Мы немного помолчали.
– Теперь ты сделаешь то, о чём я тебя попрошу? – спросил мой учитель. – Только прошу тебя, лежи, не вставай.
– Конечно, – согласно закивал я, так что шея заболела.
– Тогда слушай. Ты должен отправиться в штаб главной армии Зелёного Города и передать им, чтобы они немедленно заключили мир с Факториями.
– Ааа… – только и смог сказать я, когда отошёл от лёгкого шока. – Я конечно, передам. Но послушают ли меня?
– Послушают. Передай ещё вот что. Слово в слово. Вирус снова вернулся. Он охватил всю Южную Колонию. Он организовал бунт и войну с Факториями. Возможно, он прорвался и на Внешнюю Землю. Мы должны объединиться с Факториями, чтобы вместе уничтожить Южную Колонию.
Вот тут челюсть у меня окончательно отвисла. Как такое может быть? Какой вирус? Ну да хрен с ним!
А вот объединиться с Факториями, порвать отношения с Южной Колонией, поменять союзника. Я не думал о какой-то геополитике и интересах Города. Я думал, как выполнить задание, ведь наверняка власть имущие будут упираться.
– Запомнил? Передашь? – спросил мой учитель.
– Передам, конечно, только… ладно, – я вздохнул, спросил: – А эта тварь в лесу тоже к этой войне имеет отношение?
– Да.
Надо же. Может, ситуация и не такая сложная, как кажется.
– Уговаривать тебе никого не понадобится. Поверь. Просто все точно передай, и как можно быстрее.
Я кивнул.
– Ты опять исчезнешь?
Учитель усмехнулся:
– Мы скоро встретимся, не переживай. И запомни одну вещь: воин никогда не сражается за счёт других!
– Что? Зачем мне это? То есть не понимаю, – удивился я. – Всю историю Внешней Земли воины только тем и занимались, что брали у других людей то, что им было нужно. И за их счёт воевали. На то они и воины.
Сэнсэй опять улыбнулся, качнул длинными волосами:
– Воин может сражаться. И неважно за что: за страну, за женщину, за золото, из чувства мести или по велению долга. Но воин всегда идёт сражаться сам. Если он будет выставлять вместо себя других или занимать чужую силу, он перестанет быть воином, сойдёт с Пути. Перестанет быть воином, но станет паразитом. А у паразита совсем другие цели и желания. Запомни это, Витя. Ты воин, ты рождён им. Твой долг – сражаться, твоя судьба – идти. Но об этом мы поговорим в другой раз. А сейчас спи…
У меня в голове роилась ещё уйма вопросов, я очень хотел их задать, но глаза уже слипались, и сон накрыл меня.
15. Дорога на запад
Солнечные лучи щекотали щёку, я приоткрыл глаз, прищурился, затем резко встал. В теле ощущалась необыкновенная лёгкость. Спина почти не болела, никакой скованности движений. На руке заметил ровное, чуть саднящее красное пятно. Я провёл пальцами по затылку, нащупал три слегка зарубцевавшихся шрама. Интер-р-ресные дела. Я попрыгал, подвигал руками, ногами, даже отжался несколько раз на пальцах. Тело слушалось замечательно, настроение превосходное. И тут мне вспомнился вчерашний разговор, и все мысли вихрем вылетели из головы.
Я осмотрелся. Рядом на земле темнело выжженное пятно догоревшего костерка, почти идеально круглой формы, а в двадцати шагах от него чернела уродливая проплешина огромного кострища, в котором блестели чьи-то закопчённые кости.
Не почудилось, выходит?
– Значит, я должен передать им всё, как ты сказал, Сэнсэй? – улыбнулся я. – Ладно, сделаем.
Словно бешеный пещерный медведь, которые, говорят, ещё водятся где-то на севере, я побежал по лесу, ломая редкие кусты, перепрыгивая ямы и вымоины. Бежать было легко и приятно, давно я так не бегал. Уверенно, но не быстро. В последнее время передвигался всё больше на броне да на машинах, уже всю, пардон, задницу отсидел. Так можно и разучиться бегать по-настоящему.
Лес неожиданно кончился, как отрезало, я выскочил на узкую дорогу, по которой если и ездил транспорт, то максимум телега, запряженная ослом. До ушей донёсся цокот копыт, я моментально развернулся в сторону, откуда доносился звук. Наездником оказался молодой, бородатый мужик на крупной лошади. Встреча со мной его не обрадовала, он потянулся к притороченному к седлу самострелу.
– Лошадь продашь? – совершенно спокойно поинтересовался я.
Фраза в устах человека, стоящего посреди дороги, звучала довольно неоднозначно. Бородач уже почти взялся за оружие, но оценил моё спокойное лицо и решил от активных действий пока воздержаться.
