Дверь открыла жена, Светлана, миловидная миниатюрная женщина, похожая чем-то на самого Виталия.
— Здравствуйте, Павел. Да, Виталий дома, проходите.
Виталий был в синем халате, встретил Павла, протянул ему руку.
— Виталий, можно ли мне у тебя переночевать?
— Вот как? Ну почему бы нет. Постелим тебе в зале на полу, ты не против?
— Конечно, не против. Спасибо!
— Есть будешь?
— Не откажусь.
После ужина дети и Светлана ушли спать, а Виталий и Павел остались на кухне. Павел вкратце рассказал ему ситуацию, в которой оказался.
— И что ты теперь собираешься делать?
— Не знаю еще.
— Ты собираешься в бега? И что потом, всю оставшуюся жизнь бегать? Может лучше явиться с повинной?
— Нет. И в городе мне теперь нельзя оставаться, если поймают, то, как минимум, лет пять трудовой повинности.
— Ты же ничего не сделал. Или все-таки что-то натворил?
— Нет, просто общался с некоторыми людьми…
Они еще поговорили некоторое время, и Виталий пошел спать. Ему завтра нужно было идти на работу. Павлу тоже, но на завод он завтра не пойдет, это однозначно. Павел продолжал сидеть на кухне и думать. Что же все-таки произошло? Павел предполагал, что это связано с Аркадием Ивановичем. Видимо, за дедом Аркашей следили и отрабатывали всех, кто с ним контактировал.
Было бы все намного проще, если бы не склад, который Павел организовал у себя дома. Водка в кладовке — это серьезно. Но еще страшней — это импортные вещи. Павел ненавидел отечественный ширпотреб. Он любил качественные заграничные вещи. И за годы работы на ликероводочном он сумел приобрести, за водку конечно, у местных барыг немало отличных вещей. Спекулянты, зная Пашину страсть к импортным шмоткам, снабжали его по мере возможности. В основном это была одежда и обувь мировых брендов. Так у Павла было несколько пар кроссовок Адидас, несколько толстовок Рибок и Пума, ветровка Коламбиа и самая большая ценность — теплая куртка Норд Фейс, практически новая, которая обошлась ему аж в ящик водки. И еще теплые ботинки Даннер, которые Паша очень берег и носил только во время сильных морозов, снегопадов и в слякоть. Так вот, десять лет назад после запрета ношения вещей импортного производства, люди стали избавляться от своих «Адидасов», «Найков» и прочих брендов загнивающего Запада. Даже устраивались показные сожжения ненавистных вещей под лозунгами «Возродим отечественную легкую промышленность!». Но не все это делали. Кто-то просто повесил куртки в шифоньер и поставил ботинки на полку до лучших времен… Лучшие времена не настали, и люди потихоньку начали распродавать свои вещи. Но запрет на ношение заграничных вещей до сих пор действовал. На улице никто бы не обратил внимания на фирменную куртку, тем более, что ярлыки и эмблемы были срезаны. А вот хранение в одном месте стольких заграничных вещей спокойно тянуло на статью «спекуляция», что влекло за собой десять лет трудовой повинности. Обидно было, что свою куртку и любимые Даннеры Павел сегодня как раз и не одел…
Водку, которую он собирал, Павел хотел потратить на золото и билет на самолет. Он собирался уехать из Кольцово в Москву. Со временем. Когда это время наступит, Павел не знал. Но точно знал, что это будет. У него уже был собран рюкзак со всем необходимым, если вдруг придется срочно ехать. В рюкзаке была одежда, сменное белье, носки, пара ценных для него книг, мыло, и прочее, по мелочам, что может пригодиться в дороге и на первое время. Но и рюкзак, и водка, и одежда, и заначка с деньгами и продуктовыми карточками остались в квартире. Сколько раз он хотел спрятать это все вне дома, но, почему-то, откладывал. А теперь, все, поезд ушел. Павел прикидывал весь свой оставшийся при нем актив. Конечно же, бутылка водки. А так же продуктовые карточки за две недели работы, несколько миллионов рублей, какие-то бумаги с работы, фонарик, зажигалка. Не густо. Ни запасного белья, ни хорошей теплой одежды, ни предметов первой необходимости. И еще сверток Аркадия Ивановича! Как он мог о нем забыть? Павел с трепетом достал бумажный сверток из сумки и раскрыл. Это был картонный плоский коробочек. Молодой человек открыл его и достал вдвое сложенный тетрадный лист. Там были написаны какие-то цифры и буквы. Паша сидел и разглядывал листик. В первой строчке был записан номер телефона с кодом города Москвы. Номер был ему не знаком, имени рядом с номером не было. Ниже шли цифры, а дальше цифры с буквами. Эти знаки ничего ему не говорили. Он вздохнул, свернул лист и положил во внутренний карман. Со временем он разберется, что это. Раз это дал Аркадий Иванович, значит это важно.
