Марка такое развитие событий просто раздавило. После того как Диана отвергла Мервина в Фойнесе, он был на седьмом небе, источал любовь и оптимизм, он рассказывал ей о Калифорнии, шутил, целовал ее при всякой возможности, иными словами, был самим собой. Но вскоре он в ужасе увидел, что его соперник поднялся на борт «Клипера». Теперь Марк был похож на мяч, из которого выпустили воздух. Он молча сидел с ней рядом, бессмысленно перелистывая журнал, не в состоянии прочесть ни единого слова. Диана могла понять его состояние. Дважды она уже изменяла решение сбежать с ним, и теперь, когда Мервин в самолете, как мог он быть уверенным, что Диана не передумает снова?
В довершение всего испортилась погода, за окнами бушевал шторм, и самолет подбрасывало, как машину на разбитом проселке. То и дело кто-то из пассажиров с позеленевшим лицом спешил по проходу в туалет. Говорили, что прогноз не предвещает ничего хорошего. Диана была слишком расстроена и почти ничего не ела за обедом, за что теперь благодарила судьбу.
Хотелось бы узнать, где находится Мервин. Наверное, если бы она это знала, то меньше волновалась бы, что он возникнет в любой момент. Диана решила отправиться в дамскую комнату и поискать его по дороге.
Ее место находилось в четвертом салоне. Она быстро окинула взглядом третий салон, следующий по ходу, но Мервина там не оказалось. Повернула назад, в направлении хвоста, держась по пути за все, что попадалось под руку, потому что сильно качало. Прошла пятый салон, но Мервина не нашла и там. Это был последний большой салон. Основная часть шестого салона оказалась занята дамской комнатой по правому борту, так что на противоположной стороне оставалось место только для двух кресел. Эти места занимали два бизнесмена. Места не очень удобные, подумала Диана: заплатить сумасшедшие деньги и сидеть весь полет напротив дамского туалета! За шестым салоном не было ничего, кроме салона для новобрачных. Мервин, должно быть, находится дальше, впереди, в первом или втором салоне, если только не в гостиной, за картами.
Она вошла в дамскую комнату. Там перед зеркалом были два стула, один из них занимала женщина, с которой Диана пока не имела возможности поговорить. Когда она закрыла за собой дверь, самолет снова провалился в воздушную яму, и Диана едва не потеряла равновесие. Качаясь, она кое-как уселась на стул.
– Вы в порядке? – спросила женщина.
– Да, спасибо. Терпеть не могу, когда самолет проделывает такие пируэты.
– Я тоже. Но кто-то сказал, что будет еще хуже. Впереди сильный шторм.
Качка несколько уменьшилась, Диана открыла сумочку и начала причесываться.
– Вы ведь миссис Лавзи, не правда ли? – спросила женщина.
– Да. Зовите меня Диана.
– А я – Нэнси Ленан. – Женщина, видимо, испытывая некоторую неловкость, сказала: – Я села на самолет в Фойнесе. Прилетела из Ливерпуля с вашим… с мистером Лавзи.
– О! – Диана покраснела. – Не знала, что у него была спутница.
– Он помог мне выбраться из беды. Мне нужно было попасть на этот самолет, но я застряла в Ливерпуле, не имея возможности вовремя добраться до Саутхемптона, потому пришлось ехать в аэропорт и упрашивать, чтобы меня довезли.
– Рада за вас, но меня это ставит в неловкое положение.
– Не вижу, почему вы должны испытывать неловкость. Наверное, это очень приятно, когда в вас безумно влюблены сразу двое мужчин. У меня и одного нет.
Диана посмотрела на ее отражение в зеркале. Женщина средних лет, скорее привлекательная, чем красивая, с правильными чертами лица, темноволосая, в элегантном красном костюме и серой шелковой блузке. Очень живая, уверенная в себе. Мервин охотно ее подвез, она в его вкусе.
– Он был с вами вежлив? – спросила Диана.
– Не очень, – грустно улыбнулась Нэнси.
– Да уж, вежливость и тактичность не относятся к его сильным сторонам. – Диана достала тюбик с помадой.
– Я ему очень признательна. – Нэнси тихо высморкалась в платок. Диана заметила, что у нее на пальце обручальное кольцо. – Он довольно груб, – продолжала Нэнси. – Но мне кажется, что он хороший человек. Я с ним обедала. Умеет рассмешить. И очень красив.
– Он хороший человек, – услышала Диана собственные слова. – Но высокомерен, как графиня, и очень нетерпелив. Я доводила его до безумия, потому что мне свойственно все время сомневаться, менять решения и не всегда говорить то, что думаю.
Нэнси провела расческой по волосам. Волосы темные, густые; интересно, подумала Диана, подкрашивает ли она их, чтобы скрыть начинавшую пробиваться седину?