– А чего за нее дашь? – спросил он.
Я медленно, чтобы с испугу стрелять не начал, достал из-за пазухи упаковку антибиотиков, взятых у Егора, и один золотой, случайно завалявшийся у факторца-разведчика.
– Дай-ка енти таблетки посмотреть.
Я протянул ему упаковку Тот придирчиво осмотрел её, вынул пластинки, посмотрел сквозь них на свет, понюхал.
– С седлом хочешь?
– И упряжью.
– Тады мало будет, добавь ещё чего-нибудь.
Однако какой наглый! Ведь рассмотрел у меня за поясом «стечкин», а всё равно цену набивает. Но он мне понравился, я протянул ему амулет, взятый у факторца. Теперь это обыкновенные минералы, не более. Бородач пожамкал губами и сказал:
– Договорились.
Мы ударили по рукам.
– Как зовут его? – спросил я, запрыгнув в седло.
– Клёном кличут, – ответил бородач и потопал обратно по дороге с самострелом в руках. Конь был гнедым в пятнах, которые, если сильно постараться, можно принять за листья.
– Ну давай, Клён, – шепнул я в мохнатое ухо, – вывози меня.
* * *
Клён нёс меня по ровной степи, под копытами хлюпала влажная земля, хотя солнце уже выглянуло из-за туч, становилось тепло. Нельзя сказать, что скачки – моё любимое занятие, хорошо еще, что я не вывалился из седла на первых километрах.
Я гнал Клёна галопом, а сам искал признаки хоть какого-нибудь населённого пункта. У меня была цель, появилась задача, которую нужно было решить во что бы то ни стало, и от этого мне было здорово. Наверное, впервые после подавления бунта у меня появилась цель, за которую надо было сражаться. Зелёный Город и его жители после восстания вдруг стали словно чужими, я оказался для людей врагом и больше не ощущал нужды за них сражаться. За Лику, за своих друзей, за свою группу я готов был убивать, но это естественно, а понятие Родины как-то размылось, отошло на второй план.
Сейчас же передо мной была открыта моя судьба, и из-за ясного предназначения становилось легко на душе. Ты просто знаешь, что должен это сделать, и делаешь. Какие могут быть трудности?
Ровную зелень степи пересекла коричневая лента дороги с широкими колеями, оставленными колёсами машин. Я соскочил с коня, отпустил его, всего в мыле, попастись и немного отдохнуть. Интуиция мне подсказывала, что я нашёл то, что искал.
Я побродил немного туда-сюда и услышал, как над полем разнеслось тарахтение, на дороге показался «уазик». Вот оно как, интуиция не подвела, значит, или просто от судьбы не уйти?
Машину я встретил посреди дороги, широко раскинув руки. Когда водитель понял, что какой-то кретин дорогу уступать не собирается, он остановил «уазик». Это вообще-то не по инструкции, с другой стороны, засаду устроить на ровной земле мудрено, да и нападающие наверняка нашли бы более действенные способы остановки транспорта, чем человек с пустыми руками.
Из машины выскочил автоматчик, взял меня на прицел, водитель тоже вылез, спрятался за дверью, наставил пистолет. Затем, наконец, открылась задняя дверца, наружу вылез, судя по всему, большой начальник: серая форма, погоны на плечах (звание пока не разглядеть), кокарда на фуражке блестит. Да и сам человек не маленький – выше среднего роста, с крепкими плечами, немного сутулый.
– Кто такой? – спросил он.
– Капитан 1-й группы 7-го разведывательного батальона 1-го разведполка Виктор Ахромеев. Разведка Зелёного Города, – отчеканил я.
И с удовольствием пронаблюдал отвисшие челюсти солдат, палец автоматчика заёрзал на курке, но я все так же стоял с раскинутыми пустыми руками и невозмутимо продолжал:
– Мне необходимо ваше транспортное средство, для того чтобы проследовать в оперативный штаб основной части армии Зелёного Города.
Солдаты вытаращили глаза. Автоматчик с надеждой поглядел на своего начальника. Я тоже смотрел на офицера вражеской армии, прямо ему в глаза. Он должен был понять, что это не угроза и не приказ.
– Речь идёт о заключении мирного договора между Факториями и Зелёным Городом, – тоном официального рапорта доложил я. – Вы как официальное лицо и представитель Союза Факторий можете присутствовать на переговорах. Я как офицер Разведки гарантирую вам и вашим сопровождающим полную неприкосновенность, всей документации, хранящейся в машине, и всему имуществу – сохранность.
У солдат челюсти так и не закрылись, да и офицер смотрел на меня с подозрением, даже несколько ошарашенно. Думает, наверное, что его кто-нибудь так разыгрывает или проверяет, а может, что у солдата после контузии слегка крыша поехала.
