Внизу появились выщербленные морем скалы Нонаманда. Беран и Палафокс пролетели мимо убогой рыбацкой деревушки, миновали отроги Сюлафа, обогнули обледенелые склоны мрачной горы Дрогхэд и наконец приземлились у стен низкого длинного здания на плато Пон.
Магистр завел корабль в отворившиеся двери и опустил на площадку, покрытую белой плиткой. Выйдя из корабля, Беран ощутил тревогу при виде четверых идущих ему навстречу людей. Несмотря на различный рост, цвет волос и глаз, их объединяло неуловимое сходство.
— Мои сыновья, — сказал Палафокс. — На Пао множество моих сыновей. Но не будем терять время, давайте приступать.
Беран последовал за сыновьями Магистра. Заснувшего от наркоза юношу уложили на кровать, ввели средства, поддерживающие жизнедеятельность, затем включили генератор. Раздался воющий звук, фиолетовая вспышка осветила комнату, пространство исказилось, как в кривом зеркале. Когда вой затих, тело Берана было окоченевшим, суставы утратили подвижность, ток крови остановился. Сыновья Палафокса подошли к мертвому на вид телу и с невероятной ловкостью приступили к работе.
Операция производилась ножами с лезвием толщиной в шесть молекул, они резали при одном легком прикосновении, рассекая ткани на слои настолько тонкие, что сквозь них можно было смотреть, как сквозь стекло. Скоро тело было распластано на спине, икрах и ягодицах. Затем другим инструментом срезали подошвы ног. За всю операцию не выступило ни капли крови — плоть походила на резину.
В одно из легких внедрили энергоблок. От него отходили проводники, поставляющие энергию в элементы в ягодицах и процессоры в икрах. В подошвы ног вживили антигравитационную систему и с помощью гибких трубок, идущих вдоль ног, соединили с процессорами в икрах. Теперь цепь была замкнута. С помощью тестов проверили ее работу. Пусковой элемент поместили под кожу левого бедра. Теперь оставалось соединить расчлененные ткани.
Вынутые из физиологического раствора подошвы ног приложили к срезу с точностью, позволяющей соединить половинки молекул. С той же тщательностью были восстановлены остальные ткани.
Операция заняла восемнадцать часов. Сыновья Палафокса отправились отдыхать. На следующий день, вернувшись к неподвижному Берану, они снова включили генератор, и поле, которое все это время поддерживало температуру его тела на отметке почти абсолютного нуля, ослабло. Молекулы возобновили свое движение, и юноша начал возвращаться к жизни.
После недели, проведенной в состоянии глубокой комы, Беран постепенно приходил в себя. Первого, кого он увидел, придя в сознание, был Палафокс.
— Встань! — резко приказал Магистр.
Беран неуверенно поднялся.
— Иди!
Беран осторожно прошелся по комнате. Энергоблок давал о себе знать давящим чувством в груди. В икрах что-то слегка тянуло. Палафокс изучающе смотрел на его ноги.
— Ни хромоты, ни нарушения координации я не замечаю. Великолепно! — воскликнул он через некоторое время. Затем он привел Берана в комнату с высоким потолком, закрепил у него на плечах какие-то ремни и продел шнур через кольцо на спине. — Положи руку на левое бедро, нащупай затвердение и нажми на него.
Беран повиновался, нащупал нужное место и нажал. Его ноги резко оторвались от пола, голова, казалось, заполнилась воздухом, желудок сжался.
— Этой мощности еще не достаточно, чтобы преодолеть гравитацию. — Палафокс привязал конец шнура к перекладине. — Теперь нажми еще раз.
Беран нажал — и комната перевернулась вверх дном. Ему казалось, что Палафокс стоит на потолке, а его самого от падения вниз головой удерживает только шнур. Ничего не соображая от испуга и удивления, он смотрел на улыбающегося Магистра.
— Нажимая нижнюю часть пластины, ты усиливаешь поле, верхнюю — ослабляешь. Чтобы поле исчезло, надо нажать два раза, — объяснил Палафокс.
Когда Берану наконец удалось встать на пол, все вокруг плыло, как после обморока.
— Чтобы ты освоился, должно пройти немало времени. Так как время у нас ограничено, советую заниматься упорно.
— Почему время ограничено? — ошеломленно спросил Беран уходящего Магистра.
— Потому что четвертый день третьей недели восьмого месяца — День Икс. В этот день ты должен стать Панархом.
— Но почему именно тогда?
— Усвой, что я не обязан раскрывать тебе все свои планы.
— Но мне необходимо это знать, чтобы выработать план действий. Сделав меня Панархом, вы собираетесь остаться моим союзником? — Глаза Палафокса вспыхнули. — Если же, — продолжал Беран, — вы собираетесь действовать в своих интересах, а меня использовать, как орудие, мне надо знать, каковы ваши интересы.
Магистр презрительно изучал его.
— Движения твоих мыслей напоминают копошение червей в падали. Естественно, я хочу, чтобы ты послужил моим целям, так же как ты ждешь, что я послужу твоим. Любое действие ты привык оценивать по результату. Я делаю все, чтобы ты вернул себе права, принадлежащие тебе от рождения, и стал Панархом Пао. Твое постоянное желание докопаться до моих тайных мотивов говорит о том, что твой образ мыслей далек от совершенства. А еще это говорит о твоей бестактности.
Беран хотел возразить, но Палафокс продолжал:
— Борясь за свою цель, ты принимаешь мою помощь — это естественно и разумно. Но и ты, в свою очередь, должен решить: быть со мной или против меня. Есть две возможности: действовать по моему плану или пытаться мне мешать. И полная нелепость — ждать, что я буду работать на тебя бескорыстно.
— Вы считаете нелепостью горе народа целой планеты?! — воскликнул Беран. — Я намереваюсь...
Палафокс жестом заставил его замолчать.
— Разговор окончен. О моих планах догадывайся сам и выбирай — со мной ты или нет. Меня это не волнует, так как что-либо изменить ты все равно не сможешь.
Берану ничего не оставалось, как последовать совету Палафокса и начать тренироваться. День ото дня он все больше привыкал к непривычным ощущениям, учился направлять свое тело в нужную сторону и приземляться почти без толчка.
Десять дней его никто не беспокоил, на одиннадцатый пришел мальчик лет восьми в сером костюме, явно сын Палафокса, и сообщил, что Магистр ждет его у себя. По дороге в апартаменты Палафокса Беран изо всех сил старался взять себя в руки и собраться с мыслями перед беседой.
Палафокс сидел за рабочим столом, перед ним лежали кусочки горного хрусталя, которые он задумчиво перекладывал с места на место. Предложив Берану сесть, он заговорил:
— Завтра я намереваюсь приступить ко второй части нашего плана. Народ полон ожиданий, атмосфера накаляется. Завтра мы должны нанести последний удар и восстановить тебя в твоих правах. Бустамонте может смириться с неизбежным, но может и сопротивляться. Во всяком случае, мы должны быть готовы к любым неожиданностям.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
