось поиграть на компьютере, и вообще тащиться куда-то по холоду и сугробам особого желания я не испытывал.
«А как же репетиции?»
«Не бойся, на время поездки я тебя от них освобождаю».
«Да не хочу я никуда ехать!»
«Придётся. Приказ о командировке подписан».
Выйдя из её кабинета, я тут же позвонил отцу и объявил, что увольняюсь с работы. Он спросил почему, я ответил, что не хочу по холоду ехать неизвестно куда и неизвестно зачем накануне нового года, а он попросил меня потерпеть ещё чуть-чуть, поскольку потом обязательно станет легче. Я долго не соглашался, упирался, отец уговаривал, и в итоге я сдался. Подумаешь, ну съезжу разок напоследок (я всерьёз решил уволиться), посмотрю, что да как, о чём вся суета, а на компьютере наиграюсь на новогодних праздниках.
В тот день я посчитал себя вправе уйти с работы на час раньше, потому что мне надо было собираться в дорогу. В итоге собирала меня мать, а я, как и намеревался, весь вечер просидел за компьютером. И чего такое как я дурачьё делало по вечерам до его появления? Ко сну я отошёл как и всегда в начале первого часа ночи, и звонок будильника в пять утра застал меня в полном изнеможении от бесплодно пролетевших бессонных часов. Пожалуй, это была моя первая бессонница после вуза, но тогда её причиной являлись ночные попойки, а сейчас – непонятное волнение и непередаваемое ощущение собственной никчёмности. Меня просто использовали как расходный материал, чтобы заткнуть какую-то дырку, отправив перед самыми праздниками в унизительное путешествие, возможно, просто по причине чьей-то скотской лени или не менее ублюдочной некомпетентности, из-за коих под конец года оказались не использованы бюджетные деньги, выделенные на проведение переговоров, презентаций и прочей чепухи, которые начальству уж очень хотелось освоить и заодно погреть свои кривые волосатые ручки, например, на оплате гостиницы более дешёвой, чем числилась в документах. Сейчас я, конечно, понимаю, что другого отношения к себе ждать мне не следовало, но тогда… Тогда я ощущал раздражённое бессилие перед такой мелочью, как приказ по службе. Почему я сам оказался ещё мельче его?
Через час я уже мёрз под фонарём у заднего входа в администрацию с рюкзаком за плечами, а вокруг расстилалась бесконечная мгла. Будь у меня спокойнее на душе, я бы воспринял происходящее как своеобразный извращённый жизненный опыт, столь уважаемый латентными гомосексуалистами из народа. Когда бы ещё я смог увидеть это здание, площадь перед ним и стоянку за ним при подобных обстоятельствах, без людей, без машин, в слабом свете сугубо номинальных уличных фонарей, затерянное средь бескрайних просторов нашей Родины на маленькой планете, висящей в пустом безграничном ничто? Как же, наверное, сие специфично среди всех этих звёзд на небе в масштабе Вселенной!
Водитель появился немногим более пяти минут позже моего прихода, но почему-то пешком, начал что-то невнятно буравить про нежелание заезжать на стоянку, дабы сэкономить время, несколько раз мне звонил, но мой телефон оказался отключён, решил в конце концов пойти поискать меня здесь (как мы вчера и условились). Короче говоря, всё вышло прямо противоположно его намерениям. Я подозреваю, что он просто был не в ладах с автоматическим шлагбаумом на въезде на стоянку администрации. Но между прочим выяснилось, что у меня разрядился телефон. Большая неприятность, тем более, что я обещал позвонить матери, как доберусь до областного центра.
Наш лимузин, замаскированный под «Ладу» седьмой модели, не спеша за два часа с небольшим домчал нас по заснеженной зимней дороге, вызывавшей беспредельное уныние, до пункта назначения. Ещё полчаса по городу, и водитель высадил меня у входа в министерство и тут же уехал. Состыковаться с прочей несчастной шантрапой я должен был в 9, рабочий день ещё не начался, но, по крайней мере, я мог ожидать, что окажусь не единственным представителем муниципалитета, явившемся чуть ранее оговоренного срока. Ничего подобного. В холле оказалось пусто, охранники, разумеется, ни о чём не знали, только проверили удостоверение и пустили погреться. Хорошо, что там нашлась розетка, я поставил телефон заряжаться, включил его и позвонил маме. За окном только-только начало светать. Усевшись в кресло, я погрузился в неимоверную тоску без мыслей и чувств. Так прошло полчаса, я уже начал волноваться, потому что ни одного моего предполагаемого попутчика видно не было, лишь сотрудники министерства проходили мимо к лифту, бесследно исчезая в его стальном безразличии. Стоило, конечно, обойти здание, может, они собирались с другой стороны, но было лень, я очень устал, да и телефон недостаточно зарядился для долгой поездки. Ещё через полчаса, а я успел неглубоко задремать на виду у прохожих, он вдруг зазвонил, и в трубке послышался истеричный крик моей начальницы: «Куда ты пропал? Все только тебя и ждут! Позоришь нас перед областными коллегами!» Откуда мне было знать, что местом встречи назначили стоянку за министерством? Она сама должна была мне об этом сказать, а не со спесивым безразличием менять мои здоровье, нервы и время на шанс почувствовать себя выше других, не сказав пары совершенно необременительных слов, мол, пусть сам побегает, я ему не нянька. Но теперь ей за её же скотство пришлось оправдываться перед кем-то из министерства. Справедливость в мире, конечно, есть, но она осуществляется путём другой несправедливости.
За министерством стояло 2 микроавтобуса, битком набитых такими же как я колхозниками, у одного из них без шапки и в расстёгнутой дублёнке, переминаясь с ноги на ногу, стояла Сусанна Олеговна. Я подошёл к ней отметиться, радуясь знакомому лицу в предстоящей поездке. Она коротко со мной поздоровалась, что-то пометила в распечатанной бумажке формата А4 и сказала мне пройти внутрь. Я оказался даже не единственным опоздавшим, мы парились в натопленном салоне, ожидая двух жирных тёток, появившихся 20 минут спустя. Руководящая мной мразь специально драматизировала в разговоре по телефону, судя о моей воспитанности по самой себе, поскольку из нас двоих именно она вполне могла заставить ждать других ради возвеличивания собственной драгоценной персоны,
