«Твой ребенок может родиться через полгода», – вспомнила Ксения слова Силуяновой.
«Как нормальный ребенок может родиться через полгода? Это же не конвейер, где можно переключать скорости!»
– Как у тебя дела, Ксюш? – спросила Елизавета Викторовна.
– Я в порядке, – соврала она.
– Как Джим?
– Нормально.
– У него вчера был первый рабочий день. Как ему новая работа?
– Не знаю.
– Что значит «не знаю»? Вы что, не разговаривали об этом?
– Нет.
– Странно. Это же новый этап в его жизни… – Елизавета Викторовна помрачнела. Ксения хорошо знала этот взгляд матери, появившийся, как только дочь стала встречаться с никчемным музыкантом.
– Мне нужно поговорить с тобой, – сказала Ксения, понимая, что уже совсем не хочет этого разговора, но поговорить с кем-то было просто необходимо.
– Поговорить? О чем?
– О моей беременности.
– Что-то не так?
– Нет. То есть да. Я не знаю.
– Я тебя не понимаю.
– Дело в том, что… – Ксения закусила губу, пытаясь подобрать слова.
Она долго смотрела матери в глаза, затем поняла что плачет.
– Что с тобой? – растерялась Елизавета Викторовна. – Ты поругалась с Джимом? Если да, то…
– Дело не в Джиме, мама! – оборвала ее Ксения. – Дело во мне.
– В тебе?
– Да, – Ксения приложила руки к своему животу. – Этот ребенок… Он… Он… С ним что-то не так.
– Что значит «с ним что-то не так»?
– Он большой, мама! Неестественно большой. Дети не могут расти так быстро. Даже Дарья говорит, не могут. Но он растет.
– Я не понимаю…
– Я тоже, – простонала Ксения.
* * *
До позднего вечера Елизавета Викторовна размышляла о проблеме дочери.
– Думаю, будет лучше, если мы поместим Ксюшу под постоянное наблюдение, – сказала она супругу, когда они готовились лечь спать. – Если с ребенком что-то случится, то пресса тут же обвинит нас в халатности.
– Думаю, пресса в любом случае накинется на эту историю, – сказал Аркадий Юрьевич.
– Мы можем скрыть это от прессы.
– Ты хочешь отправить Ксению в другой финансовый сектор? Но там тоже есть газеты…
– Я говорю не о другом финансовом секторе… – Елизавета Викторовна выдержала паузу, давая супругу возможность понять, что она говорит о комплексе на окраине города.
Это строение было поначалу всего лишь рекламной акцией – бункер, где в случае войны или катаклизмов могли укрыться почти десять тысяч человек, но потом проект увлек Аркадия Юрьевича, заставляя вкладывать в строительство все больше и больше денег. Теперь это был автономный подземный город со своими садами, улочками и маленькими квартирками. При рациональном использовании ресурсов в нем можно было жить долгие годы.
Маслаков лично руководил этим проектом. Лаборатория, построенная им в этом подземном городе, могла соперничать даже с той, где он работал сейчас. Иногда Аркадий Юрьевич подумывал о том, чтобы снять с комплекса статус убежища и перенести туда свой исследовательский центр. Это место очаровывало его. Оно не было похоже ни на одно из архитектурных строений современности. Высокие своды, лифты, эскалаторы, двери, помещения – все напоминало Маслакову сошедший со страниц его любимых фантастических романов внеземной город или космическую станцию. Он сам удивился результату, словно что-то сверхъестественное вселилось в него и архитекторов при создании этого чуда.
– Ты думаешь, это будет уместно? – Аркадий Юрьевич вопросительно посмотрел на жену.
– Я считаю, что это просто необходимо. Представь, что случится, если газеты пронюхают эту историю?! Да они нас в порошок сотрут.
– Да уж. Инвесторам это не понравится. Если мы не можем позаботиться о своей дочери, то что говорить об их капиталовложениях… – Аркадий Юрьевич нахмурился, пытаясь вспомнить имя лечащего врача дочери.
– Думаю, Силуянова будет молчать, – заверила его Елизавета Викторовна и спросила о состоянии загородного комплекса.
