Начиная с 19.45 предыдущего дня порог дома не пересекал никто, кроме некой Марты Хейс. Как выяснилось, эта дама, преуспевающий пластический хирург, работала вместе с Шеппардом над каким-то проектом. Поговаривали, что они были любовниками, что, впрочем, вызывало у комиссара глубокие сомнения.
Марте Хейс сорок четыре, а у профессора такой обаятельный робот. Хотя вполне возможно, что Шеппард относился к тем людям, которые презирают искусственную любовь, предпочитая человеческую. Бланка Хьюитт не знала наверняка. Ее первый и единственный муж оказался не таким. Он с удовольствием променял ее живое тепло на запрограммированные ласки механической куклы.
Господи, да что ж это она…
Никто не виноват, что ее личная жизнь не состоялась. И меньше всего покойный профессор Шеппард.
Комиссар отогнала прочь посторонние мысли.
Марта Хейс была последней, кто покинул дом в 19.45 вчерашнего дня. Она же и была первой, кто вошел в него сегодня утром в 6.30. Согласно записи, Марта пробыла там не более трех минут, а затем ушла. Почему так быстро? Может, она стала свидетелем убийства?
Голос женщины, вызвавшей полицию, принадлежал Марте Хейс. Однако саму Марту найти пока не удалось. И это было еще круче. Сигнал датчика был попросту заблокирован. Значит, ей было чего бояться…
Дальше, говорила себе комиссар. Думай дальше…
Если Марта смогла уйти из дома профессора и спустя десять минут вызвать полицию, значит, ее вряд ли видел кто-нибудь из убийц. Иначе она тоже была бы мертва.
Значит…
Значит, в доме никого не было. Или убийцы затаились, пока она не ушла. Потом в спешке начали громить лабораторию в поисках смертоносного гения доктора Шеппарда. Затем вышли, уничтожили камеры и вернулись обратно. И при этом стерли данные о своем первом проникновении. Бред какой-то…
Логично предполагать, что двое убийц вернулись за третьим. А вот здесь была загвоздка. Сканер зафиксировал личности наемников: Уилл Саммерли и Брут Дэвис. Оба — сотрудники службы охраны загородного клуба «Золотой Рай», принадлежащего некоему Артуру Химмлю, с которым еще предстояло разобраться.
А третьего попросту не было. Призрак. Сканер не зафиксировал ничьего датчика. Следующим, кто переступил черту дома, был патрульный офицер. И произошло это в 7.30.
А между тем он был, этот неведомый третий. Экспертиза показала, что пули, извлеченные из тела Шеппарда, были выпущены из пистолета, который не был найден на месте преступления. Также как и пули, отскочившие от металлического тела робота.
Зачем понадобилось стрелять в спину роботу? И в живот? Хотя девушку вполне можно было спутать с настоящей.
Может, это была Марта Хейс? Убила Шеппарда из ревности? Или с целью выкрасть его открытие? Но она вряд ли смогла управиться со всем за три минуты.
Или же просто знала, где искать…
Хотя в этом случае, вовсе незачем было устраивать погром.
Но эта версия тоже была шита белыми нитками. Согласно отчету патологоанатома смерть Шеппарда наступила несколькими минутами раньше прихода Марты Хейс.
И все же…
— Комиссар, — из-за двери высунулась вихрастая голова сержанта, — Плохие новости. Найден труп Марты Хейс. Ей перерезали горло.
4
Фрэнк Нарелли был довольно неплохим специалистом и, что особо ценилось, умел работать быстро. Поэтому в его исследовательской лаборатории всегда была целая куча дел, которую он умудрялся разгребать в одиночку.
Когда привезли нового робота, Фрэнк почти равнодушно опустил механическое тело на смотровой столик. Всего лишь очередное задание.
Однако звук, с которым тело легло на металлическую поверхность, его насторожил. Очень мягкий, едва слышный звук.
Фрэнк взял девушку-робота за руку и легонько сжал. Слишком твердая для человека ладонь, однако, не столь плотная, как у обыкновенных роботов.
Баснословно дорогой биометалл, который применяют, в основном, для протезирования.
Да и черты лица робота были несколько неправильными. Явная работа художника. Не обычная фабричная штамповка. Фрэнк невольно залюбовался, рассматривая красивое, почти живое, лицо.
— Ну что, спящая красавица, — весело сказал он, — Посмотрим, что с тобой не так?
