Форма входа
Читем онлайн Масть - Виталий Каплан
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Где-то за стенами, за стальными ставнями расплескалась тёплая ночь, источала ароматы распустившаяся черёмуха, выводил свои коленца неприметный соловей – но тут, в зале, творилось действо поважнее весны. Здесь решались судьбы, и само мироздание тревожно замерло, ожидая себе вердикта.
И уж тем более прониклись важностью этой ночи собравшиеся. Давно уже прекратили они пустопорожние разговоры – какая ранняя ныне весна, как оскандалился намедни на приёме у Николая Петровича граф Скавронский, о чём пишет из Варшавы тётушка Семёна Ильича, как бы ускорить прохождение бумаг о наследстве в губернском суде, какими отварами смазывает Глеб Афанасьевич больные свои колени. Не отдавали уже дань ни красному вину, ни табаку, не хихикали над скабрёзными байками Иоганна Карловича, не осуждали сказавшегося больным Николая Гавриловича. Ибо настало время для поистине важных дел.
Настало оно с глухим раскатом грома, причём никого сие не удивило. Мало ли, что на дворе – ясная, звёздная ночь? Гром – не для спящих обывателей. Гром – знак для них, посвящённых.
– Настало время, братья, – неспешно заговорил поднявшийся на возвышение московский гость. – Близится миг нашей победы, но дело предстоит сложное. Мы у себя в старой столице готовы уже начать, и то же касается петербургских братьев. Однако же без вас, без вашей поддержки ничего не сбудется. Сами знаете, прежние обстоятельства вам не благоприятствовали, ибо не все ваши в должной мере были верны. Кое-кто боялся, кое-кто сомневался в успехе и, будучи на словах верен, на деле всячески оттягивал. Но волею Провидения уже четыре месяца как изъят он из вашей среды, и ничто более не препятствует осуществить ожидаемое столько лет. Ибо медлить уже нельзя. Не сумеем в этом году – не сумеем никогда, ибо всё должны свершить до июля, далее же в Европе изменится слишком многое… и враги наши сделают выводы. Пока они беспечны, пока нам с помощью древней египетской магии удаётся хранить приготовления в тайне… но никакая магия не спасёт, если высшая власть учует запах дыма. Не стану даже напоминать вам, братья, сколь многим каждый из нас рискует… но и то держите в уме, что все мы зашли слишком далеко, отступать некуда. Впереди – победа и новая, счастливая жизнь, позади – кнут и плаха. Посему должен я знать, готовы ли вы? Могут ли силы двух столиц положиться на вас? Всё ли исполните вы, что предначертано?
– А что нам делать-то надлежит? – послышался с заднего ряда старческий голос, и собравшиеся с недовольством повернули головы к седенькому почтмейстеру Василию Григорьевичу. Разве ж можно перебивать брата в столь высоком градусе? Придёт пора – и до каждого доведут положенное ему.
– Вам, – добавил суровости в голос московский гость, – надлежит каждому пребывать в готовности занять тот пост, что уготован ему после нашей победы. Каждый получит сегодня пакет с тайными предписаниями, вскроет, прочитает, сожжёт – и немедленно начнёт соответствующие приготовления. Однако же есть дела сами собой разумеющиеся. К примеру вам, господин Бармицын, следует строжайше проверять всю входящую и исходящую корреспонденцию… всё, что покажется хоть сколько-нибудь сомнительным, немедленно передавать Егору Фомичу. Вам же, Егор Фомич, с сего дня и в течение месяца надлежит следить за перемещением столичных фельдъегерей, буде окажутся они в вашей губернии. Мер к задержанию не предпринимать, но доставляемые ими бумаги по возможности изучить. Только не перестарайтесь. Подчеркиваю: по возможности! Чтобы сие подозрений не вызвало. Что же до господина Веенмахера, то следует вам, как только получите мой особый приказ, артиллерийский ваш полк перевести на казарменное положение. Никаких увольнений в город! Придумайте уж сами причину. Ненадолго – от силы на пару дней. Самое же главное – начиная с двадцать пятого дня мая и до пятого июня следует вам, господа, город закрыть. Чтобы никаких путешествующих ни в Москву, ни в Санкт-Петербург! Карантин, что ли, устройте… Это всех сословий касается. В означенные сроки никто не должен покидать губернию! Если не хватит сил полиции, употребите на то солдат.
– А ну как господин Архаров про такое наше самоуправство проведает? – подал голос кто-то робкий.
– Господин Архаров, коли про то ему не писать, ничего и не проведает, – невозмутимо пояснил москвич, – ибо пребывает во дворце своём столичном. Не голубиной же почтой отправят ему донесения… Хотя и насчёт голубей, Егор Фомич, не худо бы предостеречься. Но главное в том, что коли всё получится у нас, бояться Николая Петровича вам уже не след, в кандалах он будет сидеть. Если дело сорвётся – то в кандалы всем вам, и упомянутое самоуправство окажется самой малой из ваших вин. Все меня поняли?
– Но как же… – от волнения голос полицмейстера пресёкся, – но как же быть нам с Тайной экспедицией, с графом Сухоруковым? Ужели не заметит он происходящего в городе и окрест?
– О том не тревожьтесь, – отмахнулся московский гость. – Есть кому утихомирить Ивана Саввича, не ваша то забота. Ну что, ещё вопросы есть? – и, вдоволь насладившись упругой тишиной, довершил: – Что ж, цели определены, задания розданы. За работу, братья! И да пребудет с нами мудрость трёх миров!