– С комплексом все в порядке, – с гордостью сказал Аркадий Юрьевич. – Это автономная система, которая продолжает функционировать даже в состоянии покоя. Там соблюдается стерильная чистота, все системы слабо, но функционируют. Ты сможешь заметить искусственный сквозняк, словно случайно заблудший ветер гуляет по улицам этого подземного красавца…
* * *
Дарья Андреевна Силуянова. Маслаковы назначили ей встречу за городом, вечером, возле огромного подземного комплекса, о котором Дарья знала лишь понаслышке. Аркадий Юрьевич и Елизавета Викторовна встретили ее лично. На их лицах были улыбки, но это только сильнее убедило Дарью, что впереди ждет серьезный разговор. Разговор в стенах загородного комплекса, пугавшего ее не меньше, чем сами Маслаковы с их натянутыми улыбками. Они водили ее по бесконечным коридорам, устроив экскурсию, в конце которой Дарья увидела больничный центр, не имевший равных в сорок шестом финансовом секторе, а возможно, и во всем мире.
В какой-то момент ей показалось, что Маслаковы решили открыть еще одну больницу и пригласили ее, чтобы услышать объективное мнение специалиста… Но мгновение это было недолгим. Как только Дарья смогла успокоиться, Елизавета Викторовна заговорила о своей дочери. Да, теперь Дарья начинала понимать, она словно проснулась. Сначала открылся один глаз, затем другой.
– Мы предлагаем тебе перебраться на время беременности Ксении в этот комплекс, где она сможет быть под твоим постоянным наблюдением, – сказала Елизавета Викторовна. Хотя нет, не сказала – вынесла приговор.
– Но в этом нет необходимости! – попыталась возразить Дарья, заранее зная, что это ни к чему не приведет. Маслаковы уже все решили, и она могла либо согласиться, либо забыть об успешной карьере в этом городе. Третьего не дано.
* * *
Переезд в загородный комплекс Маслаковых состоялся в течение одного субботнего дня. Дарье и Ксении показали новые апартаменты, ничем не уступавшие их прежним квартирам. Глядя на все это, Джим невольно вспоминал кабинет Елизаветы Викторовны Маслаковой – его безвкусную новизну. Но было в комплексе и нечто футуристическое, словно архитектура средневековых замков смешалась с видением космических кораблей далекого будущего, целых станций, где могли жить тысячи людей.
Джиму нравилось бродить по этим бесконечным лабиринтам. Иногда он встречался во время своих вечерних прогулок с Аркадием Юрьевичем Маслаковым, очарованным комплексом не меньше Джима.
– Здесь все выглядит так, словно оказался в будущем, – признался ему как-то раз Джим.
– Будущее наступит, когда активируют этот центр, – сказал Маслаков. – Сейчас комплекс находится в состоянии сна, его система на минимальном уровне потребления энергии, но хочу заметить, что он полностью автономен. Стоит только повернуть ключ, и комплекс превратится в крохотную планету со своей микрофлорой. Никто не сможет войти сюда и выйти. Стены комплекса созданы из усовершенствованного сверхпрочного стекла, которое, в отличие от остальной нашей продукции, не поддается распаду под воздействием разработанного для утилизации реагента. Здесь можно жить не одно столетие, переждать практически любую катастрофу, любую войну.
– Что ж, надеюсь, в нужный момент вы не потеряете ключ, – неуклюже попытался пошутить Джим.
– Я превратил в ключ свою дочь, – с гордостью сказал Аркадий Юрьевич. – Только Ксения может активировать этот комплекс.
– Почему Ксения?
– Потому что если бы это мог сделать я, то интерес проверить работоспособность комплекса рано или поздно взял бы верх над здравым смыслом. Ведь это мое детище, понимаешь? Чертовски сильно хочется увидеть, как оно просыпается, растет и расцветает. Как оно живет… – Маслаков улыбнулся, но Джим так и не смог понять, шутит этот седовласый ученый или нет.
Глава четвертая
Плацента. Как только Дарья заметила новые отклонения беременности Ксении, то сразу позвонила ее матери. Разговор был долгим и тяжелым, особенно когда Дарья рассказала, что ездила за советом к доктору Харченко.
– Ты рассказала какому-то лектору о Ксении?! – ощетинилась Елизавета Викторовна.
– Успокойтесь, – сказала Дарья, но злость Маслаковой вызвала у нее озноб. – Я не называла имен.
– Все равно этого делать не следовало.
– То, что происходит сейчас с вашей дочерью, уже случалось с женщинами прежде. Я смогла узнать о таком случае в начале этого столетия. Уверена, Харченко изучал тот случай. Он обладает знаниями, которые нужны мне сейчас.
– Ты узнала у него то, что хотела?
– Нет, но если привезти его сюда…
– Исключено.
– Почему?
– Уже и так слишком много людей знает, что здесь происходит.
– Ситуация намного серьезней, чем вы думаете, – Дарья чувствовала, что начинает раздражаться. – Этот человек – доктор. Его не интересует газетная слава, по крайней мере, не ценой разглашения чьей-либо тайны. Без его помощи мы можем потерять ребенка.