Фрэнк передвинул столик в колею, по которой тот должен был закатиться в камеру. Механизм заработал, и столик плавно двинулся к раскрытым створкам камеры. Однако перед самым входом камера вдруг захлопнулась, тишину лаборатории разорвал вой сирены, а на табло зажглись красные лампочки, предупреждающие о том, что…
— Не может быть, — воскликнул Фрэнк и, схватив робота за плечи, резко тряхнул. Ресницы чуть дрогнули, и механические глаза широко распахнулись.
— Черт, — пробормотал Фрэнк, — Я чуть было не вляпался…
5
Домой Бланка Хьюитт вернулась далеко за полночь. Поспав несколько часов, она открыла глаза и уже не смогла сомкнуть. У нее было чувство, что должно произойти нечто из ряда вон. Не совсем обычное. То, что не вписывалось в рамки обыкновенного преступления. Она встала, приняла душ и, наскоро перекусив, поехала на работу.
Когда она зашла в свой кабинет на часах было 7.30.
Странно. Эти цифры почему-то бросились в глаза, заставив задуматься…
Мысль, мелькнувшая в голове, но так и не сумевшая обрести четкую логическую форму, блеснула на мгновение и исчезла.
— Доброе утро, комиссар, — услышала она из коммуникатора, — Вы сегодня раньше обычного.
— Да, Стефани, — улыбнулась Бланка, открывая жалюзи на окнах, — Дела не дают спокойно нежиться под одеялом.
— А у нас хорошая новость.
— Неужели. Дай я сяду.
— Полчаса назад звонили из районной больницы. К ним обратился некий Леви Круз. У него вырезали персональный датчик и пытались утопить. Но ему повезло…
— Что?! Стеф, ты прелесть! Я оплачу тебе экскурсию на Марс, если ты скажешь, что к нему уже отправилась дюжина полисменов.
— Ну, не дюжина. Всего лишь капитан Хоркинс. И он обещал привезти его сюда.
Бланка Хьюитт едва не прыгала от восторга. Только бы по дороге с потенциальным свидетелем ничего не случилось. Это было бы уже слишком.
Комиссар дотронулась пальцем до сенсорной панели кофеварки, и в воздухе разлился божественный аромат тонизирующего напитка: это была ее маленькая прихоть. Запах кофе почему-то напоминал детство, зимние вечера в отцовском кабинете, стилизованном под старину. Камин с искусственными язычками пламени. Тогда она еще не подозревала, что жизнь тоже может оказаться не настоящей…
Леви Круз оказался невысоким, но довольно крепким на вид мулатом лет пятидесяти. На лице его лежала печать усталости. Скорее всего, у него тоже была бессонная ночь.
— Чем я могу помочь? — прямо спросил Леви.
— Доктор Круз, скажите, зачем кому-либо понадобилось вас похищать? Вы обладаете ценной информацией?
— Нет, но… — Леви Круз заметно разволновался. Страх перед человеком в полицейской форме — это было нормально.
— Чего вы боитесь?
— Я? Уже ничего. Это, скорее, вопрос морали.
— Полагаю, — усмехнулась Бланка, — О морали можно на время забыть, особенно, если речь идет о собственной жизни.
— Мои похитители полагали, что мне известно об открытии моего друга, доктора Клайва Шеппарда.
— Каком открытии? — затаив дыхание, спросила комиссар.
— Я не знаю, — покачал головой Леви, — Могу только предполагать. Клайв работал над созданием антивируса для борьбы с раковыми клетками. Позавчера он оставил мне сообщение, что у него это получилось. Но больше я ничего не знаю. Мы не успели поговорить. И я не понимаю, почему похитители пришли ко мне. Очевидно, Клайв…
— Доктора Шеппарда убили вчера утром.
— О, Господи! — воскликнул Леви и обхватил голову руками.
— Принести воды? — после некоторой паузы спросила Бланка. Леви беспомощно покачал головой.
— Я предполагал это. Более того, он был уверен, что Клайв уже мертв. Но в глубине души надеялся, что, может быть, Шеппарду удалось бежать. Каким-нибудь чудесным образом…
Мы практически не виделись эти три года, хотя раньше были не разлей вода. Трагедия с Дженнифер многое изменила. И по дьявольскому стечению обстоятельств именно мне выпало сообщить об этом другу. Я как сейчас вижу перед собой его каменное лицо и ставшие вдруг совершенно безжизненными глаза…
— Дженнифер — это?
— Покойная дочь Клайва, — мулат облизнул пересохшие губы и заерзал на стуле, — Я был рядом, когда Шеппард перевез то, что пока еще считалось Дженнифер, домой, никак не отваживаясь на последний решительный шаг…
