— Как это? — возмутился кто-то, — У него нашли ключи.
— Ключи эти ему подбросили.
— Но кто? И с чего вы взяли, что ключи подбросили?
— Кто? — усмехнулся Краснопольский, — А вот это — самая неприятная для меня вещь. Вычислить настоящего преступника…
— Так вы не знаете — кто он? — спросила завхозша и снова стрельнула глазками. Краснопольский вдруг показался ей чрезвычайно интересным… собеседником.
— Да, да, не томите, — вдруг попросила Варечка и, отлепившись от подоконника, подбежала к Барсукову и повисла на любезно подставленном локте.
— Что ж, расскажу все по порядку, — с грустинкой в голосе начал Краснопольский, — Сначала я не сомневался, что наш дорогой Филипп Петрович пал жертвой собственной неосторожности. Под хмельком и не такое бывает.
Мужская половина населения согласно закивала, и по лицам заскользили понимающие ухмылки.
— Однако в коридоре я случайно нашел наполовину сожженный клочок бумаги. Из обрывков слов удалось понять, что кто-то назначал кому-то любовное свидание. В туалете. Это показалось мне смешным, но тут я вспомнил, что видел, как наш Петрович жег что-то в коридоре, как раз на этом самом месте. И понял, что дело нечисто. Вот это и была моя главная улика.
Я подумал — а кому могло прийти в голову соблазнять Петровича, да еще в туалете? А главное, зачем? Истина, как известно, плавает на поверхности. Я проверил карманы пострадавшего и не обнаружил ключей от сейфа, где хранились деньги. И понял, что преступники имели корыстную цель.
— Преступники?
— Да, преступники. Их было двое. Мужчина и женщина. Инь и янь. Женщина заманила Петровича в туалет, где, по всей видимости, выдала ему аванс, в процессе которого — вы уж извините, не стану вдаваться в подробности своих догадок — ключи оказались у нее. А мужчина в это время, вырубил свет и, воспользовавшись темнотой, забрал ключи. Потом намеревался включить свет — чтоб никто не заметил, что он погас не случайно, но я его опередил. Щиток был открыт…
Краснопольский замолчал на минуту и окинул помрачневших коллег внимательным взглядом. Оценил эффект от произнесенных им слов и продолжил рассказ.
— Откровенно говоря, я сильно сомневаюсь, что преступники намеревались убить Петровича, или даже ранить. Все произошло случайно. Зачем пускаться в крайности — ведь они состряпали себе великолепное алиби. А Петровичу подложили огромную свинью. Ведь когда стало бы известно о пропаже денег, в этом обвинили бы Петровича — он, как все знают, жить не мог без игровых автоматов и ежемесячно спускал на них колоссальные суммы денег!
— Петрович?! — ахнула молоденькая бухгалтерша, — Да он трусливый, как заяц. И он…
— Ты права, золотце мое, — снисходительно улыбнулся Краснопольский, — Я вдруг вспомнил Барсукова, который подтрунивал над нашим главным бухгалтером за то, что тот слишком любил деньги. Действительно, Филипп Петрович слишком уважал деньги, чтобы выбрасывать их на ветер. Тут я и понял, что твой отчет, Костик, большая лажа.
Краснопольский сделал шаг вперед и в упор посмотрел на своего заместителя. Тот, однако, никак не изменился в лице, а совершенно спокойно спросил:
— А доказательства где?
— Как всегда — на месте. Полный карман, если хочешь. Я специально дал всем понять, что подозреваю Барсукова. И когда начался обыск — выждал время, чтобы преступник, от некуда деваться, подбросил ключи именно Барсукову — кандидатура идеальная: и над Петровичем насмехался, и в туалете его нашел… Хочешь знать как я тебя поймал? Все элементарно, Ватсон. Подними голову вверх.
Костик машинально задрал голову и увидел, как из кучи папок на шкафу на него смотрит крошечный глазок видеокамеры. Лицо его пошло пятнами.
— Ты ведь об этом не знал? Володя только-только установил. По моему приказу. Привет тебе и твоей очаровательной Леночке. Очень попрошу вас не уходить. Скоро приедет шеф, будем разбираться…
* * *
Спустя четверть часа офис практически опустел. Врачи «Скорой» сообщили, что пациент «жить будет», и забрали Петровича в больницу. Костика с Леночкой увели в комнату для дежурных и оставили под бдительным Володиным оком. Взбудораженный и уже практически трезвый коллектив помаленьку расходился домой.