Глухой раскат грома был подтверждением его слов. Пламя факелов взметнулось ввысь, и на миг почудилось, будто плеснула тёплая морская волна – пускай большинство собравшихся и не бывали на море.
А пожилая дама в густой вуали, сидевшая в дальнем ряду, поджала губы. Её, конечно, никто не видел, зато она видела всех. А ещё видела, что вот так легко и просто, как мечтается москвичу, не выйдет. Что ж, на сей случай имелись у неё нужные средства.
Глава 1
Чему посвящает свой вечер потомственный дворянин после того, как чуть ли не полдня сражался с сорняками на огороде? Правильно, улёгся на софе и читает в лучах заходящего солнца книгу. То самое, рекомендованное некогда Костей «Деревенское зеркало», сочинение господина Болотова. Там помещик с неслучайной фамилией Правдин беседует со своими тёмными, невежественными крестьянами и направляет их на стезю просвещения, обличает глупые суеверия вроде домовых, леших, ведьм, упырей. Крестьяне проникаются.
– Вот же неуёмная фантазия у человека, – пожаловался я Алёшке. – Начитался французских философов и одним махом объявил вздором то, что люди испокон веку знали. Это как же надо уверовать в Просвещение, чтобы поперёк правды жизни переть?
– А он, может, из ваших, из Светлых, может, он полагает, что незачем людям про низших Иных знать, – отозвался Алёшка. Он сидел на полу и что-то сооружал из мелких дощечек. Какое-то приспособление для улья – помимо всего прочего он и пчеловодством вздумал заняться.
Его хозяйственный порыв и раньше-то был неуёмным, а с весны начал уже пугать. «А жить на что будем? – сурово внушал он в ответ на моё недоумение. – Из Экспедиции Иван Саввич тебя в любой момент может выставить, и прощай жалованье. На что ему платить деньгу бывшему Тёмному? А из Чернополья оброк только под зиму привезут… и сам же говорил, не оброк, а смех один. На службу какую иную наниматься ты не хочешь, всё бы тебе, Андрей Галактионович, кверху пузом валяться. Я-то, положим, могу примкнуть к мужикам, что плотничают у нас в Горской слободе, но разве ж той платы хватит? Особенно если жить, как мы живём, книжки из столицы выписывать, мясо трескать… мальвазию в трактирах заказывать… Вот потому и надо себя обеспечить, если не во всём, то во многом».
Слова мои, что мы, Иные, без куска хлеба уж точно не останемся, не брал он в толк. «Ну и сколько у нас той магии теперь? Меру нам обоим их сиятельства определили жалкую, нищенскую. Вы ж к Виктории Евгеньевне в Дозор не пошли, побрезговали. Ну и она вам обрезала допустимый предел по самое не балуйся. Равно как и мне ваш дражайший дядюшка. Учись, сказал, жить в скудости!»
Так оно и было. После того, как в январе вернулись мы в Тверь, столько закрутилось всего… Не столь ужасно, как воображал я дорогой, – ни граф, ни графиня нас ни в чём не обвинили, повесть о приключениях наших выслушали со всем вниманием, послание Отшельника изучили, разбирая побуквенно, а вот после начались неприятности. После – это когда и я отказался служить в Ночном Дозоре, и Алёшка в Дневном. Сперва у нас отобрали выданные в белозерскую экспедицию артефакты – дескать, казённое имущество следует сдать. Затем последовал удар по Алёшке – Виктория Евгеньевна объявила ему, что более учиться в журавинской школе ему не подобает: лично она бы и не против, но большинство Светлых не поймёт, с какой стати в их среде должен пребывать Тёмный. Ну да, не виноват он, Алексей, что переменили ему масть, но слишком уж опасно Тёмного рядом со Светлыми держать. Для него же, Алёши, и опасно – не ровен час, кто-то из молодых да горячих возмутится, устроит ссору из пустяка, вызовет на поединок…
Хуже всего получилось с Костей – тот прямо разрывался между Алёшкой и графиней. Занятия с учеником ему велено было прекратить – где это видано, чтобы Светлый Тёмного в магии натаскивал? Вот и прекратил. Да и забегал он к нам теперь изредка, ненадолго, отговаривался множеством работы в Журавино. И можно было даже не смотреть на цветок его души – достаточно лица и голоса, чтобы видеть, что и стыдно ему, и досадно, и в смятении он, не знает, как теперь себя с нами обоими правильно держать. Я-то теперь с ним одной масти, а всё равно смотрел он на меня как на Тёмного и о журавинских делах в моём присутствии не распространялся. Алёшки же, чудилось мне, слегка побаивался – точно весёлого котёнка, внезапно выросшего в здоровенную рысь. Что, если жажда крови прорежется?
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Масть - Виталий Каплан бесплатно.
Похожие на Масть - Виталий Каплан книги
- Волки Одина - Александр Мазин - Боевое фэнтези
- Общество Розы - Мэри Лю - Боевое фэнтези
- Одинокий Демон. Черт-те где - Андрей Кощиенко - Боевое фэнтези
- Царство мертвых - Павел Корнев - Боевое фэнтези
- Возвращение к практике. Том 1 - Кира Измайлова - Боевое фэнтези
- Имперский марш - Марина Дробкова - Боевое фэнтези
- Свободные Миры. Змеиные войны - Анатолий Арсеньев - Боевое фэнтези
- Начало Пути - Виталий Либер - Боевое фэнтези
- Вторая жизнь - Сергей Горбонос - Боевое фэнтези
- Перворожденная - Юстина Южная - Боевое фэнтези