Вдруг выключился свет. Сегодня был вторник, значит сегодня по графику веерное отключение электроэнергии. Странно, что выключили так поздно, обычно это делают намного раньше. Павел в потемках добрался до своего места, укрылся любезно предоставленным ватным одеялом и свернулся калачиком.
Вещи, деньги, билет на самолет — это пустяки. Главное то, что он был на свободе, и он едет в Москву! Время настало! А там он найдет нужных людей, которые смогут помочь переправиться через Стену туда. Это было заветной мечтой Павла, за которую он готов был отдать все.
Поезд ехал медленно, долго стоял на заснеженных полустанках, пропуская товарняки с военной техникой. Лейтенант Сергей Ковалев сидел в теплом купе и смотрел в мутное окно, попивая чай. Рядом с ним ехали трое его товарищей по академии. Кто дремал, кто читал. Все понимали, куда ехали, и поэтому молчали. Сначала в Ставрополь, затем на войну. После Академии обязательным было прохождение военной практики в боевых условиях. Незатухающим очагом военного конфликта был юг России, точнее та его часть, что граничила со Стеной, со стороны Грузии и со стороны Украины.
На Кавказе орудовали банды так называемого «Объединенного Свободного Кавказа». Совершали набеги на российские города, наводя ужас на местное население. Убивали и грабили, забирали все ценное: еду, вещи, топливо и снова исчезали в горах. Хорошо вооруженные, мобильные и озлобленные боевики ни перед чем не останавливались и ни на что не соглашались. Были перемирия, но бандиты пользовались затишьем, чтобы делать дальние вылазки, вплоть до Новороссийска на западе и Астрахани на востоке.
Сергей жителей Кавказа считал предателями. Всех кавказцев без исключения. Когда все было хорошо, Чечня, Абхазия, Осетия были «белыми и пушистыми», пользовались привилегиями российского президента, им выделялись повышенные дотации, особые льготы. Но как только несчастную Россию попытались поставить на колени, а в стране стало всем плохо, Северный Кавказ взбунтовался. Они хотели жить по-старому, по-богатому. Но по-старому не получалось. Не стало ни денег, ни льгот. Тогда они вдруг захотели свободы и объявили Объединенный Свободный Кавказ.
Со стороны Украины было по-другому. Сергей хорошо учился в Академии и знал, что ополченцы, воевавшие десять лет назад на востоке Украины за независимость Донбасса, были подло преданы местными жителями, которые не захотели их поддерживать. В связи с этим армия Киевской Хунты при поддержке США выбили их из городов, и им пришлось отступить на Российскую территорию. После установления Стены, вооруженные формирования оказались отрезанными от Донбасса. Российский президент пошел навстречу ополченцам и предложил им сложить оружие. Но ополченцы почему-то отказались. Из героев они превратились в бандитов и сепаратистов. Имея многотысячную армию и современное мощное вооружение, они решили организовать Донскую Народную Республику. Они захватили Ростов-на-Дону, объявив его столицей казачьей республики. Надо сказать, что среди местного населения нашлись предатели. Многие местные казаки поддержали идею независимости и влились в ряды сепаратистов. За годы ожесточенных боев Ростов и многие окрестные города были разрушены, мирные жители в большинстве своем покинули эти населенные пункты. У Сергея сжималось сердце, когда он вспоминал Ростов. Руины, холод, голод и бродячие стаи одичавших собак — вот что из себя сегодня представлял Ростов-на-Дону. А когда-то в этом славном городе прошло его детство. Он часто вспоминал свой двор, школу, первый звонок…
За эти годы российская армия, конечно, достигла определенных успехов. Из многотысячной армии Донской республики остались лишь раздробленные отдельные группировки. Но это были отлично подготовленные, закаленные в боях бойцы, которые до сих пор оказывали сопротивление российской армии, ведя партизанскую войну на российской территории. Некогда обожаемый и прославляемый российским телевидением полководец, а теперь ненавидимый всеми россиянами предатель Игорь Жирхин продолжал командовать донскими боевиками. Точнее он руководил самой многочисленной и самой сильной террористической группировкой, которая еще продолжала называться Донская Народная Республика.