Варечка упорхнула из офиса под ручку с по-прежнему бледным Барсуковым. На прощание она метнула в Краснопольского презрительно-убийственный взгляд. И тот вдруг заметил, что глазки у нее тоже косят.
Неожиданно к нему подошла Наташа и, не стесняясь, положила руки на пояс.
— Ты не скоро домой пойдешь?
Соседушка ласково улыбнулась: прямо выплеснула на Краснопольского ушат тепла и нежности. В голове Ивана зажглась красная лампочка: осторожно! Опасность! Он нехотя, но решительно убрал руки.
— Не знаю, Натуленька… — ответил он, падая «на дурачка», — А что, муж снова в командировке?
— Нет. Он ушел. Навсегда.
— Бросил? — встревожено спросил Краснопольский, мечтая оказаться сейчас где-нибудь в Тьмутаракани, лишь бы не утирать бабьи сопли.
— Нет. Я сама ушла.
— Что ж так? — наигранно удивился Иван, практически зная ответ.
Соседушка влюбилась. Ему тоже, положа руку на сердце, не все равно. Но не жениться же… Он ведь еще молодой. Он еще свободный. Сокол.
— Ты ж у меня такой умный. Такой… я прямо с ума схожу от гордости, какой ты замечательный… Неужели не догадался?
Наташа взяла его руку и положила себе на живот, а сверху накрыла своей ладонью. Краснопольсикй вдруг почувствовал, что ему не хватает воздуха, потянул пальцем воротник, пошатнулся и упал в обморок…
— Перетрудился наверное… Да и выпил слишком много, — смеясь, сказала Наташа главному юристу, который замер с плащом в руках, глядя на распластавшегося по полу начальника Службы безопасности, и шепотом добавила — вот и приземлился, Сокол…
Оглавление
Механические души
1
Четвертое место на ФД-2008
Стены родного дома как никогда радовали уставший глаз. Доктор Леви Круз уже смаковал в воображении образ себя любимого, падающего в уютное домашнее кресло и забрасывающего ноги на журнальный столик. Излюбленная поза, которую просто ненавидела бывшая жена — фантом холостяцкой жизни, равномерно прожигающей дни то в кругу коллег из лаборатории, то в цепких объятиях виртуального телеведущего.
Жаль, что Риас не пожелал перенести разговор на завтра.
Леви приложил ладонь к опознавательной панели, назвал свое имя, и система защиты, проанализировав голос, милостиво открыла дверь.
Дом, милый дом. Знакомые желтые шторы, замусоленный стол, кипы пластиковых стаканчиков с окурками, плавающими в остатках кофе.
Едва Леви переступил порог, заработал музыкальный бар, выдавая чарующие звуки классики. Риас слегка поморщился — очевидно, предпочитал современные ритмы.
— Извини, — усмехнулся Леви, — Сейчас выключу.
Он щелкнул пальцами в сторону бара, и музыка смолкла. Кое-что показалось Леви странным, однако усталость давила на плечи, ноги сами искали домашние тапочки, а голова молила о свободе от всяких мыслей.
Спровадить бы еще навязавшегося гостя.
Неожиданно что-то пиликнуло — сработала голосовая почта.
— Вам сообщение от доктора Шеппарда. Он не смог дозвониться на ваш персональный номер…
Еще бы, подумал Леви, на дискуссиях запрещены всякие средства связи, отрывающие коллег от обсуждения животрепещущих вопросов. Время — свободные минуты и даже секунды — самый дорогой товар на сегодняшний день.
— Дорогой друг! Прости меня, я сам не свой от волнения и восторга, — из динамиков зазвучал низкий с хрипотцой голос Клайва Шеппарда, — у меня получилось. Слышишь? Получилось! Я сделал это!
Снова пиликанье — сигнал о том, что сообщение завершено. Леви немного опешил, покосившись в сторону Риаса. С системой защиты что-то не так. Голосовая почта не должна включаться при посторонних.
В глазах Риаса зажегся интерес, однако Леви поспешно завел разговор о делах. Пусть Клайв их общий друг, однако только ему решать, с кем делиться, а с кем нет. Тем более, сам Леви понятия не имел, о чем говорил Шеппард. Надо будет связаться с ним и расспросить поподробнее.
Леви натянул на лицо приветливую маску и предложил Риасу напитки, и еще с полчаса они беседовали о мелочах. После этого Риас, наконец-то сообразил, что визит затянулся, и ушел, оставив Леви наедине со своими мыслями. Хотя, долгожданное одиночество успокоения не принесло. Леви упал на диван и почувствовал, как накатывает меланхолия…