– Мне кажется, он готов лететь на край света, чтобы вернуть вас.
– Всего лишь уязвленная гордость, – возразила Диана. – Он так действует лишь потому, что меня увел другой мужчина. В Мервине сильна конкурентная жилка. Если бы я, уйдя от него, переехала к сестре, он бы ничуть не переживал.
Нэнси засмеялась:
– Такое впечатление, что у него нет шансов вернуть вас домой.
– Никаких. – Внезапно Диане расхотелось разговаривать с Нэнси Ленан. Она почувствовала к ней безотчетную неприязнь. Диана убрала косметику и расческу и встала. Улыбнулась, чтобы скрыть внезапно нахлынувшие чувства, и сказала: – Посмотрим, смогу ли я доковылять до своего места.
– Желаю удачи!
Когда она выходила из дамской комнаты, вошли со своими косметичками Лулу Белл и княгиня Лавиния. Вернувшись к себе в салон, где стюард Дэйви превращал их кресла в спальные койки, Диана зачарованно смотрела, как обычные диванные подушки преображаются в тахту. Она села, наблюдая за отработанными действиями стюарда.
Сначала он снял все подушки и выдвинул из гнезд подлокотники. Потом, вытянувшись, открыл на уровне груди два люка, где прятались крюки. Нагнувшись, ослабил ремни и поднял плоскую раму. Подвесил ее на крюки, создав каркас верхней койки. Задняя ее сторона вошла в углубление в стенке. Диане показалось, что сооружение недостаточно прочное, но в этот момент Никки поднял две металлические стойки и прикрепил их и к верхней, и к нижней раме, создав нечто вроде кроватных ножек. Теперь все это выглядело вполне устойчивым.
Он положил подушки сиденья на нижнюю койку, а из спинных подушек получился матрас верхней койки. Вытащил из-под сидений светло-голубые простыни и одеяла и быстрыми, точными движениями застелил обе койки.
Они на вид были удобными, однако пугающе открытыми всем взорам. Но Дэйви достал темно-синюю занавеску и подвесил ее на крючках к перекладине под потолком, которая, казалось раньше Диане, выполняла чисто декоративную функцию. Он прицепил занавеску к рамам и стойкам специальными застежками и аккуратно натянул. В занавеске оставалось треугольное окно, наподобие входа в палатку, через которое можно было залезть внутрь. И наконец стюард разложил маленькую складную лесенку, по которой, вполне очевидно, легко было забраться на верхнюю койку.
Закончив, он повернулся к Диане и Марку с торжествующим видом, словно проделал некий волшебный фокус:
– Дайте мне знать, когда будете готовы, и я закрою вашу сторону.
– Здесь не будет душно? – спросила Диана.
– Над каждой койкой – свой вентилятор. Если вы посмотрите вверх, увидите выключатель. – Диана нашла панель с переключателем на два положения. – У каждого есть также свое окно, электрическая лампочка, крючок для одежды и полка. Если потребуется что-то еще, нажмите кнопку и вызовите меня.
Пока Дэйви работал, пассажиры с противоположной стороны – красавчик Фрэнк Гордон и лысый Оллис Филд – отправились со своими сумками в мужской туалет, и Дэйви начал обустраивать их ночлег. Здесь это было чуть по-другому. Проход располагался не посередине, а ближе к левому борту, потому с их стороны была лишь пара коек, одна за другой, в длину, а не поперек, в ширину.
Княгиня Лавиния вернулась в синем пеньюаре до пола, отороченном кружевами, и шапочке в тон пеньюару. Лицо ее представляло собой застывшую маску высокомерия: всем своим видом она давала понять, что возмущена необходимостью появляться на публике в таком наряде. Она в ужасе взглянула на койку.
– Я здесь умру от клаустрофобии, – простонала княгиня.
Никто не обратил на это заявление никакого внимания. Она сбросила шлепанцы и забралась на нижнюю койку. Не пожелав никому доброй ночи, плотно задернула и тщательно застегнула занавеску.
Через минуту-другую появилась Лулу в довольно прозрачном розовом шифоновом ансамбле, едва скрывавшем ее прелести. После Фойнеса она держалась по отношению к Диане и Марку с холодной вежливостью, но сейчас, похоже, забыла о своей обиде. Она села рядом с ними на диван и сказала:
– Никогда не угадаете, что я минуту назад узнала о наших попутчиках! – Она показала пальцем на кресла, только что покинутые Филдом и Гордоном.
Марк нервно взглянул на Диану и спросил:
– Что же ты такое услышала, Лулу?
– Мистер Филд – агент ФБР!
Ну и что, подумала Диана. Агент ФБР – всего-навсего полицейский.
