По мне прокатилась дрожь удовольствия, и Джош, выкрикнув мое имя, начал кончать. Когда он переступил через край, его удары сделались грубыми и яростными.
Тяжело дыша, он рухнул на кровать. Чувствуя себя бескостной, я продолжала цепляться за подушку, угол которой промок от моих укусов
Глаза закрылись, и я погрузилась в сонное, измученно-восхитительное состояние.
Поэтому едва заметила, как он встал с кровати и поцеловал меня в живот.
— Сейчас вернусь.
— Ммм, ладно.
Я услышала, как он вернулся через минуту или две, потом взял мои руки и завел их за голову.
Я распахнула глаза и увидела, как Джош оборачивает шелковый шарф вокруг моих запястий и привязывает их к кованому изголовью.
— Джош? Что ты делаешь?
Он прикоснулся к моим губам мимолетным поцелуем.
— У нас впереди длинная ночь, малышка, и будет лучше, если ты не сможешь мне сопротивляться.
— Но… это? — я дернула руками.
— Бережёного Бог бережет, — Джош провел рукой по моей лодыжке, и я почувствовала, как он оборачивает вокруг нее еще один шарф. — Ты все еще мне доверяешь?
Я кивнула, чувствуя легкую тревогу, смешанную с вялым любопытством.
— Доверяю.
— Хорошо. Просто помни, что я тебя люблю.
— Ладно, — сказала я, когда он закончил привязывать вторую ногу. — Я тоже тебя люблю.
Его глаза снова сверкнули в темноте. Он склонился ко мне.
И тогда укусил по-настоящему. Прежде он лишь любовно меня пощипывал. Этот же укус оказался грубыми и болезненными, и я вскрикнула, когда Джош впился в меня зубами.
— Прости, — произнес он. — Это нужно сделать.
Глава 16
Все мое тело болело. Везде.
Дневной свет проник сквозь жалюзи, и я отвернула лицо в другую сторону. Джош спал рядом, закинув на меня одну ногу и властно обхватывая рукой за талию. Его тело наполовину прикрывало мое собственное, из груди доносилось низкое мурлыканье.
Я с сочувствием отметила его вымотанный вид. Джош трудился над моим телом несколько часов, облизывая и кусая кожу снова и снова, пока я не почувствовала себя обработанной с ног до головы.
По его словам, некоторым людям хватало одного укуса, но Джош хотел убедиться, что я получу достаточное их количество. Ведь я не имела времени на ошибку, и он стремился меня спасти.
Поэтому тщательно кусал и зализывал, кусал и зализывал каждый дюйм моей кожи.
Когда действие эндорфинов в крови заканчивалось, и я начинала вскрикивать от боли, Джош снова занимался со мной любовью, доводя до края безумия и возвращая в мечтательную эйфорию, от которой укусы еле ощущались, а каждое прикосновение языка становилось утверждением силы его любви ко мне.
Ближе к рассвету мы оба выдохлись от усталости. Я, видимо, чудовищно вымоталась, потому как сумела некоторое время проспать.
Повернувшись под Джошем, я поморщилась от волны боли в ноющих, затекших мышцах. По телу прокатилась еще она волна, и я нахмурилась.
Вторая была сильнее предыдущей. Почему мое тело сводит судорогами? Я поежилась и попыталась потянуться.
Кожу на руках внезапно опалило жаром, будто кто-то приложил к ним щипцы для завивки. Я ахнула и попыталась вывернуться и посмотреть, чем вызвано это ощущение. К моему удивлению, кожа покрылась серовато-коричневыми волосами.
Пока я таращилась на них, тело сотрясла очередная дрожь. Кости затрещали.
И я запаниковала.
— Джош, — вскрикнула я, заерзав под ним, а когда дернула ногой, заметила, что ногти на ногах вытягиваются в когти. Я оборачиваюсь! Сработало!
Но потом, когда кости и мускулы начали менять форму, меня охватила вспышка дурманящей боли, и я закричала. Ведь изменение должно ощущаться не так?
Джош вскинулся и уставился на меня заспанными глазами. А при виде покрытой мехом руки и изогнутых когтей на пальцах его лицо осветилось от радости.
— Малышка, у нас получилось!
По мне пронеслась очередная судорога, более интенсивная, чем предыдущая. Тело свело, я услышала хруст и треск костей и вскрикнула:
— Помоги!
— Все в порядке, — он успокаивающе погладил меня по руке. — Я здесь, с тобой. Все будет хорошо.
Я свернулась клубком в центре кровати. Белье пахло кровью, сексом и потом, а когда Джош наклонился поцеловать меня, я уловила аромат его кожи, замечательный и землистый, усиленный в десятки раз.
От шквала запахов мой желудок скрутился.
Я подтянула колени ближе и в ожидании следующего приступа уставилась на свою наполовину измененную руку, стараясь не впасть в безумие.
— Всегда так больно?
— Боюсь, каждое изменение болезненно.
Я кивнула, кусая губы.
— Сколько… сколько времени занимает превращение?
Джош бросил на меня беспомощный взгляд.
— Прости, но не знаю. Я мог обращаться с рождения и не задумывался о таких вещах, — он поглаживал меня, успокаивая мягкими прикосновениями. — Наверное, первый раз самый трудный, потом привыкаешь.
Звучало не так уж плохо. Но… мое тело не изменялось дальше. Я посмотрела на руку и полуизменившуюся ногу, и вздрогнула. Судороги прекратились. Остались только запах постели, комнаты и Джоша, наблюдавшего за мной обеспокоенным взглядом.
Запахи казались слишком сильными, и их было чересчур много.
— Я… думаю, мне надо принять душ.
Джош помог мне встать, тело ощущалось слабым и хрупким. Обращение должно было помочь, но как, ни странно, я чувствовала себя хуже. В голове возникла ужасная мысль: что если я не выздоровела? Вдруг Джош разрушил свою жизнь зря?
Я едва успела добраться до ванной, как меня вырвало.
Пока меня тошнило, Джош придерживал мои волосы подальше от лица.
— Я могу для тебя что-нибудь сделать?
— Просто помоги помыться, — попросила я, опираясь на него. — От душа мне полегчает.
Только этого не случилось.
Пожалуй, стало даже хуже. По телу снова и снова прокатывалась странная вибрация, заставлявшая меня сжиматься. Каждый раз я готовила себя к боли, чтобы сдерживаться пока она не пройдет.
И каждый раз боль, казалось, усиливалась. Ногти удлинились, ноги и руки деформировались, превратившись в полулапы, предплечья и ноги покрылись мягким мехом.
А потом ничего. Долгие, ужасные часы без каких-либо изменений.
Когда настала ночь, а я совсем не приблизилась к полному изменению, Джош накрыл простыней мое потное, больное тело и погладил по щеке.
— Я оставлю тебя на несколько минут, но скоро вернусь.
— Обещаешь? — я хотела вцепиться в его руку, но знала, что это глупо.
Он кивнул, потом поцеловал меня в потный лоб.
— Я люблю тебя. Все будет хорошо. Верь мне.